Несмотря на свирепую внешность, его голос, когда он обратился к ним, оказался выразительным, хотя и с акцентом — Рэчел на могла бы сказать каким. Сначала она приняла его за дворецкого, но обращение Джеймса заставило ее в этом усомниться.

— Кина, нипочем не угадаешь, кто это. Чернокожий приподнял брови:

— На первый взгляд я бы подумал, что этот джентльмен — ваш пропавший брат.

Джеймс нахмурился, но потом довольно гмыкнул:

— Вот и попробуй устроить тебе сюрприз. А где Энни? — спросил он, зайдя в прихожую.

— Кажется, наверху, в детской.

Он не успел еще договорить, как Джеймс уже поднимался по широкой пологой лестнице, шагая через две ступени и поочередно окликая то жену, то приглашая Логана и Рэчел следовать за ним.

— Энни, Энни!

Поднявшись на первую площадку, Рэчел увидела женщину небольшого роста, с каштановыми волосами и большими темными глазами, появившуюся в конце длинного коридора. Она подошла к Джеймсу:

— Что случилось, Джеми?

Последние слова перешли в радостный смех, когда сильные руки оторвали ее от пола и закружили по коридору. За этим последовал громкий поцелуй, готовый перейти во что-то более интимное, когда Энни заметила, что они не одни.

— Джеми! — Она уперлась ладонями ему в грудь, стараясь отдышаться. — У нас гости.

— И как ты думаешь, жена, кто бы это мог быть? — Он повернул ее к ним, не убирая обнимавших ее рук.

— Ну, не знаю, но я уверена… — Она нерешительно переводила взгляд живых глаз с Логана на Рэчел и снова на Логана, на котором взгляд испытующе остановился.

Не говоря ни слова, она высвободилась из объятий мужа и подошла к гостю. Взяв обе его ладони в свои, она улыбнулась, и ее карие глаза заблистали от сдерживаемых слез.

— Я так рада наконец-то познакомиться с вами, Логан. Джеми так часто вспоминал вас. Ему вас ужасно не хватало. — Она обняла Логана за талию.

Рэчел заметила, что Логан мгновение колебался, прежде чем обхватить одной рукой плечи Энни. Он оглянулся в ее сторону, и Рэчел ответила ему улыбкой.

— Логан, как ты уже догадался, это моя жена Энни. Или все в моем доме вдруг обрели мистические способности, или мы здорово похожи друг на друга.

— Я бы сказала, что последнее верно, — сказала Энни, взяв обоих братьев за руки. — И это тем более поразительно, что у вас совсем разная масть.

После обмена еще несколькими приятными словами глаза всех троих остановились на Рэчел. Еще одно неловкое представление, на этот раз как леди Рэчел Эллиот. Не успела еще Рэчел сообразить, специально Логан это сделал или просто оговорился, как Энни взяла ее за руку и повела в комнату, где она могла привести себя в порядок.

Это оказалась приятная комната, с окрашенными в солнечно-желтый цвет стенами, с плетеной циновкой на полу и кроватью с вышитым покрывалом. Погрузившись в ванну, которую служанка наполнила теплой, ароматизированной водой, Рэчел подумала, что в такой роскоши ей еще не доводилось пребывать со времени ее смерти.

Почему бы ей не насладиться этим, пока есть возможность?

Позволить воде омывать ее и выкинуть Логана Маккейда из головы. В лоне своей семьи он был в безопасности. В настоящий момент от нее явно не требовалось спасать его жизнь. А она так давно не имела возможности насладиться чем-нибудь более или менее близким к роскоши. Конечно, дом Вольфа и Кэролайн был довольно приятным, с европейскими удобствами, и там она тоже с удовольствием принимала ванну. Но уж точно там не было непрерывно снующей туда-сюда служанки, которая развела огонь и принесла ароматное мыло нескольких сортов.

В своей другой жизни она привыкла к такому обслуживанию, принимая его как должное, но сейчас все это ей быстро надоело. Ей не терпелось поговорить с Логаном. Хотелось быть рядом с ним.

Она торопливо покончила с купанием и занялась туалетом, позволив служанке Дженни сделать себе прическу в стиле, напоминавшем ей английский двор. Она не увидела Логана, пока не добралась до гостиной второго этажа, где обнаружила занятых беседой братьев и сидевшую у очага с шитьем Энни.

