Интересно, как намеревается привлекать публику ее сосед? Его темные глаза были безжалостны. Между тем Молли, которой был учинен допрос наедине, сняла с него все подозрения в нелюбезном обхождении. Девушка созналась, что ее напугало оружие и чугунная тяжесть взгляда.

То же напугало и Кэт, но напугало по-другому. Впервые в жизни она почувствовала себя женщиной. Женщиной, обуреваемой страстями. Она думала, что все чувства были вырваны из нее с корнем много лет назад, когда сначала родная мать продала ее, а потом муж сделал то же самое. Еще сильнее насторожило и напугало Каталину то, что ей доставила наслаждение словесная болтовня между нею и Кантоном, она была возбуждена вызывающим блеском его глаз, была оживлена, каждая клеточка ее тела реагировала на присутствие мужчины. Каталина не опасалась Кантона в физическом смысле, ее самое так и тянуло к нему. Подобное притягивает подобное. Боже, помоги ей, если это правда. Даже если она не верит в Небеса. Только в ад.

И в падших ангелов.

Хью О'Коннелл был пятым по счету из тех, кто решил попробовать себя в роли бармена-менеджера у Марша Кантона, и проходил предварительное собеседование в офисе Дэйвида Скотта. Вопросы задавал адвокат.

Марш потратил целый день, выслушивая планы на будущее кандидатов в служащие. Самому Маршу только изредка удавалось вставить слово или задать вопрос. Кроме О'Коннелла, ему никто не понравился. Четверо первых опасливо поглядывали на Кантона и начинали ерзать на стульях, когда до них доходило, что их боссом будет Марш. И не обращая внимания на вопросы, бросались к двери.

С О'Коннеллом было все иначе. Он был некрупным мужчиной, но вел себя с большим достоинством. Он не смутился и тогда, когда ему сообщили, что его хозяином будет суровый человек с холодными глазами.

— Мне нужна работа, — сказал О'Коннелл.

— Почему? — поинтересовался Скотт.

— У меня есть жена, которая ждет ребенка, и пятеро уже готовых ребятишек, — объяснил мужчина. — Я был главным барменом в «Каире» на Побережье Барбары. Месяц назад заведение сгорело, и я не подыскал еще себе постоянного места работы.

— Работа будет отнимать у вас много времени, — мрачно предупредил Марш.

О'Коннелл кивнул:

— Я привык к этому.

Дэйвид взглянул сначала на Марша, потом на соискателя:

— У вас могут быть неприятности. На мистера Кантона уже было совершено нападение, и мы уверены, что это связано со «Славной дырой».

О'Коннелл ответил, глядя Дэйвиду прямо в глаза:

— Я привык к неприятностям. Я работал на Побережье.

Марш сделал следующий шаг.

— Я собираюсь вести дела по-честному. Без крапленых карт и проституток.

О'Коннелл вздохнул с облегчением.

— Очень хорошо. Я ненавидел «Каир» за обман. Я буду счастлив работать в честном заведении.

— Вы будете работать на меня.

О'Коннелл не сморгнул. Тогда Марш задал ему первый вопрос по работе:

— Можете ли вы набрать людей?

О'Коннелл усмехнулся.

— Я знаком с чертовски хорошими людьми.

— Вы можете приступить к работе завтра же?

— Сегодня днем, — был ответ.

Марш взглянул на Скотта. Тот беспомощно пожал плечами: он знал, что Кантон уже сделал выбор.

— Я должен изучить ваши рекомендации, — единственное, что оставалось сказать адвокату.

О'Коннелл понимающе кивнул.

— А вы тем временем приступайте, — распорядился Марш, обращаясь к О'Коннеллу.

Он не любил суеты, особенно когда выбор сделан.

— Когда вы собираетесь открыть заведение? — спросил Хью.

— Через три недели, считая с сегодняшнего дня, — улыбаясь, ответил Кантон. — Я надеялся сделать это раньше, но помешали непредвиденные обстоятельства. — Он медленно поднялся. — Вы знаете, где находится «Славная дыра»?

— Где находится «Славная дыра», известно всем, — в тон ему ответил Хью. — У нее… интересная история.

О'Коннелл не сказал «несчастливая», но именно это слово эхом отозвалось в кабинете.

