Помещение для действий, подобных намечающемуся, представляло собой отдельную комнатушку, примыкавшую к лаборатории и всегда закрытую на три магических замка. До сих пор никто из других магов здесь не был, так как Морриган всегда упорно отрицала свои невинные шалости с «шестой стихией» и в свидетели никого не приглашала. До недавнего времени.

На вид помещение было мрачным и неуютным, впрочем, любой, даже далекий от магии человек так и представляет себе лабораторию некроманта. Посередине – здоровенный, гладко обтесанный камень, приспособленный в качестве прозекторского стола, вокруг него выписана пентаграмма, по углам которой размещались медные жаровни на высоких подставках. В жаровнях что-то дымилось, наполняя комнату синим дымом и отвратительной вонью, а «клиент», вымытый, раздетый и завернутый в черную ткань, уже лежал на камне в ожидании допроса. За всем этим с величайшим любопытством наблюдал Шеллар, стоявший поодаль, так как стулья для зрителей в лаборатории не были предусмотрены. Остальные, аккуратно затворив за собой дверь, присоединились к его величеству. Морриган заперла ее на все три замка и сняла перчатки.

– Стойте тихо и не мешайте.

– А допрос? – немедленно возразил король. – У меня будут вопросы!

– Никто не сомневается, – с печальной иронией ответила волшебница. – Но задавать их будете, только когда я позволю. А теперь попрошу тишины.

Сама процедура занимала намного меньше времени, чем подготовка. Кратенькое заклинание, ритуальный нож, щепотка неизвестного порошка в разрезы и поразивший всех непосвященных выдох густого белого дыма изо рта трупа.

– Встань!

Растерзанный преступник послушно сел, явив зрителям всю несостоятельность официальной версии своей кончины.

– Зомби? – с некоторым недоверием прошептал король. – Не лучше ли было что-то повыше?

– Что-то повыше может запросто отказаться вообще с нами разговаривать, – так же шепотом ответил его придворный маг. – Зомби не отнесешь к выдающимся интеллектуалам, зато они послушнее.

– Но они даже говорят не вполне разборчиво…

– Не мешайте специалисту работать. К вашему сведению, дикция зомби зависит от единственного фактора – степени разложения органов речи. Наш – абсолютно свежий.

– Ага… – Король хитро ухмыльнулся, но не стал напоминать наставнику, что добропорядочному магу не полагается знать таких тонкостей. Сам Шеллар за свою быструю, но богатую событиями карьеру достаточно набеседовался с покойниками, чтобы разбираться в вопросе хотя бы теоретически. К примеру, он и без напоминаний отлично знал, что безвольные зомби только в исключительных случаях могут отказаться отвечать. Однако в любом случае вопросы должны быть предельно простыми, четкими и не требующими особого осмысления. Даже если при жизни покойный был вдвое умнее самого Шеллара, зомби получался тупым, как поморский валенок. Помимо этого речь зомби действительно зависела от сохранности необходимых органов. В данном случае его величество очень сомневался, что покойник с разорванным горлом сможет говорить.

Духи – те существа посложнее. Они сохраняют свою личность, и допрашивать таким образом мертвого врага вдвое бесполезнее, чем живого: Скелеты не говорят вообще, да, похоже, и не думают. Вампиры – слишком самостоятельны, почти неуправляемы и потому опасны…

– Говори со мной! – повелительно произнесла Морриган. – Как тебя зовут?

Синие губы покойника шевельнулись, судорожно дернулись рваные края раны на шее:

– Николай.

– Кто ты такой?

Тупой, бессмысленный взор. Вопрос не понят.

– Ты хотел убить принца Пафнутия?

– Точно так, госпожа.

– Зачем?

Опять недоумение.

Король засуетился и зашуршал, пытаясь привлечь к себе внимание. Морриган раздраженно обернулась.

– Что еще?

– Позвольте мне задавать вопросы.

– У вас есть опыт?

– Достаточно.

– Задавайте.

Его величество перебрался поближе и кратко спросил: – Ты выполнял заказ?

– Да, – ответил несостоявшийся убийца, бессмысленно глядя в пространство перед собой еще целыми глазами.

– Имя заказчика?

– Не знаю.

– Он обещал тебе деньги?

– Да.

– Сколько?

Зомби надолго задумался, видимо, плохо умел считать. Затем выдал ответ:

– Много.

– Условия контракта?

– Что такое условия?

– Он тебе – много денег, – терпеливо пояснил король. – Ты ему – что?

