Медленно и величественно на помост оратора взошёл седой длиннобородый старик. Его голос, тихий и шелестящий, магией разнёсся по площади.

— Подданные Императора Ишшарры, я принёс вам две вести. Первая наполнит печалью ваши сердца: Сын Солнца, Сиятельный Император Эшон Нетерпеливый, Золотой Лис, ушёл от нас этой ночью. Плачь, народ Ишшарры!

Взвыли трубы, порыв магического ветра прошёлся над толпой, едва не сбросив с меня капюшон. Бородатый меж тем продолжал:

— Плачьте — и радуйтесь, ибо Сын Солнца назвал преемника, которому отдал Кольцо Равновесия!

Повисла гнетущая тишина. Неудивительно, ведь никто, кроме Советника, не мог знать имя преемника, получившего одну из трёх регалий — и существенное преимущество перед остальными кандидатами. Наконец, насладившись всеобщим ожиданием, Советник промолвил, как мне показалось, смакуя каждое слово:

— Регалию получил из рук умирающего Эйтан дан Ониа, наречённый Серебряным Змеем.

Стало очень тихо, даже барабанщики замерли, вытаращив глаза.

— Что?! — выдохнула Элли, и этот вздох подхватила вся площадь. Сын от иноземной наложницы и изгнанник — наследник престола?! Ой, что сейчас будет…

— Выйди вперёд, наследник Ишшарры! — прошелестел между тем голос Советника. Из-за спин пэров медленно, и, как мне показалось, нехотя вышел невысокий парень в серебристой струящейся одежде. Его чёрные волосы были собраны на затылке, а веер с изображением животного-тотема, традиционный атрибут всех представителей императорского дома, скрывал нижнюю половину лица.

Толпа, собравшаяся на площади Суда, роптала и волновалась, как громадный океан. Первый шок прошёл, и люди начали спешно вспоминать, что знают о новоявленном наследнике, и гадать, доживёт ли он до церемонии коронации. По всему выходило, что известно об Эйтане мало, а шансов на жизнь у императрёнка и того меньше. Даже если предположить, что племянники и дети наложниц отступятся от трона в пользу назначенного наследника, то отпрыски Императрицы никогда не смирятся с проигрышем.

— Тихо… — голос Советника ветром прошелестел над головами присутствующих. Над Площадью воцарилась тишина, будто кто-то отрезал все звуки, а старик продолжил:

— Наследник Ишшарры, склонись перед детьми её!

Эйтан плавно опустился на одно колено, и полы серебристого одеяния крыльями взметнулись за его спиной. Следуя традиции, наследник отвел веер от лица и спрятал кисти в широкие рукава, склоняя голову перед толпой.

— Сегодня ты склонился перед нами — ровно через семь восходов солнца, в этот же самый час, мы склонимся перед тобой. Ты должен явиться через семь дней на Площадь Суда, и регалия, дарованная Императором, должна сиять на пальце твоём. Тогда — ты станешь новым Сыном Солнца. Если же ты не выполнишь условия, Серебряный Змей… Ты знаешь закон.

— Я знаю закон, — впервые заговорил наследник. Голос его завораживал, он был низким и ровным. Тогда я впервые подумала, что, возможно, не так уж сглупил старый Император, выбирая преемника: не каждый в такой ситуации сможет так спокойно говорить о своей возможной смерти.

— Хорошо, — мне почему-то показалось, что Советник усмехнулся, хотя проверить это не представлялось возможным, — Встань, Наследник Солнца. Я жду тебя… через семь восходов.

— Я приду, — легко поднявшись, Эйтан, не оборачиваясь, ушёл с балкона.

Какой у нас, однако, наследник неразговорчивый… Хотя, окажись я на его месте, мне бы тоже особо болтать не хотелось. Не знаю, как в вашей стране, а у нас властвование — дело добровольно-принудительное. Как правило, после смерти старого властителя из его признанных наследников выживает только один — новый Император. Остальные по «странному» стечению обстоятельств отправляются к праотцам в рекордно короткие сроки, так что выбор у будущих правителей невелик: властвуй или умри.

Я перевела взгляд на балкон пэров и прищурилась, разглядывая двух законных наследников Императора: сорокалетний Экис, Медный Лис, и Эвар, Стальной Волк, тридцати лет от роду. Оба умны, опасны и прекрасно понимают, чем им грозит сложившаяся ситуация. Волнение и злость сквозит в каждом жесте Лиса: ещё бы, самым вероятным кандидатом на престол считали его! Он даже надел золотистый наряд Императора… поторопился. Возможно, именно из-за самонадеянности старшего наследника старый Император и поступил так: решил проучить.

