Когда я впервые заметил силуэт на горизонте, то тут же поспешно перевел взгляд на два автомата, которые вместе с оставшимися обоймами по-прежнему лежали на переднем сиденье. Внешне приближающееся судно весьма напоминало пятидесятифутовый белый рыбацкий катер, преследовавший нас с Хазелтайном. Чуть погодя, я разглядел, что оно несколько уступает ему в разменах. Тем не менее, судно было знакомым, хоть я и никогда не видел его вдали от причала. Вскоре на верхушке высокой конструкции, напоминающей буровую вышку и возвышающейся над каютой и мостиком "Квинфишера", показалась Хэриет.

- Я прикинула, что с тем запасом топлива, который у тебя был, тебя занесет в эти места, если тебе удастся выбраться, - приветствовала она нас. - Господи, до чего же трудно убить некоторых людей.

- Далеко не всех, - отозвался я.

Выражение ее худощавого загорелого лица несколько изменилось. Она посмотрела на явно живую девушку рядом со мной и опять на меня.

- Ох, Хазелтайн? - На короткое время воцарилась тишина. Я понял, что ей нравился этот парень. Потом она пожала плечами на верхушке своей башни, возможно, прощаясь с некими смутными надеждами и планами. - Что ж, кто-то теряет, кто-то находит, - прокричала она. - Сейчас спущусь с этого небоскреба и подойду к вам. Вам пока не мешало бы избавиться от этого оружия. К берегу с ним лучше не приближаться, оно наверняка приобретено незаконно. И без того ума не приложу, как перегнать катер в док так, чтобы люди не глазели на все эти дыры, которые ты позволил в нем понаделать.

Даже с поправкой на эмансипацию я несколько устал выполнять женские команды.

- Не беспокойся, Хетти. Мы позаботимся о теле, дырках и незаконном оружии - это наша работа. Позволь мне только воспользоваться радиотелефоном, и я все улажу...

В тот же день, но значительно позже, я стоял рядом с Хэриет на мостике катера, пришвартованного в знакомой бухте, и наблюдал, как мистер и миссис Фиппс, еще раз выразившие свою признательность, направляются к поджидающей их машине. Вместе с ними уходила их дочь, чей наряд по-прежнему состоял из куртки, из-под которой выглядывали интригующие полоски прозрачного голубого нейлона. Вернувшись в лоно цивилизации и вновь обретя родителей, Лоретта была не слишком красноречива при прощании. Правда, не стану утверждать, что мы с ней чрезвычайно сблизились за это рискованное путешествие.

- Красивая девушка, - неохотно признала Хэриет. - Хотя, судя по тому, что рассказывал Билл, умом она не блещет.

- Брось, Хетти, - сказал я. - Ты же не ревнуешь, правда?

Хэриет рассмеялась.

- Наверное, старый кошачий инстинкт, - промолвила она. Затем улыбка исчезла с ее лица. - Нет, я не ревную. Во всяком случае, тебя к кому бы то ни было. Особенно после того, что ты со мной сделал.

- И что же я такого с тобой сделал? - невинно поинтересовался я.

- Намеренно загнал себя в угол в расчете на меня - на мое мягкое сердце. И таки заставил вытащить тебя оттуда.

- В общем-то ты права, - подтвердил я. - Более или менее.

- Иными словами, сделал из меня послушное орудие.

- Можешь назвать это и так, - сказал я. - Хотя первоначальный сценарий несколько отличался. Я рассчитывал, что катер с посторонними уведет Хазелтайн. Он бы управился с этой задачей. Мы с тобой остались бы в малом катере. Не исключено, что тебя пришлось бы при этом связать. Что ставило тебя перед выбором: либо предложить некое радикальное решение для спасения наших жизней, либо вместе со мной отправиться к праотцам. Таким был мой исходный план, но мисс Фиппс и мистер Хазелтайн спутали все карты, когда вздумали поиграть в прятки в самый неподходящий момент. Поэтому пришлось разыграть перед тобой героя-мученика. К счастью, это сработало не хуже, а может, даже немного лучше. В первом варианте я рисковал, что ты упрешься и предпочтешь умереть, чтобы прихватить с собой и меня.

Ее глаза загорелись гневом.

- Ты признаешь, что прикидывался...

