«Страусы» и двое охранников присоединились к ним, как только они отошли метров на пятьдесят от пограничного перехода. Охранники сразу же отдали Базуке его пистолет, взяли наизготовку пики и пристроились с боков. А скауты сразу же заняли своё место в колонне, один спереди, другой сзади. И принялись, немедленно, обозревать, простирающуюся вокруг них, долину ручья Белый. Охранников Алекс узнал, это были «бык» с «бизоном». Он улыбнулся им, как старым знакомым, и чуть было не спросил, а где ваш третий, из коровника? Но вовремя сдержался, лишь слегка хмыкнул. «Бизон» же, на его хмыканье, нагло ухмыльнулся, похлопал себя по подсумку с инструментами и, указав на него, клешнёй чиркнул себе по шее. «Бык» фыркнул и расплылся в довольной улыбке. Алекс показал им два средних пальца. Каждому по одному. Бычки дёрнулись, было, но Базука только зыркнул на них грозно, и они, с недовольным видом перестали обращать на Алекса внимание. Причём, всё это делалось молча, без единого слова, без обмена приветствиями, мнениями, не говоря уж о шутках.
Поведение Базуки переменилось сразу же, как только они отошли достаточно далеко от перехода через ручей. Теперь это был суровый начальник, нетерпящий возражений и строго наказывающий за ослушание. С Алексом он больше не говорил, не призывал к сотрудничеству и не требовал сдать оружие. Остальные «головоглазы» так же держали марку — все распоряжения начальства выполнялись без пререканий, быстро и без суеты. Всё было строго и правильно, как будто, все играли спектакль, тщательно отлаженный и отрепетированный накануне. И режиссёром это спектакля выступал именно Базука. И надо сказать, у него это получалось неплохо.
Так, в молчании, они минут двадцать следовали вдоль ручья по правому берегу, вдоль длинного, плохо разминированного минного поля. Затем по расчищенной тропе через это минное поле, в узком его месте. По сталкерской тропе преодолели громадные, путанные заросли колючей проволоки на окраине, всё того же минного поля. Это стало для Алекса неприятной неожиданностью — считалось, что эту тропу «головоглазы» не знают. Затем постояли недолго у Задумчивого Пулемета, Базука с кем-то связывался, и что-то там уточнял.
Задумчивый Пулемёт был весьма необычным пулемётом и являлся местной достопримечательностью. Это был настолько необычный пулемёт, что его не только никто из дронеров не трогал, но и даже, оберегали по мере сил. Пока они стояли, Задумчивый Пулемёт честно отрабатывал своё прозвище. Как всегда, заметив подходящую мишень, он долго примерялся и целился, вертел башенкой, блестел оптикой, и пошевеливал гнутым, высунутым из прорези, дулом. Через минуту или две, он начинал передёргивать затвор — скрежетал, выл электромоторами, задирал ствол к небу, чем-то там постукивал и поклацывал и, передернув, начинал вновь примериваться и прицеливаться, жужжа моторчиками точной наводки. Наконец он хищно замирал, ещё на несколько долгих секунд, о чём-то раздумывал и, неожиданно для всех делал пару выстрелов. Обычно пару, но иногда, случалось, один или три. У него тут же что-то заедало или переклинивало, и он начинал всё с начала. Стрелял же он настолько косо, чаще всего себе под нос, что от его безобидных выстрелов, вздрагивали только новички. Возле него была вбита табличка, написанная корявым, размытым от времени, шрифтом — «Задумчивый Пулемёт. НЕ ЛОМАТЬ!!! Охраняется Островным сообществом дроннеров». Единственно полезную функцию, которую он выполнял, можно было назвать «функцией сороки» — он оповещал окружающих о том, что возле него кто-то есть.
Наконец они перевалили водораздел, перебрались через безымянный ручеёк и вот сидели теперь, в угрюмом ожидании, непонятно чего. Сидел и Базука, слегка в отдалении, у простреленного насквозь ржавого, бронеколпака заглушенной наблюдательной башенки, опустив голову к земле, и тоже, видать, о чём-то молча размышлял. Алекса эта игра в молчанку, вначале, тяготила. Он, даже пытался завязать с кем-нибудь беседу, но, встретив глухое непонимание, бросил. И уже, через небольшое время, ему стало всё равно и на всё наплевать — ну, идут себе и идут, сидят себе и сидят.
