— Она дочь вольного торговца Тормона.

На миг Серима так и застыла, не в силах ни шевельнуться, ни вымолвить слова. Затем она медленно опустилась в кресло, намертво вцепилась одной рукой в подлокотник, а другую выставила перед собой, словно так надеялась отгородиться от слов суффрагана.

— Аннас — дочь вольных торговцев Тормона и Капеллы. — Гиларра роняла слова нарочито медленно, и они словно камни падали в обманчивую гладь безмолвия Серимы.

Та закрыла глаза, не в силах смириться с тем, что иерарх осмелился совершить такое злодеяние с ее собратом по ремеслу. Само собой, дерзкие и независимые простолюдины наподобие Тормона и его жены находились вне юрисдикции и защиты Торговой Ассамблеи. Правдой было и то, что этот молчаливый смуглый человек с его смешным раскрашенным фургончиком много лет досаждал Серимее, как гвоздь в башмаке, — несмотря на то, что (а может быть, именно поэтому) был самым честным, трудолюбивым и удачливым среди независимых торговцев. На самом деле Серимее был по нраву этот человек. Когда бы ни пересекались их пути, он держался с Серимой на равных, как с собратом по ремеслу, — не более. Никогда Тормон не пытался опекать или принижать ее лишь потому, что она — женщина, занявшаяся мужским делом, никогда не выказывал к ней вражды, зависти или злобы только потому, что она обладает богатством и властью. Тормон обращался с Серимой точно так же, как с другими торговцами, — то есть вежливо, уважительно, но не забывая о честной конкуренции. До этой минуты Серима даже не представляла, как сильно он ей нравится. Она сделала глубокий вдох.

— Хорошо. Я возьму эту девочку. Как, ты сказала, ее зовут?

Каз проснулся с наступлением сумерек. К немалому его изумлению, в его неуклюжие, сонные пока мысли постучался вдруг иной разум.

— Старший чародей Тиришри! Это ты! Поверить не могу!

— Это я. До чего приятно слышать тебя, Казарл! Когда мы увидели оползень, мы уж не чаяли с вами свидеться. Ты здоров? Где ты? И как здоровье Вельдан? Судя по твоим мыслям, она жива.

— Вельдан выздоравливает. Ты же знаешь, как хрупки эти люди. Ее изрядно потрепало в оползне, да еще она получила изрядный удар по голове. Вначале я беспокоился, но теперь уверен, что она оправится — вот только отдохнет и наберется сил. Мы нашли приют у бывшей наемницы, в доме у самого подножия перевала. Старая вояка, да и характерец тот еще — в общем, они с Вельдан уже лучшие друзья. А кстати, ты-то здесь откуда взялась? Если ты помянула оползень, стало быть, бродишь по соседству. И еще — ты сказала «вы». Кто еще с тобой? Ведь не Кергорн же?

— Мы сейчас на том месте, где сошел оползень. Мы прибыли в ответ на зов Вельдан о помощи, но, похоже, опоздали. Драконий провидец мертв, и теперь нам остается лишь благополучно доставить домой тебя и Вельдан — если, конечно, не помешает снегопад. Скоро мы присоединимся к вам. Что до моего напарника в этом деле… — Каз почуял в мысленном голосе феи едва заметную тень колебания. — К сожалению, Каз, мой спутник — Элион.

— Что?! — взревел Каз. — Это ходячее злосчастье?! Этот неблагодарный, вечно ноющий болван? Да как ты посмела?! Гха-а-а! Да если только этот вонючий гаденыш хоть на милю приблизится к моей Вельдан, я откушу ему руки-ноги и забью их в его собственную глотку! Я его разорву в кровавые клочья! Я…

— Не смей! — Даже на таком расстоянии мысленный окрик Тиришри оказался так увесист, что дракена просто пригвоздило к земляному полу амбара. — Ты чародей, Казарл, и член Тайного Совета. Как тебя учили, ради своего долга ты забудешь все личные обиды и счеты.

— Да неужели? — зловеще пророкотал Каз. — Ну так слушай меня, старший чародей Тиришри, ибо я не хочу, чтобы у тебя осталась хоть тень сомнений на этот счет. Если эта вонючая кучка затхлого крысиного дерьма еще хоть раз, словом или делом, причинит боль моей Вельдан — я его сожру. Пускай меня пинком вышибут из Тайного Совета — лишь бы насладиться тем, как захрустят его косточки! Запомни, Тиришри, у этого ублюдка дохлой ящерицы есть только один, маленький шанс выжить. Уж лучше ты предупреди его об этом. Стоит ему совершить хоть малюсенький промах — и он очень горько об этом пожалеет. Если успеет, конечно.

