Я пораженно смотрела на него:

— А когда ты собирался сказать мне, что купил дом? А ремонт когда?

— Сюрприз, — расстроено развел руками муж, — а на ремонт все равно пока денег нет. Дом дороговато стал. Я снял пока квартиру и уже переехал сам…

— Саш, не делай так больше никогда. Я очень тебя прошу, пожалуйста. Не скрывай ничего, не замалчивай — это ужасно неприятно. Обещай мне, ладно?

Он обещал, что не будет скрывать от меня ничего и станет делиться всем, если только это не будет являться чьей-то тайной. Чужие тайны не были мне нужны. Мы помирились после своей первой ссоры. Сладко помирились. И потом долго придумывали имя для будущих сына и дочки.

В течении следующей недели, разговаривая по телефону, мы выяснили многие моменты. Он узнал, в том числе, что для посещения будущего торжества мне не нужно дополнительно покупать одежду и что у меня есть много красивых нарядов, купленных во Франции и Италии. Это касалось и обуви.

Дальше я узнала, что отец уже знает о женитьбе сына, но мне ничего не было сказано, как он отреагировал на это известие. Я не стала выспрашивать и заострять на этом внимание. Не хотелось конфликтовать. Я очень скучала, очень. И готова была прощать мелкие отклонения от нашего договора. Даже не стала выяснять, откуда же Руслан узнал о нашей свадьбе, если даже отец был не в курсе? Не хотелось вообще упоминать о Руслане, зная, что это будет неприятно Саше. Я решила, что это выяснится когда-нибудь потом. И оно выяснилось.

В пятницу, на выходе из университета, мы с подругами неожиданно увидели стоящего на улице Руслана. Видно было, что он по мою душу, как говорится. Потому что стоял, и прямо смотрел на меня. Мы остановились. Инга спросила:

— Что будешь делать?

— Если он и правда ко мне, то поговорю и узнаю, что ему нужно. Только не уходите далеко.

Руслан широко шагнул мне навстречу. Тихо и серьезно сказал:

— Маша, мне необходимо поговорить с тобой. Если ты опасаешься меня, то пусть твои подруги постоят где-то в пределах видимости.

— Надо же, — удивилась Женька, — он умеет нормально разговаривать? Снизошел, так сказать, до общения с плебсом, заметил грязь под ногами патрицианскими? Ты что, будешь с ним о чем-то разговаривать, Машка?

Руслан терпеливо ждал и не выказывал никакого недовольства в связи с ее выпадом. И мне пришлось ответить:

— Ну, все-таки родственник со стороны мужа. Нужно выяснить, что ему нужно. Вдруг вопрос животрепещущий?

— Именно, Маша, именно животрепещущий, — подтвердил родственник. Мы спустились по ступеням и прошли немного в сторону по тротуару. Руслан напряженно сказал:

— Маша, ты уже составила мнение о моем моральном облике. Но что ты скажешь о моей адекватности? Как ты считаешь, я нормальный человек, способен мыслить здраво? Воспринимать окружающую реальность разумно?

Я растерялась. И смогла только ответить: — Не знаю. Откуда я могу что-то знать о тебе? Я разговаривала с тобой один раз в жизни. И зачем тебе это?

— Я понимаю… Я ошибся. Не понял вовремя, что имеет для меня первостепенную важность. Но я сейчас не о том. Просто скажи — я не сумасшедший, как ты думаешь?

— Руслан, иди в болото! Ты достал своими интригующими разговорами. Нормальный, ненормальный… Отвали, а то я всерьез засомневаюсь в твоей нормальности, — я отвернулась и шагнула от него. Не понимала ничего, совсем ничего. Это неправильно, но я не чувствовала сейчас никакой вражды к нему, обиды. А только раздражение, что он сказал не то. Не то, чего я боялась и ожидала где-то в глубине души. Хотя мне и не нужны были его признания.

— Маша, это семья колдунов. Его отец шарит в этом. А у Сашки есть невеста, — донеслось до меня из-за спины.

Я остановилась. Обернулась. И сказала, почти выплевывая яд:

— Ты же понимаешь, что я расскажу ему о нашем разговоре?

— Нельзя. Уберут и тебя и меня. Уничтожат.

— А зачем же ты сказал мне это, если подверг этим опасности? — Я не воспринимала эту чушь, я издевалась.

