Переключаюсь на эмбриона, ни каких сдвигов, хоть он уже и не пытается шевелить своими культяпками.

Возвращаюсь к девушке и вижу, как у той начались конвульсивные позывы, по завершению которых, она должна пробудится. А уловив странные сигналы, и снова заострив внимание на эмбрионе, наблюдал уже как лихорадочно содрогаться зародыш, блекло помигивая тёмными пятнами, которые точь-в-точь дублируют наплывы на мой разум.

Вспомнив, о чём говорила Лихель, я бесцеремонно разрываю доступ с инкубатором и тут же славлюваю по мозгам, что приводит к головокружению, а так же не утешительным отчётам экибирона.

После второй такой атаки, едва устояв на ногах, я не выдерживаю и машинально, дабы обезопасить себя, выдираю с корнями все свои труды и как бы я этого не хотел, швыряю об стену.

— Зашибись… я помог Лихель! — более-менее придя в себя, сдавленно выдал я, наблюдая, что за оставшееся время, ничего уже не смогу переделать. — Вот восстановлюсь, и разнесу тут всё к херам, — изливал я уже пробившемся голосом, свой катастрофический провал. — И кого спрашивается, я там скрестил??? Точно! Ещё же девушка есть… Её я точно смогу спасти, раз сам смог выбраться!

Поелозив немного руками по сторонам в попытках, что-либо нащупать, раз пока ни черта не вижу, наткнулся на рюкзак, и тот который я, оставил далеко не у инкубатора. Да и ладно…

Воспользовался своим огнивом, запаля кусочки тряпок из которых я сшил мешки, не увидел ровным счётом ничего, будто мне всё это привиделось.

— Ну уж теперь хрен я её вам отдам! Если ни чего не выйдет, то хоть похороню как полагается! — нервно проговорил я и полез выяснять это.

Хоть это был не глюк, но когда я нащупал тело, то пару раз получил по рукам.

Возмутившись от такой наглости, нащупываю руками за что тут можно ухватится, и стараясь не причинить вреда тащу, чувствуя, что сдерживающая её хрень ослабляет хватку.

— Ого! А она вроде меньшими размерами была… — высказался я, когда под разгорающиеся древесные щепки, вынул нечто, смахивающего на медведя.

Начав высвобождать её от всего лишнего, я заметил, как изнутри посредине снова что-то дёрнулось, а когда очистил, моему взору предстало обычное брюхо беременной, которой судя по его размерам, давно уже пора рожать.

В голове сразу же пронеслись мысли о Лихель… Я хоть и не совсем во всё это верил, но точно помнил, что когда доставил девушку сюда, ничего подобного не было.

— Да о чём я думаю! — воскликнул я, бросившись проверять её показатели, из которых стало понятно, что она пока ещё жива. И если Лихель всё правильно сделала, то я свободно могу удалить из неё, все эти пучки волос, пока она не задохнулась.

Как бы ни так! Вся эта дрянь проросла в ней капитально и с этим я поделать ни чего не мог, кроме как хотя бы попытаться спасти ребёнка, пока он тоже не пострадал после неудачной попытки освободить ей рот.

В медицине, в частности хирургии, я конечно не шибко разбирался, но поохотившись, смог кое-чему научится и вскрыть брюхо, не задев ни плод, ни органы, которые и так после моей помощи слегка кровоточили, да и сам он начал уже обрастать тёмными отростками проникшие сквозь утробу матери.

Пока ещё теплилась жизнь у девушки, я успел переворошить весь свой мозг, ища в своих воспоминаниях любые фрагменты, связанные с рождением детей, и ведь нашёл… Причём не отрывок из фильма и не статейку, а довольно познавательные фрагменты из документального фильма, что нам крутили, когда я ещё учился. Правда там, мало, что было связано по хирургическому вмешательству, но уловить смысл, что как только я нарушу связь с матерью, у ребёнка развернуться лёгкие и в этой дыре станет совсем весело. И прежде чем решится на этот шаг, я убедился, что это обычная живая девочка, после чего убрал всю инопланетную дрянь с её кожи, а затем с помощью топора аккуратно перерубил пуповину и приготовился к знакомству.

— Папа… — причудился мне детский голосок, когда я вместо детского рёва узрел, как у малышки приоткрылись глаза.