- Как же, прикидывался! - резко оборвал ее я. - В чем я по-твоему прикидывался? Кому-то предстояло отвлечь огонь на себя, а очереди добровольцев на эту роль не наблюдалось. Разве я не имел права попытаться слегка склонить весы в свою пользу после того, как ты приложила столько усилий для обратного? Разумеется, я постарался выглядеть благородным и бесстрашным, дабы выжать слезы умиления из твоих глаз, не говоря уже о словах мудрости из твоих уст. По-твоему, мне следовало скромно удалиться и дать себя расстрелять, тогда как у тебя, возможно, имелась подсказка, дающая тень надежды на спасение?

Хэриет открыла было рот, чтобы излить на меня свое возмущение, но потом поколебалась и сказала:

- Все-таки я не до конца понимаю. Откуда тебе было знать, что я смогу помочь, даже если пожелаю?

- Ты сама об этом проговорилась, - ответил я. - Помнишь, той ночью, когда сказала, что в отличие от убийств отлично разбираешься в судах? Я в тебя верил, Хетти. В том, что касается моря и судов, ты всегда сможешь что-нибудь подсказать. Так оно и вышло.

- Тем не менее, - возразила она, - ты сильно рисковал, рассчитывая разжалобить меня своим притворством. Хотя, вынуждена признать, что, несмотря на всю мою ненависть к тебе, я повела себя как сентиментальная девица.

И я понял, что подбросил очередные дрова в костер ее ненависти. Ими стало крушение привычного для нее образа неудержимой и безжалостной мстительницы, преследующей человека, который разрушил ее жизнь.

Я улыбнулся.

- К тому же еще отправилась в море, отыскала меня и доставила на берег.

На что получил довольно сердитый ответ:

- Ты взял у меня отличный катер. Не могла же я оставить его в море? - Она тяжело вздохнула. - Ты надоел мне, Мэтт. Звучит пошло, но дело обстоит именно так. Отныне можешь меня не опасаться. В то же время я не желаю тебя больше видеть.

- Почему? - спросил я. - Потому что мне одному известно, что под оболочкой грубоватой женщины-шкипера бьется нежное, чувствительное сердце?

- Убирайся с моего катера, мерзавец! Уходя вдоль причала, я оглядывался в поисках "Ред барона", но шикарного лайнера нигде не было видно. Затем мне припомнилась девушка по имени Лейси Роквелл, которая, как мне стало известно, накануне явилась в полицейский участок в Ки Уэст и рассказала невероятную историю о том, как ее похитили и удерживали в заточении несколько недель по совершенно непонятным ей причинам. По крайней мере, эту особу ожидали хорошие новости: ее брат дал о себе знать. Проведя месяц в Атлантическом океане в борьбе со встречными ветрами и так никуда и не добравшись, молодой Харлан Роквелл, по-видимому, отказался от своего замысла совершить путешествие по Карибскому бассейну, взял курс на запад и остановился в Кингстоне, на острове Ямайка, откуда и отправил сестре очередную открытку. Лейси Роквелл получила ее одновременно с письмом из Панамы, сообщающим, что его ждет бескрайний Тихий океан и незабываемые впечатления в Южных морях...

Когда я вернулся. Мак ждал у меня в номере. Он явно принимал в этом деле самое непосредственное участие.

- Что плохого на этот раз, сэр? - поинтересовался я.

- Сначала хорошее, - отвечал он. - Многие высокопоставленные лица жаждут лично выразить свою признательность герою-оперативнику, чья безрассудная храбрость... - он прервался. - Знаешь, Эрик, безрассудство не относится к числу достоинств наших агентов. Как бы то ни было, все эти сэры, бароны и прочие мечтают пожать твою руку.

- Жду - не дождусь, - отозвался я. - Итак, вы меня подготовили, и я могу выслушать плохие новости.

- Вашингтон, как всегда, озабочен, - сообщил он. - Как прошло твое путешествие?

- Неплохо, - ответствовал я. - Пострадал один миллионер, в остальном все в порядке. - Я глубоко вздохнул. - Впрочем, неважно. Парень он был неплохой, особенно, когда приходилось туго. Любопытно, где он научился так умело обходиться с автоматом? - В Корее, - сказал Мак. - Служил в морской пехоте.