— Ты уже в опасности. Ему нельзя было на тебе жениться. Но он сделал это, поспешил, пока меня не было.

— А ты каким боком здесь, неотразимый ты наш? — психанула я, понимая совершенно отчетливо, что его признания мне на фиг не нужны, — думал, что приедешь, посмотришь, кивнешь в сторону номера и я твоя?

Руслан поморщился. Обвел глазами сквер, наткнулся на взгляд Инги, кивнул ей. Мол, минуточку еще. И опять обратился ко мне:

— Я знаю об этом уже почти два года. Однажды стал невольным свидетелем их разговора с отцом. Они не знают, что я слышал. И видел. Вкратце все было так: он не желал слушаться отца, хотел уйти и тот что-то сделал рукой, какое-то движение и Сашку вздернуло и кинуло на дерево. Он, как распятый, распластался на нем. Ноги не доставали до земли почти на метр, — голос Руслана дрогнул, он скрипнул зубами, выталкивая из себя следующие слова:

— Я замер тогда и просто смотрел. Боялся шевельнуться. Он сказал ему, что если бы он не был наследником, то сейчас остался бы в этом дереве навсегда. Но он дает ему еще один шанс. И отсрочку. Если он откажется, то отдуваться придется сестре, но это не решит проблему. И он не позволит Сашке жениться абы на ком. Его ждет та, что даст их роду достойное продолжение и…

— Стой. Ты тоже из их рода. Что ты лепишь?

— Я два года пытался хоть что-то узнать обо всем этом. Я перешерстил всю дедовскую библиотеку, хотя и не надеялся, что дядя оставит на виду что-то, что представляет для него опасность. Я изучил все семейные документы, архивы. Но я нашел, Маша. Не там, но нашел. А отец не знает ничего. Он младший, а дядя Леша старший сын. Я ничего не знаю — почему так, может статься, что они сводные братья и папка не знает об этом. Какое-то объяснение должно быть. Вплоть до того, что папа родился от другого мужчины или был усыновлен. А Сашка — единственный сын и ему приходится жить с этим. И придется жениться на той, что даст достойное продолжение роду.

— Руслан, ты рассказываешь так, что ничего не понятно, я не знаю, чего ты добиваешься. Но ты же знаешь, что мы уже женаты?

— Сашка сказал мне, как только я приехал. Вызвал в уединенное место и предупредил, чтобы ноги моей возле тебя не было. Мы подрались.

— Почему?

— Потому, что я люблю тебя. А он боится тебя потерять.

— Господи, Руслан! Приколист ты наш. Знаешь, это не лезет ни в какие ворота. Допустим! Допустим, что весь этот бред не плод твоего воспаленного воображения и все так и было там. Все это колдовство. Почему Саше бояться тебя? Ты ему не соперник и не был никогда. Я люблю его. Ты же не думаешь, что я сочиняю или притворяюсь, говоря это?

— Не думаю. Любишь.

— Я люблю. Он любит…

Руслан дернулся и заглянул в мои глаза. Я не привыкла видеть какие-то эмоции на его лице. Кроме выражения превосходства и безразличия. Сейчас это лицо выражало страдание. Он прошептал тихо:

— Он, наверное, боится, что когда его заставят оставить тебя, то я… то тогда мы с тобой…

— Кто заставит? А-а-а, колдун… Руслан, никаких «мы с тобой» не будет. Значит, останусь одна. У меня есть родные, даже если родится ребенок, как-нибудь подымем.

— Он сволочь, первостатейная сволочь. Он рискует тобой из-за своего эгоизма. Просто потому, что захотел тебя. А он знает, что его женят на другой. И это решено. У них так всегда. Я видел ее.

— Где?

— У них. Праздновали годовщину основания фирмы. У них ювелирка, ты знаешь. Там были незнакомые люди — эти. И девушка. Совсем молоденькая, красивая. Дядя Леша их вместе посадил и всячески подталкивал друг к другу. Саша вынужден был ухаживать за ней в тот вечер.

— Но ты же сам говоришь, что — вынужден…

— Ты меня слышишь вообще?! Я не сомневаюсь, что он выбрал тебя, я не сомневаюсь в его чувствах. Но я не верю, что он сможет защитить тебя. Себя тогда не смог. Зачем он взял тебя, если знает, что тебя убьют за это? Чтобы иметь возможность быть с тобой, пока есть время? Это отсрочка. Он рискует тобой из-за…