Дома уже был вечер, в комнате полумрак, а горизонт, с западной стороны, затянуло тучами. Он ещё долго сидел перед компьютером, снявши обруч и перчатки, и тупо смотрел, как антивирусник, воспользовавшись паузой, шерстит папки на предмет наличия вредоносных программ.
Устал. Я чертовски устал. Он закрыл глаза и минут десять сидел расслабившись. Затем ушел на кухню, вытряс почти оттаявшие окорочки из пакета. Достал сковороду и поставил её на плиту, включив прогрев на максимум. Плеснул в неё подсолнечного масла, чтобы покрыло дно, и стал мыть окорочки горячей водой, что бы быстрей оттаяли. Затем поместил их, четыре штуки, в глубокую миску из нержавейки. Посолил, посыпал обильно пряностями из пакетика «Приправа для птицы» и вдумчиво перемешал, причем руки его просолились и пропрянились не меньше окорочков. Когда масло на сковороде стало потрескивать, убавил мощность плиты, выложил окорочки, в мгновенно зашипевшее раскалённое масло. Накрыл плотно стеклянной крышкой со стравливающим клапаном, тщательно вымыл руки и сел за стол, боком к окну. Подождём.
Итак, что мы имеем? Главное — инкогнито не получилось. Только ли я сам виноват, что «шумел» много? «Головоглазы» знают, что он на Острове, их только удивляет, чего это он на юг идёт. Значит, ждали, что я пойду сразу на запад, а меня, видители, понесло на юг. Ключевое слово здесь — ждали. Вот теперь и думай, толи они просто ждали, толи знали, где, когда и кого ждать. Значит, либо они такие умные, либо у них была информация от кого-то из окружения Василь Василича. У-у, как тут всё запутано. У меня сейчас треснет башка от всей этой шпионской канцелярии…
Он встал, выпил морсу, и пошел в залу на диван. Бухнулся на него, нашарил пульт и врубил телевизор. Сразу попал на какой-то сериал, не стал вникать, переключил и попал ещё лучше. «Дом-4». Вот бы их на Остров, да не в дроне, а живьём. И подсматривать, как они там выкручиваться будут. Проект века — «Остров-4». Хотя нет, не пойдёт, слишком садистски… Переключил. Какой-то американец из NASA, долго и путано объясняет, куда подевались четыреста килограммов лунного грунта, доставленного на Землю в прошлом веке. Они что, за столько лет не смогли придумать более серьёзной отмазки? Ну, тупы-ые… Переключил. Политика. Переключил. Реклама. Переключил… Переключил. О. Пусть идет. Мультики, трансформеры… Детское смотриво… А вот, интересная мысль — может эти трансформеры, чьи-то выросшие дроны… Хм, с этой точки зрения интересно смотрится весь сериал…
…А эти двое трапперов наверняка сообщили своим, и завтра, если уже не сегодня, их там будет туева куча. И это меня как-то уже не пугает, всё мне уже побоку.
Второе главное — за мной следят. Или, вернее, присматривают, предположительно, гм… свои. Нет, но помог он мне здорово, я бы двоих не одолел. Да и одного-то…
Кстати, а что этот… Вобла, про прототип говорил? Что без прототипа, я от них не уйду… Значит, Чёрный дрон — это какой-то прототип. Или, чей-то. Ну, вот, осталась мелочь — выяснить, какой и чей. Так. Окорочки.
Он встал и пошел на кухню. Под стеклянной крышкой, в горячем, ароматном пару, подходили до готовности окорочки. Алекс взял из пачки зубочистку, приоткрыл крышку, и потыкал. Почти готовы. Закрыл, и, не откладывая, стал варить макароны. Процесс варки прошел успешно, если не считать обваренного паром пальца, когда пересыпал готовые макароны в друшлаг для слива воды.
Наконец всё было готово. Алекс выбрал самую большую тарелку, наложил макароны, два окорочка, полил подливкой, образовавшейся при жарке. Достал из банки и положил прямо в тарелку, два крепких солёных огурчика. И всё это, с грома-адным аппетитом съел. И мысли в этот момент у него были о еде, и только о еде.
Когда он наелся, а затем, превозмогая лень, навел на кухне порядок, на улице почти стемнело. Он вернулся на диван, мультики кончились и из студии гидрометеоцентра молодая симпатичная женщина в красивом костюме, что-то объясняла про погоду, какие-то у них там фронты, куда-то опять смещались, а посему, в их области будут затяжные дожди. А над Островом-то, погодка-то наладилась, сонно подумал он. Подремлю чуть-чуть… …
— Он спит, — сказал второй.