Как бы там ни было, по отношению к Эйтану это было жестоко. Наверное, каждый на этой площади понимает: эти семь дней Серебряному Змею просто не пережить.

Мысленно посочувствовав невезучему принцу, я повернулась было, чтобы позвать девчонок и уйти раньше остальных, но прогремевшие над площадью слова заставили обернуться:

— Народ Ишшарры… — у Медного Лиса, как и у его отца, потрясающе красивый голос. Да и выглядит он куда внушительней Эйтана: чуть более высокий, широкоплечий, сильный и статный. Не юноша — мужчина, каждый жест которого буквально кричит: я — настоящий Император! Смотрите на меня! — Народ Ишшарры, прости моему… брату… его невежливость. Он ещё юн, да и соблюдению традиций, похоже, мать его не обучила, — притворный вздох, — Откуда ей их знать, верно?

— Прекрати хулить Наследника, Медный Лис! — выкрикнул какой-то старый чиновник, стоящий недалеко от балкона, — Решение Императора неоспоримо!

— Вот как… — от ласковых ноток в голосе Экиса мне стало нехорошо, — Ты смеешь перебивать меня? Старшего сына Императора? А это оскорбление…

— Я не хотел… — проблеял испуганный человек, до которого, кажется, дошло, что он сделал.

— Молчать! — прошипел Экис, — Не хотел, говоришь? Значит, твой язык привык говорить без указки разума? Прискорбно, — голос Лиса стал слаще мёда, — И я могу помочь тебе справиться с этим недугом. Как известно, чтоб устранить проблему, нужно в первую очередь уничтожить её источник. Верно?

Лёгкий взмах веера с изображенной на нём лисой — и двое молчаливых воинов выдвинулись вперёд. Я отвела взгляд.

— Нет! Нет, я… — вопль чиновника оборвал странный булькающий звук. В толпе послышались тихие вскрики и судорожные вздохи, где-то заплакал ребёнок.

— Запомните это, — голос Экиса был необычайно мягок, — Я добр… но не потерплю неповиновения. Очевидно, что отец был под действием магии, когда называл наследником сына иноземной ведьмы… Мне жаль это говорить, но за колдовство, направленное на Императора, наказание одно — смерть. Эйтан дан Ониа должен умереть. Колдунам не место в семье Детей Солнца! Возвращайтесь к делам, жители Тальи. Это моё последнее слово: Серебряному Змею не стать Императором! А тот, кто захочет помочь ему… пусть помнит об этом! — веер дрогнул, указывая на корчащегося на земле чиновника, изо рта которого хлестала кровь.

Кажется, настали непростые времена…

— Какой ужас, верно? — прощебетала бледная Мари, — Он приказал вырвать тому говорливому язык! Разве…

— Тихо!

— Замолчи! — в кои-то веки мы с Элли проявили потрясающее единодушие. Не хватало ещё лишиться языка, а то и жизни, из-за глупости приятельницы.

— Дома поговорим, за чаем, — добавила я, а Элли сдавленно фыркнула, как мне показалось, чуть истерично.

— Ты чего?

— Мамина любимая присказка вспомнилась: «Смелые идеи выдвигают на кухнях, большую политику творят в будуарах». Раньше я не понимала, о чём она…

— По-моему, ни о чём, — буркнула Мари, — Бессмыслица.

Когда мы пришли, охранный контур был активирован. Это значило, что ни Смотритель, ни Архивариус ещё не вернулись. В душу мою даже начала закрадываться непрошенная тревога, но я придушила её в зародыше: Дэр Сахрос, Смотритель Тальской Городской Библиотеки, был кем угодно, но не дураком. Просто, наверное, старик задержался на Площади, или они с Архивариусом решили наведаться к последнему домой, благо тот живёт недалеко от дворца…

— Медный Лис такой жестокий, правда? — Мари, молчавшая всю дорогу, поспешила высказать наболевшее, — Хотя в чём-то он прав, конечно. Отдать трон иноземному колдуну! Немыслимо! С другой стороны, не мог же Император просто так назначить преемником этого Эйтана? Наверняка он что-то имел в виду!