И это принесло с собой страх — примитивный ужас перед смертью, которая вдруг обрела воплощение. Атмосфера в поселении давно уже была тяжелой, а теперь люди и вовсе вздрагивали от каждого громкого звука. Блейн надеялся, что со временем они придут в себя… если, конечно, не узнают, какая опасность нависла над ними на самом деле.

Зато совет об этом знал, и теперь на срочном совещании пытался понять, как быть дальше.

— Сколько топлива мы потеряли? — спросил Оливер.

— Больше половины, — мрачно признал Блейн. — У нас было всего два резервуара, и тот, что уничтожила урса, — полный… был. Остался всего один, но он заполнен лишь отчасти. Там еще много, но… Меньше, чем нам нужно.

— Как это можно было допустить?! — возмутилась Рене. — Почему такое бесценное сокровище, как топливо, хранилось всего в двух местах?! Его нужно было распределить по поселению!

Вот теперь она снова была самой умной, уверенной и всезнающей. Но когда в поселение ворвалась урса, гениальной Рене почему-то не было рядом!

Блейн предпочел не указывать на это. Он знал, что любое замечание лишь вызовет скандал, а им нужны были реальные решения. К тому же, никто не воспринимал гневные тирады Рене всерьез.

— Все уже случилось, — отрезал Номад. — Наша задача — определить, насколько все плохо и что делать дальше.

Он бросил вопросительный взгляд на Оливера, и тот лишь вздохнул. Говорить ему явно не хотелось, а не говорить было нельзя.

— Того топлива, что у вас осталось, хватит на полгода, и то в лучшем случае. Нам предстоит срочно придумать новую систему защиты, и неизвестно, сколько топлива потребует она.

— А если не возобновлять систему защиты?

— Тогда мы и полугода не протянем, потому что сжигать больше нечего.

— Хорошо… Какие-нибудь запасы топлива у нас есть?

— Нет, — ответил Блейн. — Все, что было в баках корабля, забрали еще при втором поколении.

— Альтернативные источники? Есть предложения?

— Нет, этим никто не занимается. Мог бы… один человек…

Блейн заставил себя замолчать, не договаривать это. Что толку? Они выгнали того самого единственного, который мог им помочь. Фостер, должно быть, давно мертв, да и им недолго осталось, совсем как он предупреждал.

— Мы не можем сдаться, — нахмурился Номад. — Мы несем ответственность перед четвертым поколением!

— Если так пойдет и дальше, оно не успеет вырасти, — мрачно указала Крита.

— Такими разговорами мы делу не поможем. У нас есть и другие ученые, унаследовавшие знания своих отцов, мы найдем новый источник энергии!

— Не за полгода.

— Согласен, нам нужно больше времени. Есть предложения, как его получить?

Вариантов не было. Блейн не хотел устраивать из этого демонстрацию обиды, но мысли сами собой возвращались к отцу. Если бы они его не выгнали, он бы обязательно что-нибудь придумал, он всегда придумывал…

— Есть одна идея, — тихо сказала Рене. — Но если я ее озвучу, вы меня сами пристрелите!

— Хорошее начало, — усмехнулся Номад. — Думаю, наше положение достаточно тяжелое, чтобы выслушать любые идеи.

— Сейчас основная энергия тратится на охрану большой территории, обогрев залов, приготовление пищи… Нам нужно просто сократить количество этих залов. Если мы будем использовать меньше площадей, энергии тоже уйдет меньше.

— Но мы и так не излишествуем! — указала Крита. — Люди спят в общих залах, вплотную, мало у кого есть личные комнаты!

Она, похоже, была единственной, кто не понял Рене. Нужно было объяснить ей — и Блейн решил, что лучше это сделать ему.

— Она говорит не только о сокращении площадей. Рене предлагает сократить количество людей, которые нуждаются в еде, защите и тепле.

— Ты так говоришь, будто я убивать их предлагаю! — поморщилась Рене. — А я лишь говорю о том, что, если энергии будет не хватать, можно отключить систему защиты и выставить живой патруль…

— Который вряд ли устоит перед очередной урсой, — продолжил за нее Номад. — Население сократится, но винить в этом будут не нас.

