Забравшись на камень, я увидел, что река действительно недалеко. Подойдя ближе, определил направление течения. Заглянул в карту.

— Кэп, предлагаю использовать реку! — уверенно заметил я. — Уровень воды там, конечно, небольшой, но зато течение хорошее. Быстро свяжем два или три небольших плота, на них и прошмыгнем. Все же быстрее, чем на ногах через перевал.

— Хорошая идея, Гром! — прикинув в уме, кивнул Кэп. — Герц, Урду, вы на оцеплении. Остальные на постройку плота.

Задумка с плотом действительно хороша — странно, что сам Захарченко не упомянул, что этот способ передвижения значительно сократит нам время. Более того, скорее всего, наша группа первой доберется до пункта назначения, а значит, в теории, можно будет самим провести наблюдение за лагерем и понять, будет ли там происходить передача «Заката» или нет.

Конечно, в темноте заниматься сборкой плавсредств было очень неудобно, но пользуясь карманными фонарями, все-таки собрали три небольших плота. Материалом для них послужили намытые и принесенные откуда-то с севера фрагменты тонких бревен, частей пней, веток. Сложили их вместе, все связали прихваченными с собой веревками. Плоты получились бесформенными, кривыми и косыми, но свою основную функцию кое-как выполняли. На работу ушло около двух с половиной часов.

Загрузив на импровизированные средства перемещения по воде свои рюкзаки и оружие, мы забрались на них и сами, оттолкнулись и погребли. Конечно, управлять ими, да еще и в темноте, было сложно и очень неудобно — нас крутило как попало, мы то и дело черпали воду, промокли с ног до головы, но энтузиазма от этого меньше не стало. Вода была достаточно холодной, около плюс восьми градусов, что тоже хорошо бодрило.

Скорость движения по реке составляла примерно восемь-десять километров в час, где-то быстрее, где-то медленнее. То и дело попадались заводи, подтопленные камни, водовороты. В узких участках и на каменных завалах приходилось вылезать и перетаскивать плоты на себе, что было крайне неудобно и очень утомительно.

Мы привыкли пахать. Все понимали, что от времени сейчас зависит многое.

Шут, в своем обычном репертуаре иногда пробовал юморить. Где-то его шутки помогали, где-то наоборот раздражали. Благо, меру Паша научился понимать. В целом, мы сохраняли тишину — все-таки лучший друг разведчика, это тишина.

Когда мы прошли около двенадцати километров, выяснился весьма неприятный момент, который сразу же объяснил, почему нам не рекомендовали плыть по реке. Сначала был резкий уклон вниз, примерно метров на сто, а затем достаточно серьезный водопад.

Как раз начался опасный участок издалека, а потому тут же дал знать остальным. Плоты мы кое-как успели пришвартовать к камням и закрепить их и разгрузить. Самарин быстрым шагом спустился ниже по течению, оценил сложность и вернулся обратно.

— Хорошо, что дальше мы не пошли! — доложил он командиру. — Дальше начинается натуральная мясорубка. Даже умея плавать, далеко не факт, что мы удержались бы на плаву.

И верно, горные реки это не шутка. Вряд ли кто-то до нас рискнул бы сплавляться здесь даже на настоящих плотах. Впрочем, может до войны и были такие смельчаки.

Помню еще по прошлой жизни, как я пару раз ездил на отдых в горы Адыгеи. Там решил попробовать рафтинг — сплав на плотах по бушующей горной реке. Она, кажется, Белой называлась. Мне это дело очень понравилось, но экстремальные маршруты я не брал, только прогулочные. Как раз в мае вода хорошо поднялась из-за таяния снега в горах, а потому нашлись активисты, которые решили провести всероссийский турнир. Само собой туда начали съезжаться команды со всей России и даже стран СНГ. Так вот, уровень сложности там колебался между четвертым и самым опасным, шестым уровнем. Из двадцати команд-участников шестнадцать отказалось сразу, еще две передумали прямо на старте. Две самые отчаянные команды все-таки рискнули и решили сплавляться. Одна лодка перевернулась почти сразу, но команда кое-как смогла прибиться к берегу и спастись из ледяной воды, а вот последняя лодка дошла до порогов шестого уровня сложности, там ее буквально скрутило в бараний рог. Людей не спасло ничего — ни жилеты, ни шлемы из специального легкого материала, ни весла с полыми внутренностями, ни гидрокостюмы. В общем, все шестеро погибли, а их тела нашли только спустя двое суток за сорок километров от места крушения. Так это были профессионалы, которые не рассчитали свои силы… Про любителей или новичков даже и говорить нечего. И все равно, коварная река часто забирала жизни неосторожных и самонадеянных людей, решивших бросить ей вызов.

