Простая на словах схема на деле была полна смертельных ловушек. Главной из них становилась точность расчета: во время прыжка корабль был практически неуправляем, он не мог отклониться с заданного маршрута, просто не успел бы. Поэтому требовалось выбрать такой путь, при котором несущийся через пространство космолет не влетел бы ни в звезду, ни в планету — получилась бы быстрая и нелепая смерть. Из-за этого навигацией занимались только капитаны, эту задачу они никому не могли доверить.

Естественно, даже при идеальном маршруте, нельзя было облететь стороной весь космический мусор. Поэтому корабли, предназначенные для прыжков, обладали укрепленной носовой частью и попросту таранили препятствия поменьше. Иногда и это не спасало, и по космическому флоту разносились печальные новости о кораблях, на пути которых попались слишком большие преграды. Но в целом, шансы на выживание были очень высоки — для представителей специального корпуса, обычные люди вряд ли выдержали бы такое.

Альда волновалась, однако никому не призналась бы в этом. Да и потом, отступать было уже поздно! Очень скоро она или погибнет — или ступит на другую планету.

***

Фильтры в масках помогали, но и они не могли защитить от удушливого зловония, неизменно наполнявшего джунгли. Постепенно обоняние привыкало к этому тошнотворному запаху, но никогда — до конца. Блейн знал, что это не просто неприятность, это реальная угроза. Глупец, рискнувший войти на эту территорию без маски, и дня бы не протянул. Да и с маской нужно было спешить: если у кого-то начнется приступ, вся группа может пострадать.

Вылазки сюда, в эти заросли, всегда были лишь необходимостью, умирать не хотелось никому. Но после пожара рисковать приходилось все чаще, потому что только джунгли могли помочь им протянуть чуть дольше, дождаться заветного спасения.

Если оно вообще возможно.

А если нет?..

Блейн усилием воли отогнал эти мысли, ему нужно было сосредоточиться на деле. Пока его спутники работали среди скользких зарослей, прорубая себе путь вперед, он оставался на крыше, у ружья, и наблюдал за окрестностями.

Хотя это было непросто. Нутро Арахны было таким же гнилым, как сама планета. В воздухе вился густой желтовато-серый туман, который и приносил запах из земных недр. Растения здесь были плотными, как сеть, и вечно мокрыми, какая бы погода ни стояла на планете. Почва под ногами всегда оставалась зыбкой, а иногда становилась опасной. Поэтому людям было разрешено покидать вездеход, только обвязавшись веревкой.

В машине было безопасно, они уже убедились, что повредить толстый металл может разве что урса, остальным выродкам Арахны остается только мечтать об этом. Однако тяжелая машина не могла заехать слишком далеко в джунгли, земля этого не позволяла. В поселении до сих пор помнили случай, когда при втором поколении вездеход случайно свернул с дороги — и попал прямиком в топь. Выбраться сумели немногие, а для остальных это была ужасная смерть…

Поэтому теперь они ездили только по проверенным дорогам, а в заросли уходили небольшими группами в защитных костюмах. Иначе нельзя: сок некоторых растений был способен прожечь плоть до костей.

Он услышал движение рядом с собой, но не обернулся, он и так знал, что это Крита. С тех пор, как изгнали его отца, она проявляла к нему куда больше внимания. Она даже в джунгли с ним отправилась, хотя в этом не было необходимости. Группу должен возглавлять кто-то из совета, но двое сразу — это уже перебор!

Впрочем, Крита и не пыталась отнять у него роль лидера, она просто оставалась рядом с ним.

— Как ты? — спросила она. Ее голос звучал глухо из-за маски.

— Нормально. Чего это ты вдруг?

— Ты просто так напряжен…

— А кто ж тут расслабляется! — фыркнул Блейн. — Мне иногда кажется, что вся эта планета настроена на то, чтобы нас убить… Да что там, мне почти всегда так кажется! И что бы мы ни болтали моему отцу про дом… Это не дом. По-моему, Арахна воспринимает нас как паразитов, от которых ей нужно избавиться.

— Не говори так! — поежилась Крита.

— Ты можешь уверенно сказать, что я не прав?

— Нет. Просто если ты прав, дела наши совсем плохи.