— Хорошо, что не 'мама'! — глядя в этот сморщенный сопливый комочек, проговорил я.

— Эдриан, как тебе только в голову пришла такая идея?

— Не понял… Лихель, ты ли это? — едва ли не заикаясь от услышанного, задался я вопросом.

— Ответь, ты уничтожил его?

— Если ты о том кристалле, то я его расколотил о стену, посчитав что ты вновь пытаешься пробиться в своё ядро.

— Оно теперь по праву твоё, как и моя сущность. Но взамен этому, ты мне подарил нечто большее.

— Как так вышло? Я же всё сделал, как ты сказала!

— Это была моя ошибка. Послушай внимательно: Изменив гены эмбриона разумной, что ты принёс на замену, я теперь для завершения формирования клеток, вынуждена вновь вернуться в среду, где была создана, а для этого всё это время ты должен будешь следить за тем, что бы мой разум снова не поглотили — я дам знать, когда они сделают очередную попытку, а теперь опусти меня, и не о чём не волнуйся.

Попробуй тут откажи, когда я элементарных вещей по уходу за этой крохой не знаю, да и питания для неё мне тут не сыскать. И раз, она сама о всём позаботится, то не вижу смысла препятствовать, тем более, когда у меня у самого ещё дел не проворот. Не рассказывать же, что я все её труды тут чуть не запорол.

За прошедшие шесть часов, я неоднократно пытался связаться с Лихель, что бы успокоить свои взвинченные нервы, но так и не услышал от неё и слова, и не однократно уже пытался вытащить её. Но меня каждый раз кто-то или что-то останавливало, и я снова, чтобы не сбрендить подключился к 'нулям' и корпел над работой, точнее учёбой, прежде чем приступить исправлять то, что не углядел.

На девятом часу, когда у меня началось что-то получаться, слепив обычный стакан, со мной связалась Лихель, очень странным способом. Сначала заманила к саркофагу, а когда я едва коснулся жижы, запросила едва уловимой речью, что бы я вернул её так называемую мать, у которой, как выяснилось мозг давно уже умер, ещё и голову зародыша, проигнорировав все мои вопросы.

Я хоть слегка и вспылил, но как только выполнил, что она попросила, почувствовал себя гораздо бодрее. Все переживания, вместе с чувством вины, в момент растворились и заполнили мой мозг другими, как мне показалось более важными проблемами, где на первом месте фигурировало: как мне, всё моё богатство, упереть за один раз.

И уже ближе к полуночи, я смог реализовать и сделать лёгкую повозку на двух больших колёсах в виде клетки, куда и запихал своё барахло и даже больше, не поленившись вырубить все смачные куски ещё и с жёлтых сарконов, так как Лихель объявившись, предупредила, что процесс затянется на длительное время. А ещё немного погодя вообще заявила, что в моей помощи нет больше надобности, и я могу завалиться спать.

Ага, так я её и послушал… Вытряхнул почти всё из повозки и принялся клепать шипы, потому что, как только Кимилока расскажет, что со мной всё в порядке, их потребуется в разы больше, так как там и народу прибавилось, да и уже готовят площадь для реконструкции правого крыла. Дал блин волю! Как вернусь, стоит ограничить Ранлена в бюджете, или старика с которого всё и началось.

Цикл, начало второго… почти не отрываясь, я клепал и собирал остатки туш, попутно добивая, всех кого смог только достать, пока мой мозг не начал канючить и требовать, что бы от него отстали, а экибирон вообще начал отклонять большинство трудоемких процессов, ссылаясь на не стабильную связь с мозгом. Это не Лихель, та сразу бы вставила пистонов и отправила на боковую. Теперь вот гадай, что же она отмочит, на сей раз, обновив своё вместилище, да и тело заодно.

Как бы я спать не хотел, стремясь сколотить себе состояние, я по-прежнему оставался человеком, а работать на износ, чревато необратимыми последствиями, которые уже не кому будет исправить случись что, поэтому выставив защиты, устроился поудобнее и врубил принудительный сон, с мыслями, что Лихель за это время не откаблучит что-нибудь эдакое.

Снов я так и не повидал, и это понятно почему. Проснулся сам, в меру отдохнувший, и почему-то с диким сушняком. Смотрю на часы — ничего необычного, а обратив внимание на состояние ресурсов, залипаю на критической отметке по запасам воды.