Командир Мечей Божьих едва удостоил его взглядом.

— Да-да, — нетерпеливо бросил он, — сейчас… Сержант судорожно сглотнул.

— Еще раз прошу прощенья, ваша милость, но мы не знаем, долго ли продлится это затишье. Ежели ваша милость желает вовремя добраться до города и приготовить Великое Жертвоприношение — нужно отправляться немедленно.

Аморн отставил свечу. Шри увидела, как гневно блеснули его глаза, и приготовилась к приступу ярости… но когда отступник заговорил, голос его был ровен и мягок:

— Хорошо, сержант. Тебе виднее. Я был бы последним глупцом, если б не прислушался к совету местного уроженца. Сделаем по-твоему и вернемся в город — чем скорее, тем лучше.

Помимо воли фея восхитилась этим человеком. Только прирожденный командир и предводитель способен так ловко играть на самолюбии своих подчиненных и следовать их советам — особенно если этот совет противоречит его собственным планам. Однако едва сержант вышел из комнаты, Аморн повернулся к своему пленнику и первыми же словами уничтожил невольное восхищение Шри.

— Ну что ж, дракон, — сказал он, — ты получил отсрочку. И все же по дороге в город подумай вот о чем: допрос не отменен, а только отложен. В моем распоряжении будет почти весь день, до заката, чтобы вытрясти из тебя ответы на все вопросы. — Блейд одарил пленника мрачной усмешкой. — Идем, иерарх. Если б ты мог остаться в живых, ты был бы мне благодарен. Твоя жертва будет не напрасной, ибо когда я стану правителем Каллисиоры — за спиной иерарха Гиларры, разумеется, хотя и это можно изменить, — страна под моей рукой будет процветать так, как никогда не процветала и в лучшие годы твоей власти. Я владею тем, что изменит участь нашего многострадального края…

Если бы у феи были уши, сейчас она бы их навострила. Что такое изобрел Аморн? Никто и никогда не сомневался в том, что он очень умен. Неужели он знает, почему рушатся Завесы? Озадаченная, но безмерно заинтригованная, Шри подобралась поближе.

Блейд вынул из кармана какой-то плоский блестящий квадратик, целиком уместившийся на его ладони. От любопытства фею бросило в дрожь. Изменит участь нашего многострадального края — так сказал Аморн, но как же ему удалось добиться успеха там, где потерпел поражение весь Тайный Совет?

Аморн между тем разворачивал серебристый квадратик, и тот в его руках становился все больше и больше. Зачарованная этим зрелищем, Тиришри подвинулась ближе. Что же это может быть? В развернутом виде диковинный предмет оказался не чем иным, как большим мешком из мягкой серебристой ткани, гладким, точно лягушачья кожа, без единого шва — фея не смогла даже разглядеть ни единой ниточки. Она опустилась ниже, загораясь праведным гневом. Такую вещь не могли смастерить в Каллисиоре — наверняка это вещь из наследия Древних, которую отступник украл в Гендивале!

Положив серебристый мешок на кровать рядом с собой, Аморн снова обратился к иерарху:

— Видишь? Красивая штучка, верно? В недрах этого мешка, дорогой мой иерарх, сокрыто спасение всей Каллисиоры…

Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Шри метнулась к кровати и нырнула в мешок. Глянуть одним глазком — и…

И тут рука Аморна схватила мешок. Горловина стянулась — и фея оказалась в кромешной тьме. В панике она забилась, пытаясь высвободиться, — теперь уже не важно, обнаружит она себя или нет! Лишь сейчас открылась Шри вся мера ее глупости: Аморн все это время был хорошо осведомлен о ее присутствии и ловко заманил ее в ловушку, сделав приманкой ее же безрассудное любопытство.

Что это за треклятая штука? Не обычный мешок — во всяком случае, изнутри. Фея воздуха оказалась в месте, где не просто царила тьма — здесь не было ни света, ни звука, ни осязаемых границ. Шри охватил ужас. Никогда в жизни она не испытывала настоящей слепоты: чувства феи воздуха всегда могли приспособиться к любой ситуации. Здесь же не было ничего — вообще ничего. Куда делся проклятый мешок? Шри бессильно зависла в пустоте, в полном и абсолютном ничто.

Откуда-то, из невероятного далека до ее слуха донесся слабый, едва различимый голос. Уже изголодавшись по ощущениям, Шри радостно ухватилась за этот звук, но слова, которые она разобрала, радости ей не принесли.