— Но так же нельзя! — возмутилась Крита. — Это неправильно, это путь в никуда! Мы боремся за то, чтобы сохранить поселение… а потом уничтожить его?

— Мы боремся за то, чтобы хоть кто-то выжил, — парировала Рене. — А иногда единственно правильный путь кроется в жестокости!

— Разве не логично тогда будет избавиться от второго поколения, чтобы дать шанс молодым? — язвительно поинтересовался Блейн.

Но Рене не поддалась на провокацию.

— А хоть бы и так! Можете убить меня первой, от своих слов я не отступлю!

— Достаточно, — вмешался Номад. — Никто не должен узнать обо всем, что мы здесь обсуждали. Уже сегодня необходимо собрать лучших ученых и поручить им искать альтернативный источник энергии, но — без лишней паники. Вроде как у нас все хорошо, но запасной план не помешает. На это я отвожу сто дней.

— Может и не получиться, — заметил Блейн. — Вряд ли мы за сто дней сделаем то, что не сделали за два поколения.

— Если не получится, придется принять идею Рене. Меня это не радует, но… мы откажемся от некоторых, чтобы спасти многих.

Команда относилась к ней неплохо, ее не обижали, ее просто игнорировали. Это несколько раздражало Альду, но она старалась сдерживаться, напоминая себе, что так будет не всегда. Им придется смириться, что телепат «Северной короны» — это она, а не их любимый Гейл, иначе уже не будет!

Конечно, она могла бы ускорить адаптацию. Альда почти не сомневалась, что сумела бы незаметно исправить их мысли, внушить им симпатию к себе. Это ведь несложно и даже не опасно! Однако она помнила, что это против правил. Еще в академии молодым телепатам снова и снова повторяли, что нельзя лезть в чужую голову без позволения, это грубейшее нарушение личного пространства. Альда и сама бы не хотела, чтобы в ее голове кто-то бесцеремонно рылся! Поэтому она ждала и терпела.

Да и потом, нужно дать привыкнуть всего половине команды. Лукия Деон сентиментальностью не отличалась: как и все капитаны, она была почти лишена эмоций. Поэтому ей было все равно, что за телепат на корабле, лишь бы он справлялся со своими обязанностями! Так что по Гейлу она определенно не скучала.

И был еще Киган Рэйборн — тот самый рыжий красавчик, который приветствовал ее первым. Альда уже разобралась, что он — тот самый электрокинетик, с помощью которого когда-то укрепили команду. Он был приятелем Гейла, однако ему хватило ума не связывать увольнение предыдущего телепата с Альдой, которая ни о чем подобном не просила.

Киган был единственным, кто понимал, как тяжело новичку адаптироваться, и многое объяснял ей еще до того, как она успевала задать вопрос. К тому же, он был вторым после Лукии в их команде. Это было никак не связано с его навыками или с видом, к которому он принадлежал, просто по правилам флота заменить капитана, если что-то пойдет не так, должен был солдат с самым высоким номером. А на «Севереной короне» это был Киган — с его номером 21.

Хотя он в лидеры не рвался. У каждого члена экипажа, помимо способностей, была и профессия, и Киган был механиком. Правой рукой Лукии скорее можно было назвать Рале Лиама Майрона — он постоянно оказывался рядом, знал все про всех и первым объявлял приказы капитана.

Это был тот самый смуглый мужчина с проседью в волосах, которого Альда встретила вместе с киборгом. Рале был бортовым телекинетиком, и она очень надеялась, что однажды он сменит гнев на милость и обучит ее управлять вторичной способностью. Пока же Рале был с ней вежлив, улыбался ей… но он всем улыбался. Он все равно сделал дистанцию между собой и Альдой очевидной, как и многие на этом корабле. Хотя на самом деле, ему с его семьдесят третьим номером стоило бы поубавить амбиции! Альда думала об этом, но никогда бы не решилась сказать.

Была еще Ноэль Толедо, корабельный медик — и, соответственно, хилер. Та самая миниатюрная блондиночка. Она, похоже, была особенно близка с Гейлом, и о природе их связи Альде оставалось лишь догадываться. Связь такого рода никогда не была под запретом, так что обвинить Ноэль было не в чем, но пока она не могла избавиться от этой дурацкой привычки рыдать при встрече с Альдой.