— Разбираем вещи, по пути просушимся! — приказал Игнатьев, закидывая в сумку фляжку с водой.

Было около пяти утра, солнце еще не взошло, а потому пока еще было прохладно.

После стремительного плавания на «плотах», все были мокрыми с ног до головы. Хорошо еще, что ветром пуштунки не унесло, а то где их потом искать⁈ Погода была хоть и ветреная, но хорошая. Пришлось сушиться прямо на ходу, благо одежда была свободной.

Плоты мы отпустили и их снесло в вниз по течению, где бурлящая вода разбила останки в щепки. Часть веревок прихватили с собой.

Пройдя пару километров, сделали привал. Быстро вскрыли свои сухие пайки, перекусили и двинулись дальше. Идти вдоль реки было несложно — сразу после «мясорубки» начинался относительно прямой участок. Пару раз попадались местные пастухи, которые уже выгоняли коз и овец на участки зелени. Само собой мы не показывались, потому что местные крестьяне это своеобразный троянский конь. Он тебе улыбается, рад и готов помочь всем, чем только в его силах, а едва ты уйдешь, как он все рассказывает о тебе моджахедам. Те идут за тобой по пятам и срывают выполнение боевой задачи.

Благо, крестьян не сильно волновало, что там вокруг них происходит. Не стреляют, уже хорошо. Вообще никого нет? Замечательно!

После перекура среди камней, мы ускорились. Были постоянно начеку, но вели себя естественно, ведь визуально мы выглядели как душманы, идущие по своим делам. Удивительно, но вооруженных духов из оппозиции мы встретили только один раз, да и то случайно. Затаившись среди камней, мы уклонились от прямого контакта и пропустили их мимо себя. Их было десять — ничего не подозревая, они шутили, смеялись и что-то выкрикивали друг другу. Понаблюдав за ними, кое-что переняли и для себя, чтобы вести себя более естественно.

Конечно, на тактических занятиях в учебном центре присутствовали инструктора, которые прекрасно разбирались в таких вопросах, а потому многое рассказали и показали. Но никогда нет пределу совершенству, тем более, таких занятий было немного.

Через пять с половиной часов после высадки, мы добрались до границы Афганистана с Пакистаном. Ровным счетом она ничего собой не представляла — голая дорога, столб, переносное ограждение, строение из глинобитных стен с деревянной крышей и все. Ну и три солдата пограничника — все. Впереди линия КСП, разглядеть которую практически невозможно из-за пыли.

Миновать пограничный пост было несложно, правда, пришлось сделать небольшой круг, пользуясь укрытиями в виде камней и кустарников. Километром юго-восточнее мы снова вышли на дорогу. Далее начинался тот самый лагерь, где и должна была произойти передача «Заката».

Сначала шло что-то вроде контрольно-пропускного пункта, где стоял только один вооруженный солдат. То ли душман, то ли боец пакистанской армии… Скорее всего, душманы. Их тут было много. Сразу после КПП начинался кишлак, большая часть которого была рынком, растянувшимся по ущелью, между двух небольших сопок. Там было много, стоящих как попало домов и строений. Тут и там заборы из камня, крыши где-то деревянные, а где-то и соломенные. Местных жителей много, некоторые вооружены. А вот женщин там почти не было, как и детей.

Уже после кишлака, чуть ниже по дороге, среди каменного мешка, размещалась частично укрепленная база, на которой могли быть как американцы, так и представители разведки других стран. Там имелись предупреждающие знаки, переносные укрепления, колючая проволока на столбах.