Лаки положила ладонь на ручку и мысленно представила себе улыбающегося Сэма на крыльце. Нет, старая история никогда не повторится. Она приготовилась улыбнуться в ответ и распахнула дверь.

И увидела посмеивающегося преподобного отца Холкома. В тенниске, спортивных брюках и кроссовках «Найк». Добродушного и приветливого.

Он протянул ей руку.

– Люсинда? Как ты себя сегодня чувствуешь?

Лаки сглотнула. Нет. Не может быть.

– Все отлично, преподобный отец. Чем я могу быть вам полезна?

На его лице появилось выражение недоумения.

– Мне? Ничем, конечно. Неужели Сэм не позвонил тебе?

Сэм. О Господи. Она покачала головой.

– Нет, преподобный отец, он не звонил. Отец Холком сделал шаг вперед.

– Думаю, что он просто забыл. Очень жаль. Но это не важно, я все объясню по дороге на пикник. Ты готова?

На нее словно повеяло холодом. Нет. Нет. Нет. Только не это. Это не может быть правдой. Это происходит не наяву.

– Пикник?

Добрейший пастор, похоже, растерялся. Секунду помолчав, он заговорил снова.

– Лаки, Сэм не может пойти с тобой. Он уехал по срочному вызову. Я случайно встретил его, и он попросил меня заменить его. Он сказал, что ты поймешь. Знаю, я не самый спортивный человек на свете, но я участвовал в соревнованиях и не боюсь показаться смешным. Сэм сказал, что тебе просто нужен партнер. Так что, Лаки, сегодня это я.

Лаки продолжала стоять на крыльце, не в силах вымолвить ни слова. А что, собственно, можно на это сказать? У нее нет выбора. Она должна идти. Но внутри она кипела от гнева.

Кем, черт возьми, Сэм Керк возомнил себя?

– По срочному вызову? Ха! – Она наконец обрела дар речи. Спустившись с крыльца, она сделала несколько шагов к машине.

– Да, Люсинда. Одна из его пациенток. Девочка Хокинсов. Я точно не знаю, что случилось, но, похоже, Мисси очень серьезно больна.

Лаки замерла на полпути. В следующий раз, когда она увидит Сэма Керка, она убьет его.

– Мисси, уверяю тебя, никакой малярии у тебя нет.

– Но, Сэм. – Мисси поднесла ладонь ко рту и притворно закашлялась. – Я прочитала описание симптомов в медицинской энциклопедии и точно знаю, что у меня малярия.

– Ты слишком много читаешь. Клянусь тебе, это никакая не малярия.

Мисси изобразила новый приступ кашля.

– Ну хорошо, тогда, должно быть, это туберкулез.

Сэм скрестил руки на груди. Да что это с ним такое? Ведь когда преподобный отец Холком показался в его дверях, настойчиво уговаривая поехать посмотреть Мисси, он совершенно точно знал, прямо там, не сходя с места, что это всего-навсего очередная попытка Мисси обратить на себя его внимание.

Но пастор был обеспокоен и сказал, что она очень плохо выглядит. Конечно, доверчивого преподобного отца обвести вокруг пальца по силам даже ребенку, не то что этой продувной бестии. Актриса из нее получилась бы хоть куда.

– Мисси, это не предмет для шуток. Ты не больна туберкулезом.

– Как ты можешь быть уверен? – Она захлопала глазами. Господи, и что он раньше находил в этих наклеенных липких ресницах?

– Хорошо, если ты так хочешь, мы можем сделать анализы. Но поверь, предположение, что у тебя туберкулез, несколько... хм, как бы это сказать... беспочвенно. Полагаю, у тебя грипп. Самый обычный, простой, банальный грипп.

Она откинулась на подушки и закинула руки за голову.

– Сэм...

Он встал. Слишком хорошо ему были известны эти постельные позы.

– Прекрати это, Мисси.

– Сэм... А может быть, это дифтерия?

Ничего более абсурдного она спросить не могла. Сэм закрыл глаза и покачал головой. Потом нагнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

– Мисси, у тебя нет ни дифтерии, ни малярии, ни туберкулеза. У тебя грипп.

«А скорее всего ты вообще совершенно здорова, – подумал он. – Или это какая-то разновидность недомогания из-за недостатка секса. Ты просто привыкла добиваться желаемого всеми доступными тебе способами, но я не намерен тебе в этом потворствовать».

– Сэм, дорогой, я правда плохо себя чувствую. Может быть, ты приляжешь рядом со мной и согреешь меня? Я вся дрожу.

Два месяца назад он не заставил бы просить себя дважды. Два месяца назад, когда он только вернулся из Мемфиса, он не слишком церемонился с женщинами. Два месяца назад даже Мисси Хокинс казалась ему чертовски привлекательной.

Но сейчас ее вид вызывал у него отвращение.

Если уж ему и нужна была чья-то постель, так это постель Лаки. А еще лучше, чтобы она оказалась в его постели.

Навсегда.

Сэм отступил на несколько шагов.

– Мисси, пей побольше жидкости, отдыхай, ешь, когда захочется, принимай что-нибудь жаропонижающее и позвони завтра в клинику, если не почувствуешь себя лучше. Всего хорошего.

Он повернулся и вышел из спальни, чувствуя огромное облегчение.

Всю дорогу до места проведения пикника Лаки задыхалась от бешенства. Тени прошлого больно ранили ее сердце. Черт возьми. Как она могла быть такой глупой? Такой слепой? Такой наивной, чтобы думать, что Сэм будет вместе с ней?

Ведь ей нужен был только один день. Только партнер. И он сам настаивал, чтобы этим партнером был именно он. В конце концов она согласилась. И что теперь?

Он снова унизил ее.

Но сама-то она чего ожидала? Сэм есть Сэм. Беззаботный, живущий одним моментом. Неделю одна девушка, неделю другая.

Разрушитель сердец.

Черт возьми!

Заезжая на парковку около игровых площадок, она быстро взглянула на преподобного отца Холкома. На самом деле он хороший человек. Вежливый. Гладко выбритый. Образованный. В один прекрасный день он осчастливит какую-нибудь женщину.

Но это будет не она.

Внезапно перед ее мысленным взором возник улыбающийся Сэм.

– О Боже мой!

– Что, Люсинда?

Лаки быстро отвела взгляд от преподобного отца.

– Нет, нет, ничего, просто подумала вслух. Мне еще столько всего нужно сделать до начала.

– Да, да, я понимаю. – Он кивнул и выбрался из кабины грузовика.

Лаки уронила голову на рулевое колесо. Образ Сэма все еще не оставлял ее. Все эти годы она сравнивала каждого встреченного мужчину с Сэмом. Она любит его. И он любит ее. Или только говорит, что любит.