Это была милая домашняя картина, полная любви и тепла, и Рэчел нерешительно остановилась в дверях, ощущая себя чужаком.

— Вот и вы наконец. — Джеми с женой встали и пошли ей навстречу, улыбаясь с искренней радостью.

Рэчел с удовольствием приняла приглашение присоединиться к ним. Проходя через комнату, она не спускала глаз с Логана. Он стоял скрестив ноги, опираясь локтем на мраморную каминную полку, спокойно глядя на нее. Но в его взгляде было что-то такое… узнавание? признание? Отчего ей стало не по себе.

Она хотела поговорить с ним, но они только кивнули друг другу. Знать его мысли — но стена снова была на месте. Обнять его — но он только приподнял протянутую ему руку, чуть коснулся ее губами и сразу отвернулся.

Когда она уселась на кушетку в китайском стиле, горевшая кожа еще хранила память о прикосновении его губ. Ее глаза снова нашли его, и она поняла, что он вовсе не так безразличен к ее присутствию, как старается показать. Светло-зеленые глаза, которые только что избегали ее, горели страстью и желанием.

— Логан говорит, что вы недавно прибыли из Англии.

— Что? О да, конечно. — Рэчел перевела взгляд на Энни и послала ей улыбку в ответ.

— А как там дела с законом о печатании марок?

— Послушай, Джеми, вряд ли стоит обременять нашу гостью обсуждением этого закона, — с укоризной сказала Энни, бросив мужу многозначительный взгляд.

Рэчел видела, что он не прочь продолжить разговор, но — следовало отдать ему должное — он послушно откинулся в кресле, смущенно улыбаясь.

После того как братья возобновили свою беседу, Энни наклонилась к Рэчел:

— Пожалуйста, не обижайтесь. Джеми — страстный защитник прав колоний. В прошлом году тут были протесты, так сказать, когда из Англии прибыл груз почтовых марок. Возникли беспорядки, и толпы несколько дней бушевали на улицах.

— Как ужасно.

— Да, очень даже. Не слишком приятно столкнуться с яростью толпы. И можете мне поверить, Джеймс не меньше других выступал против этого. Но в конце концов губернатор решил не настаивать на выполнении закона о марках.

— Боже мой, наверное, Георг был страшно недоволен.

— Георг? А, вы имеете в виду короля? Да уж наверное. — Энни снова заработала иглой. — Во всяком случае, Джеймс это может обсуждать часами.

Оказалось, что к обеду ожидаются еще гости, за что Энни просила извинить ее, говоря, что ей бы очень хотелось, чтобы сегодня обед был чисто семейным. Рэчел знала: что она вовсе не пыталась намекнуть, что Рэчел не член семьи… но ведь она в самом деле не была им. Они обращались с ней именно как с членом семьи. Она не могла не задаваться вопросом, что же такого Логан наговорил им про нее.

Вскоре прибыл доктор Куинси с женой. Миссис Куинси, полная женщина с напудренными волосами, когда ей представили Рэчел, всячески старалась выставить себя в наилучшем свете. Рэчел предположила, что она выглядит довольно величественно, хотя и в чужом платье, но при своих драгоценностях, однако такой реакции она не ожидала. Ей больше понравилось отношение доктора, который, когда ему ее представили как леди Эллиот, на мгновение склонился над ее рукой и сообщил, что, судя по ее виду, она находится в полном здравии.

Обед был великолепен и очень элегантно обставлен. Одетые в ливреи слуги подавали три перемены блюд. Не сравнить с тем, что «подавалось» в хижине Логана. Рэчел взяла сочного риса и тайком взглянула на Логана, сидевшего напротив, рядом с разговорчивой миссис Куинси, подробно излагавшей все чарльзтаунские сплетни.

Когда он посмотрел на нее, Рэчел не удержалась от улыбки. В ответ Логан нахмурился, но понемногу его выражение смягчилось, и он тоже улыбнулся.

С трудом можно было поверить, что это тот же человек, которого она видела стоящим на краю утеса. Сейчас он был чисто выбрит, темные волосы тщательно причесаны, одежда — как у настоящего джентльмена. И довольно красивого джентльмена. Хотя невозможно было отрицать, что в нем оставалась какая-то сдержанная дикость, именно этот налет первобытности заставил бы учащенно биться женские сердца в любой английской гостиной включая и королевский двор. Ее собственное забилось чаще, как всегда в последнее время, когда она смотрела на него.