Тут гном наклонился к Сове и собирался зашептать, но, как и все глухие, он плохо владел голосом, и дети услышали: «Ты проследи, чтобы их хорошенько отмыли».

После этого он вежливо стегнул ослика (ослик был очень толстый) и тот затрусил к замку, а фавн, Сова и дети пошли медленней. Солнце село, становилось прохладно. Они пересекли поляну и прошли через сад к северным воротам Кэр-Паравела. За воротами был поросший травой дворик. Уже светились окна — и справа, в большой зале, и слева, в причудливых пристройках, куда и повела их Сова. Встретила их необычайно милая особа, чуть повыше Джил и гораздо тоньше, но взрослая. Она была изящна, как ива, волосы у нее были как ивовые ветви, и в них зеленел мох. Она привела Джил в одну из башен, в круглую комнату; там топился камин — поленья дивно пахли, в полу было что-то вроде ванны, а лампа свисала на серебряной цепи со сводчатого потолка. Окна выходили на запад, на неизвестные земли Нарнии, и Джил увидела отсветы заката у далеких гор. Ей захотелось приключений, и она поняла, что это — лишь начало.

Она приняла ванну, причесалась, надела новое платье — оно не только хорошо сидело, но даже пахло хорошо и шелестело при каждом движении — и только хотела вернуться к окну, чтобы хорошенько все рассмотреть, как раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказала она.

Вошел Юстэс, тоже красиво одетый по здешней моде, но лицо его не выражало радости.

— А, вот ты где, — сердито сказал он, усаживаясь в кресло. — Я давно тебя ищу.

— Ну вот и нашел, — сказала она. — Слушай, Юстэс, здесь так хорошо, просто слов нет. — Сейчас Джил забыла и о знаках, и о принце.

— Хорошо тебе? — ехидно переспросил Юстэс, помолчал и добавил: — Лучше бы нам сюда не попадать…

— Почему это?

— Да не могу я! — воскликнул Юстэс, — Видеть короля Каспиана… таким дряхлым стариком. Это… это ужас какой-то.

— А что ж тут такого?

— Ах, ты не понимаешь! Куда тебе! Я же не сказал, тут другое время.

— Как это?

— Пока ты здесь, у нас совсем не проходит времени. Понятно? Сколько бы мы тут ни были, вернемся мы в ту же самую минуту.

— Хорошего мало…

— Не перебивай! А когда ты в Англии, нельзя сказать, сколько времени тут прошло. Люси и Эдмунд мне объясняли, а я, дурак, забыл. Наверное, прошло лет семьдесят, с тех пор как я здесь был. Ясно теперь? Я вернулся, какой был, а Каспиан — совсем старый.

— Значит, король — твой старый друг?! — воскликнула Джил. Ужасная мысль поразила ее.

— Еще бы, — печально сказал Юстэс. — Такой друг, лучше не бывает. В последний раз когда мы виделись, он был немножко старше меня. Не могу я смотреть на старика с бородой и вспоминать, каким он был, когда мы захватили эти острова или боролись с Морским Змеем! Лучше бы мне узнать, что он умер.

— Перестань! — нетерпеливо перебила Джил. — Все хуже, чем ты думаешь. Мы проворонили Первый Знак.

Конечно, Юстэс ее не понял. Тогда она рассказала о беседе с Асланом, о четырех знаках и о том, что они должны сделать.

— Вот! — ехидно заметила она. — Ты видел старого друга, точно как сказал Аслан, и должен был сразу заговорить с ним. А ты не подошел, и все пошло не так с самого начала.

— Откуда же я мог знать? — удивился Юстэс.

— Слушал бы, что тебе говорят, все было бы иначе, — сказала Джил.

— А если бы ты не валяла дурака на скале — ты же чуть меня не убила, — да, да, чуть не убила! — мы бы прибыли сюда вместе и оба знали, что делать.

— Ты действительно увидел его первым? — спросила Джил. — Ты же долго был здесь без меня. Ты уверен, что не видел никого раньше?

— Я появился тут за минуту до тебя, — ответил Юстэс. — Наверное, лев дул на тебя сильнее. Старался наверстать потерянное время. А кто это время потерял? Ты.

— Ладно, не шипи, — сказала Джил. — Ой, что это?

Это звонил к ужину колокол замка, и назревавшая было ссора, к счастью, не состоялась. И ей и ему к этому времени очень хотелось есть.

