…

Просидела я в раздумья где-то полчаса. Деревню прекрасно было видно с нашего месторасположения, но проблема была в том, что мы не видели ни одной живой души. Я знаю, что вы думаете, почему же мы тогда не пошли дальше, в поселение? Всё очень просто. В отличии от прошлой деревни, эта не была заброшена. Мы четко видели высокие, крепкие избы, ухоженные грядки и в самом далеке виднелось поле, оно было далеко, я не могла сказать точно ли его вижу, но по размытому желтому цвету, предполагаю, что это именно оно.

Больше, чем эти полчаса, нам ждать не пришлось. Ведь совсем скоро на горизонте мы увидели старуху. Она выходила из своей избы, держа в руках парочку кадок. Как вышла из дома, так и направилась в сторону другого строения, напоминающего хлев. От сюда мне было сложно разглядеть, что там находится. Но это не стало для меня причиной не идти к ней.

Ловкими движениями мы со Львом выбрались из зарослей и направились прямиков к забору, окружавшему участок старухи. Он был достаточно высокий и плотный, но не настолько, чтобы я не смогла разглядеть всё, что тут находилось и недостаточно, чтобы я не смогла её окликнуть. На самом деле у меня это не вышло с первого раза. Она была уже достаточно далеко, чтобы меня не услышать, но, когда она возвращалась в дом, я повторила свою попытку, которая увенчалась успехом.

У старухи чуть кадки из рук не выпали, когда она услышали чей-то кричащий голос со стороны леса. Но она достаточно быстро взяла себя в руки и направилась в сторону забора, когда убедилась, что я — не дикий зверь.

— Чего надо, шпана? — недовольным голос сказала старуха.

— Бабуль, не подскажешь, а это деревня «Лоза»? — спросила я веселым голоском.

— Она. А чего надобно? Вы, я как погляжу, не торговцы. На разбойников не похожи… Но выглядите подозрительно. Эй, ты! Сними капюшон, — проворчала старуха мне, не доверяя незваным гостям.

— Хорошо, хорошо! Только успокойтесь, — сказала я и сняла капюшон.

Старуха от потрясения чуть в обморок не упала, когда увидела меня. Никогда не думала, что глаза людей могут быть настолько большими и удивленными? В её глазах не было ужаса, но вот опасалась она явно чего-то.

— А..А..Александра? — заикаясь, спросила старуха.

— Она самая. Мы знакомы? — спросила я.

— Что!? Конечно! Я же твоя соседка. Не узнала? Всего лишь год прошел, как тебя забрали, а ты уж и позабыть успела про нас. Вон, вижу на свободе, значит продалась знатному… — с недовольством ответила она.

— Простите, но я сильно ударилась головой о стенки своей темницы и ничего не помню. Да, продалась, но зато я ЖИВА! — с гордостью ответила я.

— Пф, — фыркнула она.

— Бабуль, не подскажете, где здесь мой дом? — не отвечая на её фырканье, спросила я.

— Подскажу, но сначала ответь мне, что это за мальчик? Ты только посмотри на него! Весь исхудал, бедненький. Глазки совсем потусклые, еще и вон какой уставший! Ну до чего ребенка довела! Никогда ты не умела заботиться о детях. А ну ка! Марш за мной, я сейчас вас покормлю, а потом ступайте куда хотели, — непонятно почему так расщедрившись, ответила старуха.

А Лев, услышав всё это, даже вышел из-за моей спины и с удивлением уставился на старуху. Да еще и так осмелел, что задал вопрос:

— Так вы говорите, куда именно идти? Где тут у вас калитка? Не полезем мы через забор.

— Действительно. Смышленый мальчик. Ты мне нравишься. Пошли за мной, — ответила ему старуха и повела нас в сторону калитки.

…

Пока мы усаживались за стол, старуха его накрывала. Самовар только растопился, она принесла баранок к чаю и варенье. Поставила перед нами чаши с супом, хлеба сайку, да компоту налила. Я не привередливая, но мне почему-то кажется, что Лёве она положила больше…

Лев, уплетая за обе щеки свою порцию, даже про приличия забыл.

— Спасибо вам большое за еду, — сказала я.

— Спа. фи. бо, — отозвался Лев, услышав меня.

— Да не за что, ты кушай, дитя, кушай, — весело сказала старуха.

— А вас как зовут то? Вы моё имя знаете, а я ваше вроде как и нет, — спросила я, в ожидании ответа.