Зато теперь можно спокойно подумать. Благо есть о чём. Вот, например, Педро Крот, открылся ему совсем с другой стороны. То, как он мгновенно раскусил Алекса и проявил при этом некую осведомлённость в происходящих событиях, заставляет предположить, что он не тот, за кого себя выдаёт. Раньше Алекс представлял его просто, как опытного старшего товарища, прошедшего на Островной стезе и Крым и Рим, у которого всегда есть чему поучиться. Который всегда поможет и поддержит в трудную минуту. Которому хочется подражать, и на которого хочется быть похожим. Разговор с Корчмарём, заставил Алекса усомниться в своих предпочтениях, а теперь он и вовсе потерялся и не знал, что и думать. Либо Педро опытный пройдоха-авантюрист, использовавший его в своих корыстных целях, либо тоже чей-то агент, занятый отслеживанием деятельности «головоглазов», и опять же, использующий для этого Алекса. То, что его в обоих случаях использовали, без его ведома, очень ему не нравилось. Получалось, что он полный лох, коим все вертят, как хотят, не спрашивая на то его мнения. Ё-ма-ё, получается целый Остров агентов. И он, Алекс, в том числе. Даже нет — он двойной агент. Это если считать Педро за резидента… Кого? Чьего, то есть, резидента? Вот такая наша жись — только держись. Шпионы, шпионы, кругом одни шпионы…
…Они познакомились более года назад. Во время его вылазки на территорию Западных Уделов. Что-то он там спёр у инквизиторов и на своём, не очень раскрученном тогда дроне, уносил ноги, от троих распалившихся боевиков, в сторону ручья Белый. И был бы ему полный капут, ибо ему уже наступали на пятки, а энергия хилого аккумулятора была на исходе, а инквизиторы не зря назывались инквизиторами — жестокости им было не занимать. Но тут, из-за кустика на берегу ручья, с диким улюлюканьем, вылетел незнакомый, неплохой раскрутки дроннер, с крепким шестом в руках. Он двигался быстро и точно, и виртуозно действуя шестом, в две секунды уложил инквизиторов в полный отруб. Затем подошел к упавшему уже без сил Алексу, и спросил:
— «Кто вы, добрый юноша, и чем вы так разгневали этих служителей порока, что они несутся за вами сломя голову, забыв о всяких элементарным мерах собственной безопасности?»
Затем они, как водится на Острове, вместе распотрошили неудачливых преследователей. Алекс тогда сразу же, с помощью Педро, поставил себе новый аккумулятор, и получил ещё от него в подарок улучшенный движок, одного из инквизиторов.
Ну и, собственно, началось. Педро, конечно, не взял над ним полного шефства, но, ненавязчиво так, втянул в свои авантюрные дела. Сначала его обучили профессии разведчика. Педро давал ему несложные задания, типа — «Алехандро, друг мой, слышал я, что эти слуги Диавола, что-то затевают, возле Третьего Бастиона. Не составит ли вам труда, нанести им визит вежливости. Только очень осторожно, используйте способности своего дрона к скрытому приближению и маскировке. Помните, как я вам показывал это, на примере с зайцами?»
И он ходил в разведку, чаще удачно, но пару раз влетел, и именно Педро помог ему с восстановлением, хоть и очень при этом ворчал: — «Дорогой друг, вы действительно, становитесь для меня дорогим. Усвойте, наконец, что между разумным риском, и вашими действиями — сломя голову, существует очень большая разница. Я так думаю, что вы мне должны теперь пятьдесят бонов. С учётом прошлых тридцати, это приличная сумма. Я посылал вас на это задание, в надежде, что вы покроете ваш прежний долг. Я не ростовщик, какой-нибудь, но и не председатель благотворительного общества. Так что, смотрите, тут намечается славное дельце — благородные дроннеры Южных Уделов, приглашают желающих принять участие в штурме твердынь Второго Бастиона. Я могу похлопотать перед пластунами Среднеземья о включении вас в их штурмовой отряд. Поверьте, это высокая честь, не каждого дроннера ей удостоят. Как и я не каждого на это рекомендую. Для вас это будет хорошая школа и неплохой прибыток, в случае успеха. А заодно, прошу вас, прозондируйте осторожно почву, я что-то слышал о готовящемся объединении пластунов с рейнджерами южных уделов».
