Харден встал.

– Сожалею, – сказал он, – но могу лишь повторить, что тут вы заблуждаетесь. В Англии у меня нет врагов. Я недавно вступил на эту землю. Ни мне, ни моей семье ничто не угрожает, и более мне нечего вам сказать. Спокойной ночи, джентльмены.

– Очень хорошо, – ответил Холмс, – если вы хотите понимать это так – дело ваше, но если вы игнорируете предупреждение ваших врагов, то прошу учесть мое предостережение: нападение сегодня вечером было хитроумно спланировано заранее. Мое предложение остается в силе. Сейчас вы можете от него отказаться, но придет время и вы попросите моей помощи. Спокойной ночи, полковник.

Харден молча вышел.

Когда мы на следующее утро завтракали, полковник Харден уже ушел со своей семьей, а вскоре мы узнали, что миссис Хадсон уже вернулась на Бейкер-стрит и ждет нас. Чтобы собраться и уплатить по счету, много времени не потребовалось и еще до полудня мы с радостью возвратились в наш дом. Как только мы вошли, Холмс сразу же бросился на кушетку и, вертя в руках пулю, уставился в пространство, размышляя о грозящей Харденам опасности.

После нескольких часов этих молчаливых раздумий я рискнул заметить, что, видимо, у него недостаточно данных для построения рабочей гипотезы.

– Я уже говорил вам, Ватсон, – ответил Холмс, – что ресурсы человеческого мозга неисчерпаемы и в основном нам еще неизвестны. Восточные мудрецы и философы уверяют, что все в мире связано со своим временем и стоит только досконально понять одно, как открывается все, что может быть отнесено к данному периоду. Когда-то в начале нашего знакомства у нас возник спор, когда я высказал мысль, что теоретически возможно из песчинки сделать вывод о существовании целого океана. Отчего же этой пуле не стать уликой в этом деле?

Я прекратил разговор и вернулся к своим книгам, а Холмс продолжал предаваться своим раздумьям, когда поздно вечером миссис Хадсон доложила о посетителе. Когда Холмс узнал, что это не посланец от полковника, он был крайне разочарован. Я сказал, что к нам пришла молодая красивая леди (я видел, как она направлялась к нашему дому), но Холмс заупрямился.

– Ватсон! – воскликнул он, – Я не разделяю ваше пристрастие к прекрасному полу. Они расставляют ловушки и отвлекают от дела. Скажите этой молодой леди, что сегодня день Святого Георгия[1] и я чту национальные традиции или что я уехал в Стратфорд-на-Эйвоне по случаю дня рождения Шекспира – короче, скажите что угодно, только сплавьте ее!

– По-моему, вы, Холмс, изменяете своему собственному логическому методу мышления. С одной стороны, вы провели почти весь день, пытаясь разгадать проблемы полковника Хардена, который, похоже, вас не поблагодарит, даже если вы преподнесете ему решение на тарелочке! А с другой стороны, несчастная молодая женщина приехала издалека только для того, чтобы изложить вам свои затруднения, – и я должен отослать ее ни с чем!

Холмс сел и несколько секунд бесстрастно смотрел на меня:

– Ладно, Ватсон, – наконец сказал он. – Если вам так хочется, я приму молодую леди. Пригласите ее войти, и мы постараемся помочь ей.

Несмотря на саркастические выпады относительно женского пола, когда посетительница появилась, Холмс стал сама любезность, и мисс Вайолет Смит за несколько минут обрисовала нам события, которые я уже описал в рассказе «Одинокая велосипедистка».

История мисс Смит заинтересовала Холмса, но не слишком; кроме того, было ясно, что он не хотел покидать Бейкер-стрит. Поэтому после ее ухода Холмс объявил мне, что рано утром в понедельник я должен буду отправиться в Суррей и провести на месте кое-какое расследование.

– Я, Холмс? – удивился я. – Наверняка будет лучше, если в Суррей поедете вы. Ведь вы никогда не остаетесь удовлетворены моими действиями. Если вы сами займетесь этим делом, все разрешится гораздо быстрее.

