Сквозь расщелину гор в глубине острова лились лучи заходящего солнца. За большим лугом возвышался замок со множеством башенок, и флюгера его сверкали на солнце (Джил никогда не видела такого дивного замка). Вблизи была набережная, облицованная белым мрамором, а у причала стоял корабль, багряный и золотой, с огромным флагом на мачте, флажками на палубе и блестящими щитами вдоль фальшборта. На сходнях стоял очень старый человек в пурпурной мантии, из-под которой виднелась серебряная кольчуга. Голову его венчал золотой обруч. Белоснежная борода спускалась почти до пояса. Стоял он прямо, положив руку на плечо богато одетого вельможи помладше, но тоже старого и немощного. Казалось, его унесет простое дуновение ветра. Глаза его были влажны.

Прямо перед королем — он обернулся к народу — стояла небольшая повозка, в которую был впряжен ослик. Там сидел толстый гном. Одет он был так же богато, как король, но обложен подушками и потому казался просто грудой меха, шелка и бархата. И стар он был, как король, но повеселее, а глазки его смотрели мудро и зорко. Огромная лысина сверкала на солнце, как биллиардный шар.

Дальше полукругом стояли придворные, это Джил сразу поняла. На них тоже стоило поглядеть, так хороши были их одежды и оружие. Все вместе они скорее напоминали клумбу, чем толпу. Но больше всего удивляли не одежды, а сами люди, если их можно назвать людьми. Пожалуй, лишь каждый пятый походил на человека. Всех остальных в нашем мире нет, но Джил узнала их, потому что видела на картинках фавнов, сатиров, кентавров. Да, гномов тоже. Были тут и звери — медведи, барсуки, кроты, леопарды, мыши, только совсем другие, чем у нас. Некоторые были намного крупнее. Мыши, например, больше двух футов ростом — ходили на задних лапах. Но даже не в этом дело. По выражению их лиц было ясно, что они разговаривают и думают совсем как мы.

«Ух ты! — подумала Джил. — Значит, это правда. — И тут же спросила себя с опаской: — А они не злые?» — потому что заметила двух-трех великанов и еще каких-то, совсем непонятных.

Но в памяти ее всплыли Аслан и знаки. Она совершенно не думала о них последние полчаса.

— Юстэс! — прошептала она, хватая его за руку. Юстэс, быстро! Ты никого здесь не знаешь?

— Ах, опять ты тут? — недовольно проворчал Юстэс (у него были для того причины). — Помолчи, я послушать хочу.

— Не дури! — заторопилась Джил. — Нельзя терять ни минуты. Ты не видишь здесь старого друга? Если видишь, немедленно подойди и заговори с ним.

— Что ты мелешь? — удивился Юстэс.

— Аслан… ну, лев… сказал, что так надо, — в отчаянии проговорила Джил. — Я его видела.

— Ты… ты видела его? Что он сказал?

— Он сказал, что ты сразу увидишь в Нарнии друга и тебе надо с ним заговорить.

— Да я здесь никого не знаю! Может, это и не Нарния?

— Ты же сказал, что был здесь раньше, — напомнила Джил.

— Ты не так поняла.

— Вот это да! Ты сказал…

— Да помолчи ты! Давай послушаем, что они говорят.

Король что-то говорил гному. Джил не расслышала, только видела, что тот все время кивал или мотал головой. Затем король, уже погромче, обратился к своим подданным, но голос у него был такой слабый и надтреснутый, что Джил очень мало удалось разобрать, тем более что говорил он о людях и местах, про которые она никогда не слышала. Закончив речь, король наклонился и поцеловал гнома в обе щеки, затем выпрямился, поднял руку, как будто благословляя, и стал медленно подниматься на борт корабля. Приближенные, судя по всему, были глубоко опечалены. Замелькали носовые платки, послышались всхлипывания. Сходни сбросили, на корме запели трубы, и корабль отчалил.

— Ну, вот, — начал Юстэс, но ему не удалось продолжить, потому что в этот момент что-то большое и белое, вроде воздушного змея, мелькнуло в воздухе и приземлилось у его ног. Это была белая сова, очень большая, со взрослого гнома.

Сова моргнула, прищурилась, словно страдала близорукостью, склонила голову набок и сказала мягким, но громким голосом:

— У-ух, у-ух! А это кто такие?

— Меня зовут Юстэс, а ее Джил, — ответил мальчик. — А где это мы, позвольте узнать?

— В Нарнии, в Кэр-Паравеле. Вон королевский замок.

— Так это король отплыл?

