– Ваше вмешательство! – с иронией повторяет он. – Неужели вы считаете, Клур, что именно вы не дали мне прийти в полицию? Просто в конце концов я и сам понял, что это глупо и ничего не изменит…

Наивный молодой человек! Он так уверен в своей внутренней свободе, что разубеждать его бесполезно. Так же бесполезно, судя по всему, пытаться вытянуть из него информацию об убийце Сигнальщика – во всяком случае, сейчас. Да и пригодится ли мне эта информация, по большому счету? Мне и так уже ясно, что Сигнальщика убили посредством «игрушки». Так же, как вчера в подземном переходе милая девушка расправилась с моим «связником»…

Ни одна из «игрушек» не подозревает, что на самом деле ею управляют. Человеку присуще свято верить в то, что он свободен – даже тогда, когда его заставляют идти наперекор своим принципам и убеждениям, дергая за ниточки. Или нажимая на кнопки пульта управления. Или каким-то иным способом… Людьми во все века управляли и без Воздействия: угрозами, подкупами и посулами, навязанными нормами и законами. Массами манипулировали с помощью книг, газет, телевидения, рекламы и прочих механизмов дистанционного управления. Все системы воспитания и обучения, наказания и поощрения, профилактики и контроля личности в масштабах любого государства тоже служили одной цели – подготовить людей для того, чтобы они были послушны Власти. Воздействие, которым пользуются геймеры, – лишь логическое завершение данной цепочки…

К дому на Сорок Третьем проспекте мы добираемся уже в сумерках. Входим в подъезд с черного хода, но прежде чем начать подъем по спиральной лестнице (пользоваться лифтом в нашем положении рискованно, потому что там может ждать засада), я почти по-собачьи принюхиваюсь и прислушиваюсь. Рик нетерпеливо дышит мне в спину. Вроде бы в подъезде тихо. Ладно, рискнем – другого выхода все равно нет…

Дверь квартиры закрыта на цифровой замок, и во всю ее ширину светится предупреждающая надпись, сделанная фосфолюгеном: «НЕ ОТКРЫВАТЬ! ОПЕЧАТАНО ПОЛИЦЕЙСКИМ УПРАВЛЕНИЕМ».

Любарский вопросительно смотрит на меня: никакой пломбы или печати на двери не видно. Я изучаю замок. Так и есть: едва заметная полоска сигнализации пересекает углубление дактило-идентификатора.

Рик тянет палец к замку, но я вовремя перехватываю его руку. Он пытается выразить свое недоумение, но я вовремя зажимаю ему рот ладонью.

За дверями соседней квартиры слышны чьи-то голоса. Я чувствую, как мои спина и лицо покрываются липкими капельками пота. Если сейчас нас застукает кто-то из соседей – нам крышка.

– Тебе нельзя открывать дверь, – шепчу я в самое ухо Рика. – Сигнализация подключена к ближайшему полицейскому посту…

– Но как же мы войдем? – недоумевает, тоже шепотом, он.

– Как и положено всем честным взломщикам, – говорю я, и пока смысл моих слов еще не дошел до его сознания, с силой бью ногой в дверь.

Сигнализация должна сработать лишь тогда, когда кто-то попытается открыть замок обычным путем. Она не предусматривает взламывания двери. Главное – не прикасаться к гнезду дактило-идентификатора…

Электронный замок не выдерживает моего грубого обращения с ним, и дверь приглашающе распахивается перед нами. Рик ошеломленно качает головой, и мне приходится чуть ли не силой вталкивать его в квартиру. Едва мы успеваем проскользнуть внутрь, как где-то в подъезде распахивается дверь, и слышатся приближающиеся шаги.

Прижавшись спиной к двери изнутри, я прижимаю палец к губам, и Рик тоже замирает. Шаги останавливаются совсем рядом – видно, человек изучает дверь снаружи – но потом удаляются восвояси, и спустя несколько секунд дверь в подъезде вновь захлопывается.

Мы входим в комнату, где пахнет пылью.

– Прежде чем включать свет, затемни окна, – шепчу я Любарскому, и он послушно выполняет мое требование. Теперь главное – не дать ему опомниться.

– Слушай меня внимательно, – говорю я ему, замечая, что он готовится обессиленно рухнуть в старое продавленное кресло. – Времени для отдыха у нас с тобой нет. Через пару часов нас все-таки найдут здесь, потому что те, от кого мы скрываемся, – не дураки. За это время ты должен мне рассказать все, что знаешь о смерти своего приятеля Слана, а потом мы устроим в твоей квартире небольшой обыск.