Осматривая джунгли, он делал вид, что оберегает группу от угроз. Однако в глубине души Блейн даже надеялся заметить движение. Не хищников, конечно, — этого только не хватало! Другое движение, и голос… почему нет? Вдруг это возможно?

Нет, не нужно себя обманывать. После того, как изгнали отца, прошло слишком много времени. Никто не выжил бы здесь так долго!

— Мне все чаще кажется, что мы допустили ошибку, когда изгнали его.

Блейн и сам не знал, зачем сказал это — сорвалось и все. Рене легко использовала бы такие слова против него! Но Крита — другое дело, она лишь возмутилась:

— Не говори так! Ты поступил правильно.

— Я поступил, — задумчиво повторил он. — Видишь, даже ты знаешь, что все сводилось ко мне, а вовсе не к воле совета.

Крита прикусила губу, не зная, что сказать. Только зря она смутилась, для Блейна это не было открытием. Он прекрасно знал, что если бы он вступился за отца, того бы, может, не выгнали.

Но ему казалось, что он спасает людей… А теперь люди все равно должны были умереть, потому что топливо израсходовал не его отец, а безмозглая урса! Неужели эта планета еще и мстить умеет? Или насмехаться?

Между тем группа, которую ему полагалось охранять, прорубилась в глубину джунглей. Теперь Блейн едва видел их, только слышал. Он знал, что так должно быть, и все равно ему становилось неспокойно.

Словно угадав его настроение, один из охотников вернулся на основную тропу и объявил:

— Господин Ренфро, нам повезло, тут мрикк, да еще какой здоровенный!

Новость и правда была хорошая, она даже подняла Блейну настроение.

— Отлично, нарезайте и грузите в машину!

— Сделаем!

Мрикк — это всегда хорошая новость. Это растение было одним из самых больших на Арахне. Еще первое поколение установило, что оно похоже на земной гриб. Только грибы люди могли без труда поднять, а мрикк был крупным — Блейну доводилось видеть гигантов побольше вездехода. Это было широкое плоское облако, разрастающееся все больше и больше. Мягкий и упругий, мрикк был темно-коричневым сверху и желтым снизу, там, куда не доставали лучи солнца. Его корка была широкой, но не слишком, и легко поддавалась ножу, а за ней скрывалась очень светлая, почти белая мякоть.

Эта мякоть не была ядовитой и на проверку оказалась вполне питательной, так что в голодные дни ее можно было есть — несмотря на полное отсутствие вкуса. Однако главным достоинством было не это. Высушенный мрикк великолепно горел, из его мякоти можно было сделать небольшие удобные брикеты. Тепло костров помогало значительно снизить нагрузку на генераторы, так что это была важная для них находка.

— Моя бабушка рассказывала мне, что на Земле растения маленькие, — тихо произнесла Крита, глядя на скользкие ветки, переплетавшиеся перед ними. — Бывают, конечно, исключения, но чаще — маленькие. И люди могут рвать их голыми руками!

— Ну и что?

— Да я вот думаю: это же забавно, что я и моя бабушка росли в настолько разных мирах? Разве так должно было случиться?

— Ага… забавно.

На самом деле, это было совсем не забавно. Земля была миром, который породил людей, взрастил их, позволил развиться цивилизации. А Арахна это все уничтожила! Но… разве у них было право негодовать? Никто не звал их на эту планету, они сами вторглись сюда и теперь несли за это наказание.

Их разговор был прерван, когда Блейна снова позвали, и на этот раз голос охотника звучал совсем не так расслаблено, как раньше.

— Господин Ренфро! Господин Ренфро, идите сюда, скорее!

— Что случилось? — крикнул Блейн.

— Вам… вам лучше увидеть это!

— Иди, — кивнула Крита. — Я побуду на посту.

Теперь он был даже рад, что она напросилась с ним. Блейн оставил Криту у ружья на крыше вездехода, а сам поспешил к группе.

Найденный ими мрикк и правда оказался огромным — вдвое больше вездехода, Блейн никогда еще таких не видел. На первый взгляд, настоящая удача! Поэтому и охотники с готовностью начали отсекать от него куски и складывать их на тележку.