— Миритесь! — повелевающим тоном повторил он.

— Какое варварство, просто прелесть, — вполголоса прокомментировал Обура, пользуясь тем, что волколюд в человеческом облике обладал не самым острым слухом.

Впрочем, варварство дало свои плоды. С неохотой, но птенцы всё же протянули друг другу руки. Не прошло и нескольких минут, как повеселевший Шиёки сбегал в другую часть зала, откуда притащил доску с деревянными фигурками. Нири одобрительно хмыкнул. Он с довольным видом наблюдал за тем, как воронята и юная волчица возятся у доски и стучат фигурками, напрочь игнорируя установленные игрой правила.

Ханэ поймал себя на мысли, что его это даже не раздражает, вопреки обыкновению. Общее веселье захватило и его, и Алис. Когда она присоединилась к детям, став четвёртым игроком в дикую смесь “морского боя” и “пять в ряд”, Ханэ тронул за локоть Обуру. Повернувшись, вранолюд устремил на него на удивление ясный взгляд.

— Слушай, я не пойму, что между вами произошло? — он показал на Казу, который сидел бок о бок с Аюми. — Сначала чуть не дерётесь, теперь ты делаешь вид, что ничего не было.

Обура махнул рукой с таким видом, будто он сморозил глупость.

— Это было просто недоразумение. Не бери в голову, — вранолюд с усмешкой покосился на прикорнувшего Нири. — Кажется, кто-то себя переоценил.

— Нет, и всё-таки, — Ханэ понимал, что переступает границы, но ничего не мог с собой поделать. — По какому поводу вы так столкнулись?

Обура развёл руками:

— Знаешь, иногда хорошие намерения могут привести боги знают к чему. У тебя никогда не бывало такого?

Ханэ важно кивнул.

— Ну вот… — наклонившись, Обура доверительно прошептал: — Я за него жизнь готов отдать, но иногда Казу бывает просто несносным.

— О, понимаю, — ухмыльнулся Ханэ. — По-моему, ему просто доставляет удовольствие выводить всех вокруг из себя.

— Вовсе нет, просто… так получается.

Рассмеявшись, Ханэ хлопнул себя по коленям.

— Это талант! Казу, слышал? Ты просто самородок!

Казу выразительно глянул на него, затем на брата, словно спрашивая, что происходит.

— Мне весьма лестно это слышать, но, боюсь, я тебя не совсем понимаю.

— Он просто очень доволен твоим подарком, — вставил своё слово Обура.

— Во-от оно что. Я рад, что угадал.

Казу отвернулся, потеряв к ним интерес, и продолжал разговор с Аюми. Обура потёр точку между бровей, взял было опустевшую пиалу, но вдруг поморщился и поставил её обратно. С минуту он неотрывно наблюдал за ними, подперев подбородок кулаком. Ханэ с удивлением отметил, что Обура недоволен тем, как его брат вьётся вокруг волколюдки.

— Ханэ, Ханэ, иди к нам! — громко позвал его Шиёки.

“К нам” — это было громко сказано. Девочки под руководством Алис возились с лохмами Нири, так что Шиёки остался в одиночестве, но признать этого гордость, видно, не позволяла.

Хмыкнув, Ханэ неохотно потянулся в его сторону. Идти куда-либо было откровенно лень, но оставлять мальчишку одного тоже было не дело.

Как знать, может, это последний раз, когда они могут так веселиться и не думать ни о чём дурном?

Ханэ проснулся от того, что в глаза слепило солнце. Недовольно щурясь, он повернулся было на другой бок, чтобы снова заснуть, и наткнулся взглядом на Алис. Она лежала на боку, свернувшись клубком, точно лиса в норе. Покрывало сползло с её плеч, обнажая мерно вздымавшуюся грудь.

Ханэ секунды три оторопело разглядывал её, вспоминая, что тут делает Алис. Вспоминалось со скрипом. После вчерашнего веселья хотелось только спать. Увы, этого Ханэ не мог себе позволить: сегодня был день охоты.

Вспомнив про это, Ханэ подскочил, как укушенный. Лисица сонно потянулась, и с улыбкой глянула на него из-под полуопущенных ресниц.

— И давно ты проснулась? — хриплым со сна голосом поинтересовался Ханэ.

— М-м, а ты как думаешь? — Алис приподнялась на локте, совершенно не стесняясь своей наготы.

— Только что?

