— Как себя чувствует отец? — Финист оторвался от своего аппарата, записал что-то и, вытерев руки, отошел от стола.

— Он проснулся, — стоило мне это произнести, как муж дернулся в сторону выхода. Едва успела перехватить.

— Не спеши. Я дала ему отвар от головной боли, и он снова уснул.

— А что за отвар? — тут же поинтересовался Финист, и я перечислила ему входящие туда травы. Муж покивал с умным видом.

— Это тебя сестра научила собирать?

— Нет, она сама собирала, — призналась я со смущением, вспомнив, как летом Василиса бегала по полю, в то время как я сидела в тенёчке и читала книги. Правда, не приключения, как любила, а учебники — решала заданные сестре на лето задачки. Но, тем не менее, сейчас остро ощутила себя бездельницей.

— Не волнуйся, я научу тебя. Шептуны вообще хорошо в травах разбираются, — заметив, как я замялась, пообещал Финист.

— Значит, я неправильная шептунья, — проворчала я. — Хотя растения мне интересны.

— Вот видишь. Ты просто необученная, — муж улыбнулся, подошел ближе и отвел мне за ухо выбившуюся прядь волос. — Ложись спать, Лада. Утро вечера мудренее. А за отцом я и сам пригляжу.

— Чтобы завтра с утра не встать? Нет уж, ложись лучше ты. Завтра к тебе посетители придут, а ты сонный. Так не пойдет!

— Кстати, днём никто не приходил? — вспомнил Финист.

— Приходили, конечно, — нахмурилась, вспомнив, с каким трудом выставляла посетителей за дверь. — Я сказала, что тебе нездоровится, и отправила всех по домам. Только один возмутился, напыщенный такой, с длинным носом и в смешной красно-белой рубахе.

— А серьги у него случайно в ухе не было? — насторожился муж.

Я постаралась припомнить.

— Вроде была. Странная такая, как кристалл. Я ещё подумала: зачем мужчине сережки носить? Эй, что ты смеешься?

— Я тебя обожаю, Лада! — посмеиваясь, ответил Финист. — Ты выставила из дома Верховного мага столицы.

Сердце ушло куда-то в пятки.

— Но я подумала… он ведь не старше тебя…

— А почему ты решила, что все высшие маги — старики? — муж посмотрел на моё огорченное лицо и щелкнул меня по носу. — Не кисни. Ничего страшного. А Михаэля давно пора было поставить на место, чтобы не вламывался в дом без приглашения.

С трудом спровадив Финиста спать, я собрала целый ворох тканей, найденных в сундуке в своей спальне, вернулась на кухню и принялась за шитье. Шить при свечах мне было не привыкать, хоть я предпочитала дневной свет. Но раз выдалось свободное время, то праздно тратить его, когда дома черт голову сломит, я не собиралась.

К утру занавески были готовы. Простенькие, из белого ситца в крупный голубой горошек. В будущем я планировала украсить их кружевами, но на первое время и такие годились. Кстати, интереса ради попробовала пошептать над собственными исколотыми за ночь пальцами, но видимого результата не достигла. Как болело, так и болит. Может, Финист ошибся и не была я никакой шептуньей? У Ала в пять лет и то лучше получались заговоры.

Умывшись холодной водой, чтобы окончательно не заснуть, я взялась за влажную уборку. Не знаю, что за прислугу нанимал Финист, но пыль была протерта только в зоне видимости. А стоило пройтись тряпкой по шкафам или дотронуться до стекол, как взлетавшая пыль вызывала приступы чихания. Зато я отвлеклась от горестных раздумий, за работой было не до печальных размышлений о своей судьбе.

— Не боишься упасть? — поинтересовался свёкор, когда, убравшись в гостиной, я полезла на колченогую табуретку вешать занавески.

Кощей проснулся с первыми петухами, успел плотно позавтракать и чувствовал себя прекрасно для того, кто вчера едва не умер. По крайней мере, самостоятельно дошёл до гостиной и даже порывался помочь мне с занавесками, но я не позволила. Так что он уселся в кресло с книгой, но я видела, что Кощей присматривает за мной, чтобы не упала. Наверное, приловчился Ала магией ловить, догадалась я по его неестественно повернутой ладони, как будто он собирался делать какой-то сложный жест.