— Нет, он дремлет, — сказал первый.
— …, - промолчал третий.
— Откуда вы это знаете? — спросил он.
— Скоро и ты узнаешь…
— …, - неуверенно снова промолчал третий.
Чёрные дроны тянули сеть. И он не знал уже, что это за сеть, хорошо это или плохо. Хотел знать, но… Утром он ни чего не помнил.
Тропа перевалила водораздел к Сухому ручью и пошла на спуск. Лёгкий ветерок посвежел, и осыпаемые им, желтые листочки, кувыркаясь, с легким шелестом ложились под ноги на тропу. Пахло сырой свежестью и немного деревенской баней. Грибами пахнет, как говаривала мама, во время их редких совместных выездов на грибную, как она выражалась, охоту.
Он терпеть не мог, когда его силком выволакивали на природу, полдня раздраженного таскали по лесу и, тыча под нос найденные грибы, в непонятном восторге вопрошали — ну, разве это не прелесть, смотри — какая красота, где ты ещё такое увидишь?
Ему всё это казалось глупой, бездарной тратой времени, а дома его ждал сиротливый комп и дроновская сеть. И, возвращаясь, домой, он уже никакого участия в дальнейшей судьбе грибов не принимал, а бегом врубал железо и надевал на голову обруч интерфейса, входил в сеть и оказывался в мире, который уже давно стал для него более важен и реален, чем все их дачи, природы и грибы вместе взятые…
Так вот, обруч и был самой важной частью современной дроновской сети. Из мягкого пластика, с тремя индукторами, у висков и на затылке, он снимал сигналы нервной сети человека, преобразовывал их в сигналы компьютерной сети и отсылал на комп, где они становились сетевой информацией и, пролетев тысячи километров, управляли дроном. В свою очередь данные с дрона, проделав обратный путь, через индукторы наводились прямо на мозговые центры восприятия. И всё. Человек видел, слышал и чувствовал, то же, что и дрон, и мог управлять им как самим собой.
Конечно, вся сложная электроника и программная идеология были недоступны пониманию простого юзера, да он в этом и не нуждался. Вы же не задумываетесь над тем, какие сложные нервно-химические процессы происходят в вашем организме, когда вы, гм, чешете себя за ухом.
Кстати, точно так же, как человек может управлять движением своих конечностей, на сознательном уровне, можно было управлять и телом дрона напрямую, без участия самого дрона. Иногда в этом возникала необходимость. Например, при повреждении самого кристалла дрона, когда надо добраться до пункта парковки. Или при смене кристалла дрона, что он и проделал недавно под прицелом Базуки Билла. Надо признать, без ложной скромности, у меня это прошло на ура. До сих пор в ушах звенит. Что поделаеть? Такой вот я герой-удалец…
Алекс поскользнулся на сгнившем грибе и, чтобы не упасть присел на все четыре лапы, ухватившись рукой за ветку ближайшей берёзки. Вот тебе и нервно-химические процессы, подумал он, отряхивая с правой передней ноги склизкие остатки разложившейся грибной плоти.
А грибов-то здесь очень много, как это он раньше на это внимания не обращал? Хотя нет, была у него мимолётная мысль, давно, в самом начале его жизни на Острове, податься в друиды. Те занимались живой природой Острова, в том числе сбором грибов и трав. Однако дохода большого ждать не приходилось, и он подался к жестянщикам, собирать военный хлам. Опасное, но хорошо оплачиваемое дело. А, главное, его не очень интересовали все эти грибы-ягоды…
А вообще-то, дрон, как комплекс, вещь очень гибкая. Он позволяет добиться одного и того же разными путями, ну, например, почесать за ухом можно, если потереться головой о сучок. А ещё есть недокументированные команды, пиратские прошивки, левые драйвера… А теперь вот есть ещё и разговорчивые чёрные дроны.
В просветах ветвей берёзок стало промелькивать море. Его узенькая тропинка свернула влево и, нырнув вниз, слилась с широкой, идущей параллельно берегу, утоптанной тропой. И метров через пятьдесят пути по ней, показалась парковка PK24. Типичная, редко используемая парковка — пункт связи с контрольно-ретрансляционной башней, пустующие стойла для дронов, пустующий ремонтный блок, дремлющие дроны обслуги. Всё засыпано опавшими листьями…
