Ты моя жизнь. Я не отпущу тебя. Я буду с тобой всюду и всегда.

Он знал, что так и будет. Он знал, что она всюду последует за ним. Потому что это была Кэт. Она не понимала, что значит слово «повержен».

Ну, давай, беги. Беги как заяц. Ты делаешь, как тебе легче и проще.

Может быть. Может быть, так он всегда и поступал. Он бежал от воспоминаний, от своих собственных поступков. От своего прошлого. И если он не остановится сейчас, он не остановится никогда. Марш почувствовал себя униженным. Несмотря на то, что Кэт обуревал страх, она осталась во Фриско, а не бросилась наутек от Кэхуна. Неужели он не в; силах поступить так же? Да, к нему может прийти еще кто-нибудь, кроме Бэйли. Его могут назвать трусом или еще хуже. Но Господь даровал ему шанс, которого лишено большинство мужчин: исключительная женщина, исключительная любовь. От этого нельзя отмахнуться.

И он не имеет права просить Кэт, чтобы она бросила в Сан-Франциско все, что с таким трудом создала.

Неожиданно Марш ощутил нечто вроде вдохновения и понял, что останется. Даже самые суровые жизненные неурядицы не могли бы сравниться с утратой Кэт. Мысль о любимой женщине придала ему сил, сделала его непобедимым, и он окончательно понял, что не может жить без нее.

Кэт. Скоро она придет. Она всегда будет с ним. Все существо Марша наполнялось блаженной радостью.

— Марш? — Каталина окликнула его, стоя у дверей.

Он приподнял голову и улыбнулся. Ему не пришлось ничего объяснять. Увидев его глаза, Каталина счастливо вспыхнула, потом наклонилась и сердечно поцеловала его.

— Я люблю тебя, мисс Каталина.

— Я люблю тебя, Марш Тэйлор Кантон.

Каталина провела ладошкой по его щетинистым щекам.

— Хочешь ли ты выйти замуж за знаменитого снайпера, наемного убийцу?

— Экс-снайпера, экс-наемника, — поправила его женщина. — В том случае, если ты не прочь жениться на знаменитой владелице салуна.

— Полагаю, мы сможем составить «чету знаменитостей».

— О, мы станет такими степенными и благоразумными, что скоро все забудут о том, как мы переполошили весь город.

На лице Марша отразилось сомнение.

— Мы сможем покинуть Фриско в любое время, — предложила Каталина.

— Неужели ты согласишься оставить «Серебряную леди»?

— Я пожертвую всем, чем угодно, кроме тебя, — ответила Каталина, присела на кровать и слегка куснула его за ухо.

— Помнишь, что ты мне сказала о побеге?

— Хм…

— Почему бы нам не остаться здесь?

— Хм…

— Кэт!

— Хм…

— Ты не ответила на мое предложение выйти за меня замуж.

Каталина отпустила его ухо, и Марш понял, что женщина все время избегала ответа на этот вопрос. Их взгляды встретились. Глаза у Каталины блестели, и Марш не мог понять: от подступающих слез или от радости.

— Не убегай от меня, — попросил он, понимая, что она до сих пор не знает, смирился ли он с ее прошлым. Каталина была готова отдать ему все, боясь попросить что-либо взамен.

— Кэт, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я люблю тебя такой, какая ты есть. На меньшее я не согласен.

Она улыбнулась. Обворожительно. У него даже дух захватило. Чистая, безоблачная улыбка. Каталина провела рукой по его лицу.

— Я так люблю тебя, Марш Кантон. Невозможно вынести такое счастье.

И боль. Уж он-то знал. И страх потерять любовь. Когда ты очень сильно влюблен, то к радости всегда примешивается чувство, что ты не заслужил этого магического счастья.

— Я знаю, — мягко ответил он. — Прелестная Кэт, поймешь ли ты когда-нибудь, как много мне дала. Раньше я даже видеть не мог солнечные закаты. Все было бесцветным и блеклым. Ты для меня, словно солнце, бесценный дар. Когда я подумал, что должен оставить тебя, я…

Каталина любовно прикоснулась губами к его губам. Ласково. Нежно. И еще… но он был слишком слаб для этого.

Судорога пробежала по телу Марша, и Каталина испуганно отпрянула.