— Я не упаду, — заметила я спокойно, удерживая равновесие на шаткой конструкции и вешая занавески за маленькие проржавевшие крючочки. Карниз-то был! Видимо, когда-то давно и занавески висели, просто настолько загрязнились, что их сняли, а постирать и повесить обратно поленились.

Закончив с занавесками, я оглядела свой труд. Стало немного уютнее. Яркий солнечный свет больше не бил по глазам, а проникал в комнату тонкими полосками. Столик у окна я украсила кружевной салфеткой, постиранной ещё вчера днём, и поставила туда вазу с цветами из сада. Хотя этот заросший бурелом садом назвать было сложно. Пока добралась до цветов, чуть юбку не порвала и все руки исколола. Так что им тоже предстояло заняться, но пока я не знала, с какой стороны к нему подступиться.

— Начинаешь обживаться? — в гостиную зашел Финист и с любопытством осмотрелся, подмечая изменения.

— А можно? — спохватилась, что не спросила разрешения, на что мне махнули рукой, мол, делай что хочешь. Я подавила улыбку. Это они ещё не знали, на что подписались!

— Лада, а ты давно проснулась? — заметив, что с кухни идет восхитительный запах почти готовой мясной подливы, стол накрыт, а гостиная сияет подозрительной чистотой, спросил муж.

Я скромно потупилась, собираясь смолчать, но Кощей сдал меня без раздумий.

— Лучше спроси, ложилась ли она. Я за ночь несколько раз просыпался — на кухне горели свечи.

— Лада? — голос Финиста стал вкрадчивый и такой пугающий, что я опрометью бросилась прочь, бормоча про оставленный самовар. Но далеко убежать не получилось. Муж перехватил меня в дверях кухни, прижал к косяку. Я бросила панический взгляд в сторону гостиной, но Финист успел прикрыть туда дверь, и нас не было видно.

— Ты, правда, не ложилась? — обеспокоено спросил он.

Я кивнула, чувствуя, как горят щёки. Конечно, я хотела спать. Но мне было беспокойно. После нападения на Кощея я не могла выкинуть из головы мысль, что преступник захочет проникнуть в дом и завершить начатое. Поэтому предпочла перебдеть, чем проснуться от ощущения холодной стали у горла.

Кажется, Финист прочитал страх в моих глазах. Потому что вместо ругани обнял меня, целуя в висок.

— Никто не войдет в дом без моего ведома, не волнуйся. Мы с отцом тут такую защиту поставили, что за полгода не взломаешь. Так что ничего не бойся и спи спокойно.

— Точно? — я посмотрела на него с неуверенностью. Магия магией, а я предпочла бы сторожевого пса во дворе. Может, уговорить мужа завести собаку? Да и Ал будет счастлив…

— Точно, — кивнул Финист, а затем подхватил меня на руки и без видимых усилий понёс в спальню. Уложил на кровать, заботливо поправив подушки. А когда снял с меня туфельки, в которых я бродила по дому, я испуганно посмотрела на него — но, к счастью, на том моё разоблачение было закончено.

— Спи, — муж укрыл меня одеялом. — И не вздумай вставать раньше полудня. Иначе в другой раз привяжу к кровати, — пригрозил он и вышел из комнаты, оставив меня с пылающими щеками и быстро колотящимся сердцем.

«Какой тут сон!» — подумала я, понимая, что влюбилась в Финиста как дурочка, но так устала, что сама не заметила, как заснула.

То ли Финист наколдовал, что бы сон был крепче, то ли я действительно вымоталась, перенервничала и наработалась, но проспала до позднего вечера. Вышла из комнаты, позевывая, на ходу заплетая косу, и встретилась в коридоре с мужем и Алом. Увидев меня, малыш радостно заулыбался и, подбежав, схватил за руку.

— Он целый день про тебя спрашивал, — объяснил Финист, который как раз поднялся вместе с ним, собираясь укладывать ребенка спать.

— Ты почитаешь мне сказку? — с ожиданием посмотрел на меня Ал, так крепко вцепившись в ладонь, что на руке могли остаться синяки.

— Прекрати, ты прекрасно читаешь сам, — одернул его Финист.

— Но Лада обещала, — ребенок сморщил лицо, готовясь захныкать, а я сердито посмотрела на мужа. Вот к чему такая строгость?

— Конечно, почитаю, — я потрепала Ала по макушке. — Иди и ложись, я сейчас приду.