Ужин в большом зале был великолепен. Такого угощения дети не видели никогда. Правда, Юстэс был в этом мире и раньше, но он плыл на корабле и не знал, какая учтивость и пышность царят в самой Нарнии. С потолка свисали флаги, и каждую перемену блюд предвещали звуки труб и барабанный бой. Подавали супы, такие вкусные, что слюнки текли при одном воспоминании, и неизвестную рыбу, и птицу, и дичь, и пироги, и мороженое, и желе, и фрукты, и орехи, и самые разные вина, и легкие напитки. Даже Юстэс приободрился и признал, что «у них тут ничего». Когда все насытились, вышел слепой певец и спел прекрасное сказанье о принце Коре, девочке Аравите и славном коне, которое называется «Конь и его мальчик» и повествует о древних счастливых временах короля Питера. (Сейчас мне некогда рассказывать его, но послушать стоит).

Наконец дети поднялись к себе, зевая во весь рот, и Джил говорила: «Ну и выспимся же мы», потому что уже прошел целый день. Да, не знает человек, что с ним станется, и очень скоро!

Как ни странно, чем больше ты хочешь спать, тем дольше не ложишься, особенно если на твое счастье в комнате есть камин. Джил начинала раздеваться и снова присаживалась к огню, а присев, никак не могла встать. Когда она сказала себе в пятый раз: «Нет, надо лечь», она услыхала стук в окно.

Она поднялась, отодвинула занавеску и ничего не увидела, кроме темноты. Потом она отпрыгнула в сторону, потому что какое-то огромное существо снова стукнуло в оконное стекло. Неприятная мысль пришла ей в голову: «А вдруг у них такие огромные бабочки?» Но существо опять подлетело в окну, и Джил с трудом рассмотрела клюв — видно, он и стучал в стекло. «Это птица, — решила она. — Может быть, орел?» Ей не очень хотелось принимать сейчас гостя, даже такого, но она открыла окно и выглянула. Птица, прошумев в воздухе крыльями, опустилась на подоконник и села там, заполнив собой все окно, так что Джил пришлось отступить. Это была Сова.

— Тс-с! Ух-фух! — сказала Сова. — Не шуми. Так вы серьезно говорили?

— Про принца? Конечно серьезно! — И Джил вспомнила лицо и голос льва, о котором она не вспоминала, пока пировали и слушали сказания.

— Тогда не стоит терять время, — сказала Сова. — Вам нужно выбираться отсюда немедленно. Пойду разбужу твоего приятеля и вернусь за тобой. Тебе лучше надеть что-нибудь дорожное вместо дворцовых одежд. Ты и глазом не моргнешь, как я вернусь. Ух-фух. — И, не дожидаясь ответа, она улетела.

Если бы у Джил было больше приключений, она могла бы подумать так ли уж необходимо куда-то идти на ночь глядя, но это ей и в голову не пришло, а мысль о ночном бегстве сразу разогнала сон. Она снова натянула свитер и брюки, прикрепила к ремню нож на всякий случай и взяла кое-что из вещей, оставленных ивовой девушкой, — плащ с капюшоном («Очень хорошо, если пойдет дождь», — подумала она), несколько носовых платков и гребенку. Потом она стала ждать.

Она уже совсем клевала носом, когда Сова вернулась.

— Вот мы и готовы, — сказала она.

— Вы лучше идите впереди, ведь я не знаю дороги, — сказала Джил.

— Ух-ху! Через замок идти нельзя, — сказала Сова. — Полезай ко мне на спину. Мы полетим.

— Да? — воскликнула Джил в удивлении, но без восторга. — А вам не будет тяжело?

— Ух-фух! Глупости! Твоего приятеля я уже доставила. Ну-ка! Только прежде потушим лампу.

Когда они погасили свет, ночь за окном показалась им уже не черной, а серой. Сова села на подоконник спиной к комнате и расправила крылья. Джил взобралась на ее толстую спинку и просунула под крылья ноги. Перьи были теплые и мягкие, но держаться было не за что… «Интересно, понравилось это Юстэсу? — подумала Джил, и тут они сильным рывком оторвались от подоконника. Зашумели крылья, голова у нее закружилась, ночной воздух, влажный и холодный, обдал лицо. Было много светлее, чем думала Джил, и, хотя небо затянули облака, полоска бледного серебра выдавала, где спрятался месяц. Поля внизу были серые, деревья — черные. Порывами дул ветер, предвещая дождь. Сова описала круг, так что замок оказался перед ними. Лишь в нескольких окнах горел свет. Они полетели над замком на север. Воздух стал холоднее, и Джил показалось, что под ними, в реке, мелькает их белое отражение. Потом река осталась позади, внизу чернели леса.