— Прости меня…

— Никогда не извиняйся за это, — усмехнулся Марш. — Это вовсе не рана.

Каталина заулыбалась.

— Но ведь ты так мне и не ответила, — сокрушенно заметил Кантон, — Я буду счастлива быть твоей женой, — сказала она. В голосе женщины звучала чистая радость.

— И как можно скорее? — уточнил он.

Каталина кивнула.

— Пусть будет нешумная брачная церемония.

— И немногочисленная, — согласился Марш.

— Газеты…

Он поморщился.

— Ах, да… наша знаменитая вражда…

— Надеюсь, ты не думаешь, что она закончена, — засмеялась Каталина. — Я хочу хотя бы ненадолго вернуть себе «Серебряную леди».

Взгляды их встретились. Скрестились. Она видела его насквозь, и все, что она видела, ей нравилось.

— Нежная вражда, — усмехнулся Марш.

В глазах Каталины сверкнул вызов.

— Время от времени, — уточнила она, — а временами…

— Что временами? — полюбопытствовал Марш.

Но Кэт только улыбнулась. Пусть между ними останется тайна. Загадка. А гром и молнии будут всегда.

Ранняя осень 1879 года

Т. Дж. Симмонс успел сесть на вечерний поезд до Денвера. Сан-Франциско он не покорил, и интереса оставаться здесь у него не было. На вокзале он купил газету и на первой странице прочитал.

Тэйлор Кантон, бизнесмен из Сан-Франциско, несколько месяцев назад открывший салун «Славная дыра», был тяжело ранен во время ссоры, вспыхнувшей в заведении в среду вечером.

Полиция арестовала обидчика. Им оказался Том Бэйли из Техаса. Согласно сведениям полиции, Бэйли вошел в «Славную дыру» в сопровождении мужчины, личность которого не установлена, ошибочно принял мистера Кантона, владельца салуна, за Марша Кантона, знаменитого снайпера, известного наемного убийцу, и вызвал его на поединок. Безоружный мистер Кантон отказался принять вызов. Тогда Бэйли выпустил в него две пули. Врачи надеются, что мистер Кантон останется жив.

Один из свидетелей происшествия охарактеризовал отказ драться как акт мужества. Отвага мистера Кантона не может быть подвергнута сомнению: всему городу известно, что совсем недавно он предотвратил похищение девушки, служившей в «Серебряной леди», и кражу денег из этого же салуна.

Стрелявший, очевидно, ошибся, приняв Тэйлора Кантона, бизнесмена из Техаса, за Марша Кантона, снайпера-убийцу из Колорадо. Свидетели утверждают, что Бэйли сказал, что никогда раньше не видел убийцу своего брата и принял одного однофамильца за другого.

Наша газета присоединяется к мнению, что отказ мистера Кантона стреляться, действительно является актом мужества, лишним доказательством того, что цивилизация достигла Сан-Франциско и людьми правит отнюдь не сила оружия.

Т. Дж. Симмонс скомкал газету. Его дело — швах. Бэйли стрелял в безоружного человека. Кантон отказался драться. В конце концов, подумал Симмонс, может, это и вправду не Марш Кантон.

Марш Кантон, без сомнения, принял бы вызов. Наемник из Колорадо не боялся никого, и никто не мог обвинить его в трусости. Марш Кантон никому бы не позволил пустить себе пулю в живот. Противное бросило бы тень сомнения на истинность происшествия, описанного в рассказе «Дуэль на закате».

Черт! Должно быть, он допустил ошибку. Подставил невинного человека. Он и сам был выбит из колеи. На память от Бэйли у него осталось лишь несколько долларов. Придется искать другого снайпера. А может, он вернется в газету, возможно, и правда в мире устанавливаются цивилизованные способы урегулирования отношений. Может, близится к закату время наемников?

— Я подумал, вам будет интересно прочитать, что пишут газеты об инциденте, — сказал Хью, протягивая Маршу газету.

Марш интереса не проявил. Опять имя Марша Кантона напечатано крупными буквами во всю газетную полосу? И то, что он отказался от поединка и позволил пристрелить себя как бездомная собака, тоже? Но Кантон все-таки бросил взгляд на одну из бесчисленного множества издаваемых в Сан-Франциско газет.