– Убить и принести тело.

– Заказчик ждал тебя неподалеку?

– Да.

– Он тоже был невидим.

– Да.

– Он говорил, зачем ему тело?

– Нет.

– Заказчик был горбат?

– Да.

– Ты видел лицо?

– Нет.

– Оно было спрятано?

– Да.

– Каким образом горбун прятал лицо?

– Маска.

– Цвет маски?

Заминка. Вопрос неточен…

– Из чего маска? Ткань, кожа, что-то другое?

– Что-то другое.

– Какой формы маска?

– Как лицо.

– Ага… Маска выглядела как лицо человека?

– Да.

– Замечательно. Глаза были видны?

– Да.

– Цвет глаз?

Опять заминка.

– Может, он дальтоник? – тихо предположил мэтр Истран.

– Ты различаешь цвета? – тут же спросил король.

– Да.

– Ты видел, какого цвета глаза заказчика?

– Да.

– Какого?

Опять пауза.

– Что непонятно в моем вопросе?

– Который глаз? – выдал наконец растерянный покойник.

– Хорошо, левый.

– Левый – синий.

– Правый?

– Красный.

– Руки видел?

Заминка.

– На руках были перчатки?

– Да.

– Он человек?

– Нет, – уверенно ответил покойник.

– Что он за существо?

– Не знаю.

Беседа продолжалась минут сорок. За это время Ален и Джоана откровенно заскучали, а Силантию на двадцать шестой минуте стало плохо, и старшим коллегам пришлось окружить его парой щитов, чтобы тот не свалился совсем. На темную магию у поморца было что-то вроде аллергии, и присутствие при подобном действе стало для него нелегким испытанием.

– Завершайте, он устал, – сказала Морриган, поняв, что если короля не остановить, они будут сидеть здесь до утра. – И я тоже, к вашему сведению.

– Последний вопрос, – спохватился король. – Кто тебя убил?

Несчастный замороченный покойник передернулся, и уцелевшая часть его лица исказилась гримасой ужаса.

– Зверь! – закричал он. – Зверь!

– Какой именно? – продолжал занудствовать Шеллар, не обращая внимания на крики. Но жертва неведомого зверя больше не сказала ничего вразумительного, повторяя только, как страшен был зверь и как было больно.

– Уходи, – поспешно скомандовала Морриган, выбрасывая перед собой руку. Бедняга рухнул на каменный стол и затих, а рассерженная волшебница повернулась к зрителям.

– Ваше величество, это уже переходит всякие пределы! Если вы покойника ухитрились утомить и довести до истерики, что же тогда происходит с живыми допрашиваемыми?

– Примерно то же, – ответил вместо короля его наставник, тяжко при этом вздохнув. А неугомонный монарх Ортана тут же перебил его:

– Погодите, мэтресса Морриган, пока я не ушел, у меня есть еще к вам вопрос. Вы не припоминаете, лет этак семьдесят пять назад, не имела ли какая-нибудь из лондрийских принцесс внебрачного ребенка от гнома?

– Да что вы себе позволяете!.. – прорычала Морриган и задохнулась, не находя слов от возмущения. Спустя две секунды наступившую паузу прорвал истерический смех мэтра Алена. Причем причина веселья была совершенно непонятна. Все отнесли это к реакции на стресс. Влияние эльфийской наследственности на человека до конца не изучено… Может, он, как и Силантий, некромантию не переносит…

Когда Кантор предлагал его величеству подмогу, он имел в виду именно то, что говорил. Он, видит небо, очень хотел чем-то помочь, и вовсе не из-за того, что был пьян, а из-за Жака. Каким бы трусом, треплом и раздолбаем ни был этот парень, мистралиец все же был обязан ему жизнью, что подтвердил сеанс воспоминаний. Ведь мог и не тащить с собой, тем более легко представить, какой это был подвиг для Жака, который от одного вида крови падает в обморок, как барышня. Но ведь вытащил. Причитал, плакал, отворачивался и закрывал глаза, но не бросил. Если после этого товарищ Кантор будет сидеть сложа руки и ждать, когда терпение и привязанность его величества дойдут до «критической точки», то… кто он после этого? Вот именно. Потому товарища Кантора мучила жажда деятельности, желательно полезной, но если не получится, то хоть какой-нибудь. В особенности это проявлялось после некоторого количества спиртного, поскольку трезвый мистралиец предпочитал держать свои стремления при себе и никому кроме короля их не афишировать.