– Похоже, об этом уже позаботились и без нас, – расстроенно говорит он, обозревая комнату. Он прав: следы погрома – повсюду. Выдвинутые ящики шкафа и письменного стола, перевернутые стулья, раскиданные по полу книги и бумаги красноречиво свидетельствуют о том, что нас опередили люди Шлемиста. Интересно, как им удалось обмануть полицейскую сигнализацию на входной двери?

– Надеюсь, ты понимаешь, что в полицию по этому поводу мы обращаться не будем? – бросаю я Рику.

– Вы думаете, в моей квартире побывал кто-то чужой?

– А ты думаешь, это полицейские устроили такой кавардак? – усмехаюсь я. – Нет, дружище Рик, в полиции работают аккуратные люди… Итак, я тебя слушаю, и постарайся не терять времени на лишние подробности. Кто такой Руслан Этенко и каким образом он очутился у тебя, мне уже известно.

– Для начала, – язвительно говорит Любарский, – было бы неплохо, господин Клур, если бы вы поведали мне, что все это значит.

– Не кривляйся. Разве после всего того, что случилось сегодня, у тебя еще есть какие-то сомнения в том, что мы с тобой – союзники?

– А я и не кривляюсь. Только если вы возомнили себя моим спасителем, лично я в этом не уверен. И вообще, кто вас знает – может, вы преступник, раз за вами так охотится наша полиция?

– Я – из Интерпола, – говорю я. – Слышал когда-нибудь про такую организацию?

– А чем вы это докажете? – продолжает упрямиться Любарский. – Удостоверение у вас имеется? Или значок какой-нибудь?.. В фильмах у интерполовцев всегда при себе есть значок за отворотом лацкана!..

Я беру этого Фому неверующего за грудки, подтягиваю к себе вплотную и с расстановкой цежу сквозь зубы: «Я выполняю секретное задание, поэтому ни документов, ни значков у меня нет. Но если в ближайшее время ты очень хочешь остаться живым, то тебе придется верить мне во всем на слово, потому что я не собираюсь тебе ничего доказывать, понял?» – и затем отбрасываю Рика обратно в кресло.

Подняв с пола одну из тряпок, вытираю ею потное лицо и, чтобы не терять напрасно время, приступаю к поискам. В глубине души я не сомневаюсь, что здесь, в этой квартире, Сигнальщик должен был оставить сообщение для Контроля или хотя бы след, ведущий в логово Шлемиста. Я сомневаюсь в другом: что успею найти этот след за каких-то пару часов.

Пролистывая книги, я одновременно начинаю говорить, не глядя на сжавшегося в кресле Рика:

– Надеюсь, ты уже догадался, что я приехал в ваш город не для того, чтобы развлекаться. У меня нет времени описывать подробности – да они тебе, в общем-то, и не нужны – но суть сводится к тому, что в вашем городе действуют тайные преступники. Руководит этой бандой некто по кличке Шлемист. Они называют себя геймерами. Именно они творят в вашем городе все те безобразия, о которых в последнее время вопят газеты. Именно они убивают, грабят и насилуют твоих сограждан, Рик. Причем действуют они с применением особых средств – но об этом потом… Интерпол давно пытается накрыть эту шайку-лейку, но мерзавцы отлично замаскировались, и их трудно обнаружить обычными методами. Агенты геймеров действуют во всех структурах власти, они проникли даже в полицию, и, по нашим сведениям, в ближайшее время в Интервиле готовится нечто вроде криминального переворота. Судя по активизации действий группировки, геймеры намерены захватить власть в вашем городе и примкнуть к международной мафии в качестве одного из кланов. Однако, как и в других местах, здесь тоже есть люди, которые помогают нам в борьбе с этой заразой. Твой друг Слан был одним из таких людей. Он выполнял особое задание – установить личность Шлемиста. И ему это удалось, но при этом он «засветился», понимаешь? Геймеры что-то пронюхали и развернули за ним самую настоящую охоту. Передать нам сообщение по каким-либо каналам связи он не мог, потому что преступники контролируют их. Я был послан в Интервиль для связи с Этенко. Но, к сожалению, Слана убили, прежде чем мне удалось встретиться с ним, и теперь мне приходится идти по его следам… Эта миссия осложняется тем, что я не имею права обращаться за содействием в полицию: есть подозрения, что геймеры имеют своих лазутчиков и там. Поэтому вся надежда – только на тебя. Я очень надеюсь, Рик, что, как близкий друг Слана, ты согласишься помогать мне. Тем более, что за последние два дня жизнь твоя резко обесценилась. Судя по всему, геймеры считают, что ты, как близкий приятель Слана и как хозяин той квартиры, где он скрывался от них, можешь знать кое-что опасное для них – возможно, даже не подозревая об этом. И поэтому они будут пытаться убить тебя любым возможным способом…