— А будет еще интереснее, — сухо предрек Марш. — Ах да… Там, в салуне, собака. Не обращайте на нее внимания, и она вас не тронет.

— Я люблю животных. Как ее зовут?

— Винчестер, — придумал Марш. — Коротко — Вин, — и он улыбнулся своей шутке, которую больше никто не понял.

В субботу вечером мисс Лотта Крэбтри, одна из самых популярных звезд Сан-Франциско, выступит с сольным концертом на открытии салуна «Славная дыра», нового увеселительного заведения города.

Мисс Крэбтри с успехом дебютировала в Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне и вернулась в Сан-Франциско, где будет выступать в течение месяца с новой программой в Оперном театре. Но до начала официальных гастролей она согласилась дать премьерное выступление во вновь открываемом салуне «Славная дыра». Многие наши читатели, должно быть, помнят, что салун закрылся два года назад. Новый владелец салуна, Тэплор Кантон, предприимчивый бизнесмен из Техаса, пообещал, что возрожденное заведение займет достойное место среди самых блестящих увеселительных и культурных центров города.

То обстоятельство, что первое выступление эстрадной звезды Лотты Крэбтри пройдет именно в этом салуне, свидетельствует об истинности намерений бизнесмена. Мы рады приветствовать мистера Кантона в Сан-Франциско!

Каталина скомкала газету. Похожие объявления она уже прочитала в других изданиях. Будь он проклят! Как, черт возьми, ему удалось заманить Лотту Крэбтри?

И впрямь «предприимчивый бизнесмен»! Правда… больше на бандита похож. Чума! Интересно, сколько ему пришлось выложить за эти объявления?!

Каталина зло выругалась про себя. Лотта Крэбтри была живой легендой Сан-Франциско. Дочь бедного шахтера, она начала свое восхождение с деревянных подмостков, на которых выступала перед рабочими, еще будучи ребенком. Снискав славу звезды мюзик-холлов, она перебралась на Восток, где, как говорит молва, и стала самой высокооплачиваемой актрисой Америки.

Иногда она заезжала в Сан-Франциско, хотя выступала здесь редко — и, конечно, не в салунах. Отсюда новый вопрос. Чем удалось Кантону соблазнить Лотту Крэбтри, чтобы она согласилась выступить даже не в обыкновенном салуне, а в скандально известной «Славной дыре»?

И почему она, Каталина Хилльярд, не узнала новость первой через кузена Тедди, а прочитала это, как все, в газетах?

Каталина в гневе швырнула газету. Выступление Лотты Крэбтри привлечет огромную толпу в «Славную дыру», в заведение с подмоченной репутацией. Это знаменательное событие сотрет из памяти людей все дурное, что было известно о салуне.

Как ему удалось это сделать?

Кантон не производит впечатления человека, имеющего много друзей. Он был всегда один, и Каталина подозревала, что, когда он с людьми, он все равно одинок. Она сама такая, и она распознала в нем свое подобие себе.

Каталина знала об адвокате Дэйвиде Скотте — Тедди сообщил ей о собеседовании, которое выдержал его брат. Она порасспросила кое-кого из завсегдатаев об этом юристе и не узнала почти ничего, кроме того, что он, кажется, честный человек, а этого качества ее посетители не хотели видеть в своих адвокатах.

Источником удачи мог быть Квинн Девро, имя которого как-то упомянул Кантон, но зачем он станет помогать этому беспринципному и безжалостному мужлану? В этом не было смысла. А Кэт не понимала бессмысленных поступков. Но ей не хотелось быть раздавленной. Означает ли объявление, что Кантон собирается и после открытия потчевать своих посетителей чем-то особенным? Если да, то ей придется делать то же.

Но кто в целом мире может превзойти Лотту Крэбтри? Нужно что-то придумать, иначе ее заведение потеряет лицо, а она — доход. Все в городе знали, что Ледяная Королева была если не прямо, то косвенно замешана в несчастьях, свалившихся на «Славную дыру». Это было на руку Каталине, так как охраняло ее от домогательств. Когда-то она пустила слух о большой любви к человеку, убитому на войне, о вечной любви, которую она всегда будет чтить. Каталина даже разыскала в лавке и купила портрет приятного молодого человека в военной форме, который и повесила на видном месте. Но она знала, что даже намек на слабость разрушит ту стену, которую она воздвигла между собой и своими клиентами.