— Какой ты проницательный, — мурлыкнула лисица. — У тебя, к слову, ещё есть час или два.

— Извини, но у меня их нет. Охота скоро начнётся. Надеюсь, я её хотя бы не проспал.

— Вряд ли, — её голос стал низким и вибрирующим. — Я так полагаю, ты встал одним из первых. Ну же, иди сюда…

Алис прильнула к нему со спины, и волна желания горячими мурашками пробежала по всему телу. Резко развернувшись, Ханэ впился поцелуем в её губы. Он хотел её до одури, но всё же заставил себя разорвать поцелуй.

— Алис, правда. У меня есть одно очень важное дело перед охотой.

— И это не я? — томно вздохнула лисица, обвивая его руками за шею.

— Ты тоже, но… Мне обязательно нужно отдать кое-что Шиёки до того, как всё начнётся, понимаешь?

— Понимаю.

Несмотря на это, Алис лениво перебирала его волосы и явно не собиралась никуда отпускать. Ханэ осторожно выпутался из её рук, едва удерживаясь от того, чтобы повалить её на циновки. Алис, конечно, обидится, но Ханэ не мог рисковать своим успехом ради сиюминутного желания.

Лисица растерянно глянула на него снизу вверх. От одного этого взгляда у него закружилась голова.

— Я приду к тебе после охоты, — Ханэ потёр лицо, избегая смотреть ей в глаза. — Обещаю.

— Не обещаю, что я смогу тебя принять, — Алис дерзко вскинула подбородок и сразу напомнила ему Инари, покровительницу всех лисиц.

— Я знаю. Я напишу тебе, и ты выберешь время и место.

В тёмных глазах Алис мелькнула задумчивость. Ханэ с облегчением заметил, что она перестала дуться, и направился к двери.

— Не боишься, что я тебя разорю? — хихикнула за его спиной лисица.

— Только если мы поедем в путешествие прямиком до столицы, — улыбнулся через плечо Ханэ.

— Ладно, иди уже, ворон-торопыга, — Алис встряхнула головой, и волосы чёрным водопадом покрыли её плечи и грудь.

Ханэ с неохотой отвёл от неё взгляд и покинул комнату. В коридоре было тихо, но из соседних покоев, где расположились Казу с Обурой, доносилось ровное дыхание. Похоже, Алис была права, и он действительно поднялся одним из первых. Что ж, так даже лучше.

Он бесшумно пробрался на веранду, оттуда — в маленькую беседку. Она терялась среди яблонь и персиков, и пройти к ней можно было, если намеренно свернуть с чисто выметенной, посыпанной песком дорожки. Проскользнув за серебристо-чёрную перегородку, Ханэ опустился перед неприметным на первый взгляд выступом. Этот тайник принадлежал ему и “откликался” только на его слово-призыв. Едва Ханэ произнёс его, как под полом беседки раздался негромкий щелчок. Перед колонной с серебряной гравировкой открылась неглубокая ниша. Запустив туда руку по локоть, Ханэ вытащил оттуда перевязанный чёрным шнурком свёрток.

“Отлично, — подумал он, вслух произнося команду-замок. — Теперь осталось выловить Шиёки и отдать ему это”.

Покинув беседку, Ханэ отправился в обратный путь, только теперь зашёл не с веранды, а из придомового каменного сада. Он подозревал, что Шиёки тоже уже проснулся, а возможно, и вовсе не ложился. Мальчишка мог быть где угодно, но его зачастую выдавал шум. Так произошло и на этот раз, даже акурэ разворачивать не пришлось.

Шиёки скакал по площадке с мишенями и деревянными препятствиями. За его спиной трепетали ещё не отросшие толком крылья, которыми он пока мог только беспорядочно махать. Для полёта они ещё не годились, но вот хлестнуть противника по лицу и лишить того возможности видеть, хоть и временно — запросто.

Раскрасневшийся воронёнок набросился на “врага” — деревянный чурбан высотой с человека. Шиёки ударил его крылом по грубому подобию лица, затем добавил ногой в грудь и резко отскочил, словно ожидал ответного удара.

— Тебя оттуда слышно, — сообщил Ханэ, подойдя к нему ближе, и показал себе за плечо.

Шиёки снова с размаху ударил по чурбану, отпрыгнул, переместился за спину и врезал по затылку.

— Отвлекись, а?

Мальчишка искоса глянул на него и наконец заметил свёрток в руках Ханэ.