— Ах и ух! — печально произнесла Сова, качая большой головой. — Какой же в вас дух? Летели вы оба, как пу-ух. Никто не заметил вас двух, но тонкий мой слух…

— Нас послал сюда Аслан, — сказал Юстэс, переходя на шепот.

— Ух ты!.. — воскликнула Сова, распуская перышки. — Вот это весть! Да еще рано вечером! Теперь я так взволнована, что до утра в себя не приду!

— Нас послали найти принца, — сказала Джил, которой очень хотелось участвовать в беседе.

— Первый раз слышу, — удивился Юстэс. — Какой еще принц?

— Ты бы лучше поговорил с лордом-правителем, — сказала Сова. — Его зовут Трам. — Она повернулась и пошла, ухая себе под нос: — Ух-ху-ху, ну и ну! Не пойму! Не по моему уму!

— А как зовут короля? — спросил Юстэс.

— Каспиан Десятый, — ответила Сова.

Джил удивилась, почему Юстэс остановился и страшно побледнел. Она еще не видела его в таком отчаянии. Но не успела она задать вопрос, как они подошли к гному, подбиравшему поводья, чтобы вернуться в замок. Придворные покидали набережную, кто — парами, кто — кучками, как бывает после спектакля или состязаний.

— Тью-фью! Хм-хм! Достопочтенный лорд-регент, — произнесла Сова и, выступая немного вперед, что-то зашептала гному.

— Что? — спросил гном. — Кто это такие? Как они сюда попали?

— Они прилетели, милорд, — ответила Сова.

— Свиристели? — удивился гном. — Ты в своем уме? По-моему, это два очень грязных человечка. Чего они хотят?

— Меня зовут Джил, — сказала Джил, делая шаг вперед. Ей страшно хотелось объяснить, по какому важному делу они прибыли.

— Ее зовут Джил, — громко крикнула Сова.

— Что?! — изумился гном. — Кто-то здесь жил? Ну и что? Кто именно? Зачем? И потом, говори громче. А то шепчут, шепчут… Кто здесь жил?

— Никто! — прокричала Сова.

— Кто?

— Никто!

— Ну, ладно, ладно. Зачем так кричать? Я не глухой. Ты что же, пришла мне сказать, что никто здесь не жил? Какая чепуха!

— Скажи ему лучше, что меня зовут Юстэс Вред, — посоветовал Юстэс.

— А это Юстэс Вред, милорд! — изо всех сил прокричала Сова.

— Бред? — сердито переспросил гном. — Оно и видно! К чему же нам бред, а?

— Не бред, а Вред… фамилия такая… Он хочет спасти…

— Пасти? У нас пастухов хватает. Ничего не разберу. Когда я был молод, сударыня, страну населяли говорящие звери и птицы. Они не шамкали, не бормотали, не пришепетывали. Этого никто бы не потерпел. Нет, уж увольте! Урнус, подай мне, будь так добр, слуховую трубку…

Невысокий фавн, тихо стоявший рядом с гномом, протянул ему серебряную слуховую трубку. Пока гном ее прилаживал — она обвивалась вокруг шеи, как какой-то музыкальный инструмент — Сова склонилась к детям и прошептала:

— До меня наконец кое-что дошло. Ничего не говорите о принце. Объясню позже. А сейчас — ни гугу, ух-ху-ху! Уф!

— Ну, — произнес гном, — если у тебя есть что-нибудь путное, сударыня, то скажи. Вдохни побольше воздуха и не торопись, будь добра.

Гном покашливал и ворчал, но с помощью детей Сова все же объяснила, что чужеземцы посланы Асланом к Нарний-скому двору. Гном взглянул на них поблагосклонней.

— Сам Аслан послал? — переспросил он. — Значит, вы… хм… оттуда? Из-за конца мира? А?

— Да, милорд, — крикнул в трубку Юстэс.

— Значит, вы — сын Адама и дочь Евы? А? — спросил гном, но в экспериментальной школе не учат про Адама и Еву, и они ответить не могли. Правда, он этого не заметил.

— Что ж, дорогие мои, — сказал он, беря за руку сперва Юстэса, потом Джил и чуть-чуть склоняя голову. — Добро пожаловать. Если бы король, мой бедный властелин, в этот самый час не отправился к Семи Островам, он порадовался бы вашему прибытию. Это хоть на миг вернуло бы ему молодость, да… Ну, что ж, теперь самое время ужинать. По какому делу вы прибыли — расскажете завтра, в Совете. Сударыня, позаботься о том, чтобы гостям приготовили спальни, одежду и все прочее… И… разреши, скажу на ушко…