— Меня зовут Клава, — улыбнувшись ответила она мне.

— А сколько вам лет, тётя Клава? — неожиданно спросил Лев, уже доев свою еду и медленно потягиваю ручки к баранкам.

— Ыш какой! Всё тебе покажи, да расскажи. Сорок мне, мальчик, сорок. Стара уж больно стала, — ответила она ему, с некой горечью во взгляде.

— Ого! Вы такая взрослая. А дети у вас есть? А внуки? Должны же быть, точно должны! Но я их не вижу почему-то, — с детской наивностью всё расспрашивал Лев.

— Был у меня и внук, и дочь, да вот только… — не желала отвечать она.

— Что только? — не успокаивался Лев.

— Внука свинья сожрала, а дочь от горя инквизиторам сдалась, да и увезли её вчера подальше, не смогла смириться с потерей, — на удивление спокойным голосом ответила она Льву.

— Ой! Простите! Я не хотел вас огорчить. Всё было очень вкусно, спасибо! — спохватился Лев, но было уже поздно.

— На здоровье, мальчик, на здоровье, — ответила она, уже не таким жизнерадостным голосом.

На минут десять в комнате повисла гробовая тишина, только и было слышно, что наше хлюпанье чаем и хруст баранок.

Когда же мы допили чай, Клава сказала:

— А теперь вон отсюда, пойдемте я провожу вас до вашего дома и наконец вы от меня отстанете.

— Пойдёмте, конечно, — ответила я.

Выйдя за калитку, мы пошли по дороге, которая проходила по всей территории деревни. Пока Клава вела нас к моему дому, мы отовсюду слышали перешёптывания. Везде были слышны подобные фразы: «это она, это Александра…», «только посмотрите на её волосы…», «это же та самая…», «откуда она здесь…», «если она смогла вернуться, значит точно ведьма…», «а посмотрите, что за мальчик с ней. Бедное дите, заколдовала нечестивая…», «тогда быть может тот случай был не случайностью…», «думаешь, она специально это сделала…», «а почему нет, она ведь ведьма, не удивлюсь, если в скором времени у нас скот из-за неё повымирает…», «ой, батюшки, что же нам теперь делать…».

И таких реплик было очень и очень много. Люди всегда не прочь почесать языками. Хотя мне и было на них, мягко говоря, всё равно, но вот Лев попытался им все-таки что-нибудь да сказать, но я его одернула. Не нужны нам сейчас проблемы с местными жителями, они и так всё сами придумают и поверят, а если начнем возникать, так только удостоверяться в своих высказываниях.

Мы не собирались им отвечать, но, на моё удивление, собиралась Клава.

— Ыш, чего раскудахтались, курицы? Марш работать! А то я старосте быстро доложу о том, что вы дурью маетесь, он вас быстро к полю приставит, и уже не до разговоров будет, — сказала она им.

А те, в то же мгновение, как встрепенулись, да так и умчались прятаться по своим конурам.

— Вы это чего, баб Клав? — спросила я от неожиданности.

— Да ничего, идёмте быстрее, — ответила она, хмуря брови.

Деревня оказалась не особо большой, и уже через десять минут мы оказались у моего дома. Он находился по другую сторону поселения, от дома Клавы. Ничего особо примечательного я не увидела. Хлипкий забор огораживал территорию, возле него росли, уже давно, высохшие розы, лозы которых оплели забор так, что практически не было видно. Калитка в заборе тоже была оплетена ими. Хотя розы и были высохшими, но их иглы не потеряли своей остроты от этого. Нам пришлось долго отламывать лиану за лианой, чтобы, наконец, открыть калитку.

— В общем всё. Я вас привела, своё дело сделала, а дальше сами разбирайтесь, — сказала Клава и ушла по той же дороге, по которой привела нас.

Открыв калитку, мы зашли внутрь участка и увидели лишь потрескавшуюся от сухости землю и пожухлую траву. На против нас находился дом. Ничем особенным он не примечался, обычный деревенский дом из древесины и камня. Окна были заколочены, но парочка досок уже стремительно отваливались. Но, что удивительно, рядом с домом росли деревья. С обеих сторон дом был окружен двумя деревцами, они были густыми и зелеными, на их веточках виднелись бутоны цветов, а в высоту они были больше самого дома. Это очень красивые деревья, они кажется мне знакомыми, очень знакомыми, будто бы я их уже видела раньше.