– Ватсон, те, кто угрожает полковнику Хардену, – профессионалы, хитрые и наглые. Они в любую минуту могут предпринять более опасные для него шаги. И когда это случится, я должен быть досягаем. А вы, Ватсон, отправляйтесь в Суррей. Я знаю, вы сделаете все, что в ваших силах.

Однако, по мнению Холмса, мои старания были столь неэффективны, что на следующий день он отправился в Суррей сам. Ничто человеческое мне не чуждо, и я ощутил некое удовлетворение, когда увидел, что Холмс вернулся с кровоподтеком на лбу и рассеченной губой. Несмотря на это, он был в очень приподнятом настроении – он так нокаутировал противника, что того вынуждены были отправить в повозке.

Спустя неделю после визита мисс Смит мы уже оба были в Суррее, а к концу дня вернулись на Бейкер-стрит, успешно закончив дело.

Холмс опять стал раздумывать над странным поведением полковника Хардена. К полудню следующего дня наша гостиная была полна дыма, так как, сидя, словно Будда, на груде подушек, Холмс беспрерывно курил трубку.

– Может, это связано с его воинской службой? – спросил Холмс после двухчасового молчания.

– О ком вы? О Хардене? – спросил я. – Гражданская война в Америке, Холмс, окончилась тридцать лет назад. И старые счеты уже давно сведены.

– Возможно… возможно… но некоторые люди до сих пор еще ищут золотой клад конфедератов. Кроме того, убийцы Линкольна тоже до сих пор не попали в руки правосудия.

– Но ведь Бута расстреляли, а его сообщников повесили? – сказал я.

– То была мелкая рыбешка! – отмахнулся Холмс. – Главарь, гениально организовавший заговор, так и не был пойман.

– Вы предполагаете, что Харден связан с похищением клада конфедератов или причастен к убийству Авраама Линкольна? – спросил я.

– Вряд ли, – отвечал Холмс. – Я просто полагаю, что война, как все войны, оставила полковнику в наследство много дел. Гражданская же война, как никакая другая, рождает злобу и месть.

– А по-моему, секрет заключается в его богатстве, – предположил я. – Во время своих деловых операций полковник наверняка кого-нибудь всерьез обидел или кто-то счел себя обиженным и теперь хочет свести с ним счеты.

– Очень хорошо, Ватсон, очень хорошо – но почему все происходит в Англии? Полковник ведь никогда здесь раньше не был. Наверное, подобную месть устроили бы в штате Виргиния или по крайней мере где-то на территории Соединенных Штатов?

Я еще не успел ему ответить, как негромкий стук в дверь возвестил о приходе миссис Хадсон. Она подала Холмсу визитную карточку посетителя, и он передал ее мне, широко улыбаясь. На карточке с затейливой гравировкой красовался американский герб с орлом и надпись «Лоренс Г.Крейн, посольство США».

Холмс довольно хмыкнул:

– Думаю, это свидетельство того, что наш сюжет получает развитие, Ватсон. Пожалуйста, впустите джентльмена, миссис Хадсон, и принесите нам чаю.

Миссис Хадсон впустила плотного краснощекого молодого человека, и я предложил ему плетеное кресло. Одет он был в строгий костюм чиновника, находящегося на дипломатической службе. Он с интересом рассматривал необычную обстановку нашей гостиной.

– Мистер Крейн, – сказал сыщик. – Я Шерлок Холмс, а это мой друг и партнер доктор Ватсон. Что случилось с полковником Харденом?

Молодой человек изумился:

– С полковником Харденом, сэр? Почему вы об этом спросили? Я ведь никому ничего не рассказывал!

– Но это одна из моих особенностей – знать о вещах, о которых мне никто не рассказывал, мистер Крейн. А теперь пейте свой чай и объясните, что вас сюда привело.

– У меня для вас срочное поручение, сэр. Это касается полковника Хардена. Посол получил от него сообщение и приказал мне немедленно передать его вам и сопровождать вас в пути.

– В пути? – переспросил Холмс и потер руки. – Ватсон, дела все лучше и лучше! А когда мы отправимся, мистер Крейн?

Американец достал из шляпы листок бумаги:

– Может быть, вам сначала следует взглянуть на послание полковника Хардена, сэр?