— Хозяйка! Хозяйка!!!

Рев Каза, сопровождаемый грохотом и треском дерева, ворвался в неспокойный сон Вельдан. Открыв глаза, она увидела, что дракен пытается протиснуть свою голову в узкое окно. Обугленные обломки ставен красовались на его рогах, щедро усыпали одеяло, которым была укрыта Вельдан, и пол у ее кровати. На дворе, оказывается, уже стемнело. В комнату задувал ледяной пронизывающий ветер, а в зазор между головой Каза и оконной рамой было видно, что снаружи густо валит снег.

— Да ладно тебе, — сонно пробормотала Вельдан, — уймись. Что случилось-то?

Борясь с дремотой, она попыталась сесть, собраться с мыслями, приготовиться к встрече с новой опасностью… Проклятый удар по голове! Впрочем, на сей раз Вельдан чувствовала себя намного лучше, чем после первого пробуждения.

— Что случилось? — повторила она, сознавая, что дракен смолк только ради того, чтобы не растревожить ее еще больше. Вельдан хорошо слышала, как он в раздражении молотит хвостом по грязи — точь-в-точь рассерженный кот. Это означало, что дракен в бешенстве.

— Не беспокойся, Хозяйка, — я его предостерег. Он не доставит тебе хлопот, если не захочет, чтобы ему выпустили кишки… — Мысленный голос Каза завершился низким гортанным рыком, вырвавшимся из оскаленной пасти.

Нет, только не это! Насколько знала Вельдан, лишь один человек на свете мог привести Каза в такую ярость. Сердце чародейки болезненно сжалось.

— Элион? Сюда идет Элион? — Вельдан внутренне похолодела. Да, они провалились, не исполнили поручение Совета — но неужели Кергорн не мог выдумать худшего наказания, как только послать к ним Элиона, дабы тот сполна насладился ее поражением?..

— Клянусь всем святым, что здесь творится?!

Вельдан стремительно обернулась к двери — голова тотчас отозвалась вспышкой ноющей боли — и увидела, что на пороге спальни стоит Тулак, мрачная, как сама смерть.

— Эй, ты! — рявкнула старая наемница, обращаясь к дракену. — С чего это ты решил разнести в щепки мой дом? А ну пошел вон отсюда, скудоумный увалень, не то я сдеру кожу с твоей задницы и сделаю из нее новую ставню! Ну! Пошел отсюда! Убирайся!

Привыкшая всегда защищать напарника, Вельдан едва не вспылила от такой бесцеремонности. Она уже хотела броситься на его защиту… но тут припомнила, скольким она и Каз обязаны грубой на язык наемнице, которая без малейших расспросов и колебаний дала им кров и пищу.

— Извини, Тулак, что так вышло с твоими ставнями, — поспешно проговорила она вслух, стараясь отвлечь на себя внимание разъяренной наемницы. — Каз не привык к обычным людским домам, и к тому же он так разволновался…

— Разволновался? — возмущенно проревел в ее сознании дракен. — Разволновался?! Вот как ты это называешь? Это когда я узнал, что ты жива, я разволновался. — Мысленный голос дракена сочился ядовитым сарказмом. —А теперь, когда здесь вот-вот появится этот жалкий слизняк — я взбешен, поняла? Взбешен!

— Все в порядке, — торопливо заверила чародейку Тулак. Старая наемница была отнюдь не дура. Разглядев, что глаза дракена пылают яростным огнем, она благоразумно отступила к порогу, туда, где Каз не мог до нее дотянуться.

— Сюда направляется один человек, мой соплеменник, — попыталась объяснить Вельдан. — Сейчас он как раз спускается с перевала. Я и он… в общем, у нас с ним старые счеты.

Когда Элион поблизости, Каз просто бесится, потому что привык беспокоиться за меня.

Суровое лицо Тулак слегка смягчилось.

— Старые счеты? Что ж, это я могу понять. Между солдатами такое случается сплошь и рядом. Почти всю жизнь мы проводим на волосок от смерти, а это не слишком-то смягчает сердца. Ладно, девочка, не тревожься попусту. Пес с ними, со ставнями, ведь ты и этот здоровенный обормот — мои друзья, и если только ваш Элион попытается затеять свару, он вылетит отсюда быстрее собственного визга. Что до тебя, красавец… — Тулак повернулась к Казу, и ее глаза опасно блеснули. — Если свару затеешь ты — будешь иметь дело со мной. Я не желаю, чтобы мой дом превращали в развалины.