— Ну что, драгоценная моя фея? Как тебе нравится твоя темница? Приятно видеть, что соглядатаи Кергорна все так же легковерны и глупы. Ты заключена в вещи, которая происходит с моей родины — наследии моих предков. Остроумно, не правда ли? Мы использовали такие мешки для перевозки тяжелых или громоздких грузов. Серебристая ткань создает поле, которое помещает содержимое мешка за пределами нашей реальности — всего лишь на один шажок, но и этого довольно. Таким образом, мешок ничего не весит и почти не занимает места, пока его вновь не откроют. Думаю, тебе полезно будет это знать, ведь ты проведешь здесь немало времени, а точнее говоря — остаток своих дней. И кстати, мысли через границу реальностей не проходят, так что можешь не трудиться звать на помощь своих дружков-чародеев — хотя, конечно, можешь попытаться, если пожелаешь. В конце концов, больше тебе заняться будет нечем.

Тиришри взорвалась гневом. В обычных условиях эта вспышка снесла бы с лица земли весь дом до основания, но кромешная тьма, которая облекла ее со всех сторон, проглотила эту вспышку как ни в чем не бывало. Спасенья нет. Она оказалась в плену — и это именно тогда, когда она так нужна своим спутникам! В этой необычной темнице Шри оставалось лишь изнывать от злости — на Аморна, который так ловко заманил ее в ловушку, но больше на себя за то, что так легко попалась на крючок.

Проснись, Тулак! Проснись! Тулак застонала. Кто-то немилосердно тряс ее за плечо, болела затекшая шея, запах жареного бекона был просто восхитителен — и все же она никак не могла открыть глаза. Дернувшись, наемница оттолкнула назойливую руку.

— Чтоб те лопнуть! — невнятно проворчала она. — Спать хочу!

— Тулак! — Настырный нахал с силой ткнул ее под дых.

— Что?! — рявкнула она и, открыв глаза, увидела, что над ней склонилась Вельдан. — Ты почему не спишь?!

Возмущенная, она резко села — и женщины со стуком столкнулись лбами.

— Я уже выспалась, — сообщила девушка и сморщилась от боли, потирая ушибленный лоб. — И чувствую себя неплохо — если, конечно, ты снова не вздумаешь меня боднуть. Ты-то как? Каз вначале разбудил меня, потому что тебя никак не мог добудиться. Он даже испугался за тебя.

Тулак потерла ладонью затекшую шею и выругала себя за недомыслие. Надо же такое придумать — заснуть на каменной плите у очага!

— Ничего страшного, — заключила она. — Кружку пивка да под бок паренька — и все как рукой снимет.

Она лукаво ухмыльнулась Вельдан, и женщины дружно рассмеялись.

— Вот этого лекарства я давно не пробовала… — Смех Вельдан угас. Тулак зло сверкнула глазами.

— Мне и мыслей твоих читать не надо, чтобы понять — ты опять о своем треклятом шраме вздыхаешь, глупая ты девчонка! Я ведь уже говорила тебе раньше, что все это чепуха, — и только ради того, чтобы тебя переубедить, я, как только закончится вся эта заварушка, возьму тебя в город и найду тебе подходящего кавалера!

— Если ты сумеешь это сделать, не оплатив кавалеру услуги, — мрачно отозвалась Вельдан, — я, так и быть, прошу тебя за то, что ты такая занудная старая хлопотунья.

— Зови меня, как тебе в голову взбредет, только не старой! — заявила Тулак, тыкая в нее пальцем. — И запомни, девочка моя, в один прекрасный день я заставлю тебя подавиться твоими же словами!

Вельдан сделала неприличный жест.

— Постарайся лучше сама не подавиться вот этим. Натянув рукав куртки на руку, чтобы не обжечься, она сняла с огня сковородку с жареным беконом. Тулак подцепила один ломтик ножом и принялась его подбрасывать, чтобы поскорее остыл.

— Я гляжу, вы таки отыскали еду, — ухмыльнулась она.

— Это Каз, — пояснила Вельдан с набитым ртом. — Отыскал еду и разбудил меня. Он помнил, как ты сказала, что здесь прорва еды, вот и отправился на поиски. — Бледное от усталости, изуродованное шрамом лицо девушки озарила улыбка. — Тулак, это поразительно! Каз говорит, что там, в пещерах, довольно еды, чтобы год кормить пару деревень! На вот, возьми. — Она сунула Тулак кружку крепкого черного чая. — Думаю, тебя это обрадует.