В поисках за обнаружением вышесказанных обстоятельств, я начал свой обыск с кабинета, справедливо считая его наиболее интересной комнатой в этом отношении; многолетний опыт показал мне, что кабинет афериста в большинстве случаев служит его ловушкой. Но поиски мои не дали ничего положительного. Дело оказалось сложнее, чем я думал. Тогда я вызвал свидетелей, несмотря на подробный рассказ Лэстрада, допрашивавшего их в свое время, руководствуясь тем, что иногда повторные показания от изменения той или другой фразы или слова проливают лишний свет. Кроме того, тут было замешано еще нижеследующее намерение. Однако, в данном случае, предположение мое не оправдалось: я услышал точную копию. Тогда, по окончании показаний, я задал известный вам вопрос относительно количества ключей у американского замка, так как, не найдя ничего в кабинете, я сделал вывод, что имею дело с кооперацией, действующей при посредстве личных, но не письменных сношений. Будущее показало, что я ошибся во второй части своего вывода, тем не менее, поставленный мною вопрос вывел меня на истинную дорогу. Когда получился ответ, что в расходе было два ключа, я, убежденный уже в существовании кооперативного заговора, перешел из кабинета в спальню, как вторую по своему значению комнату в таких случаях. Здесь я сразу обратил внимание на груду номеров газеты «Daily Mail»: значит, Бересфорд читает на ночь. Лежа же на кровати, на отдыхе, читающий обыкновенно может более сосредоточиться, чем обыкновенно; раз же так, то на листе могут появиться пометки, характерные для данной личности.

При просмотре номеров мне внезапно бросилась на верхнем поле одного из номеров синяя нотабена; немного ниже чернел знакомый № 450; знакомый вот почему: неделю назад я обратил внимание на следующее оригинальное объявление в означенной газете: А. В. (многоточие) крупно наверху, внизу же мелко: В. Г. У. Р. 2. Выписав весь текст целиком, я заметил и номер. Моя память дала о себе знать, как только я наткнулся на газетный лист и, развернув его, я, конечно, первым делом, взглянул на место объявления; оно отсутствовало.

Итак, шайка нашла более удобным в последний момент известить своего сочлена непосредственно, но не через посланцев, как было все время до сих пор, заключил я. Теперь оставалось лишь разобраться в тексте объявления. Я возвратился в кабинет и здесь, после больших усилий, напал на нечто важное. Придя к заключению, что литеры А и В есть не что, иное как начальные буквы имени и фамилии, я в то же время не упустил из виду, что рукописная буква В есть число тринадцать. Поэтому 13 ящик в конторке сделался объектом моего самого упорного внимания. Долго пришлось мне провозиться с ним; наконец, я нашел потайную кнопку, нажав которую, обнаружил секретное отделение.

Из бумаг, оказавшихся там, в форме писем, записок et cet., сделалось очевидным, во-первых, что некая организация задалась целью уничтожить существующее министерство путем одновременного умерщвления всех министров; во-вторых, что в организации существует несколько активных членов, каждый из которых, впредь до распоряжения, долженствовавшего изойти в форме газетного объявления от группы центральных членов-основателей и руководителей, у которых первые состоят на службе, жил в каком-либо месте поблизости от Лондона; в-третьих, что активные члены не более и не менее, как люди с очень скверным прошлым; в-четвертых, что Бересфорд один из них; и в-пятых, что объявление надо читать так: «Всем (А. В. …). Все готово. Риджентская улица, 2»; то есть общее и окончательное собрание назначено там. Но являлся вопрос: на когда было назначено общим собранием огульное преступление? Не было ли уже поздно? Вот почему на обратном пути я молчал: всякая лишняя минута значила смерть. Из телеграммы же Лэстрада видно, что мы не опоздали; накрытые члены повыдавали и других. Таким образом, дамоклов меч, грозивший нанести удар смуты и позора моему отечеству, пал на голову тех, кто оттачивал его. Но остается еще два пункта, неясные для вас, это число 13 и смерть служанки. Как я только что говорил, литеры А и В дали мне повод думать, что они начальные буквы имени и фамилии Бересфорда. Я не угадал их истинного значения, но мое предположение относительно 13 оказалось, хотя и случайно, совершенно правильным. Бересфорд (настоящая его фамилия пока еще не установлена), пользуясь комбинацией В и 13, чтобы не спутать № ящика и не терять понапрасну времени, устроил секретное отделение в ящике № 13. Вот и все.

Относительно же служанки, во-первых, на основании бумаг, в которых ни одним словом не упоминается о необходимости г. г. активным членам избавиться от их прислуги перед тем, как им придется приступить к своим обязанностям, во-вторых, на основании отсутствия аналогичных случаев в местах жительства других активных членов кооперации, ясно одно: факт неожиданен, т. е. Бересфорд, узнав, что она невзначай увидела или услышала кое-что, решил избавиться от нее, вернувшись для этой цели из Лондона через день после своего отъезда.

Холмс замолчал и принялся курить. Я с чувством невольного уважения, с примесью доли благоговения, смотрел на удивительного человека, сидевшего передо мною: сколько бескорыстия, сколько такта, какое отсутствие афишировки было в нем.

Докурив сигару, Холмс встал, прошелся несколько раз по комнате, затем снова сел. Лицо его сделалось серьезнее обыкновенного, на лоб легла морщина.

— Прежде сказанное было первою частью нашей беседы, теперь очередь за второй, — отнесся он ко мне. — Так как, участвуя со мною в вчерашнем похождении, вы уже отчасти проникли в тайну, окружающую меня, то я считаю нужным открыть ее всю, прося при этом, чтобы наша с вами встреча была обнародована только в России, и то через год. Год тому назад я встретил впервые в своей жизни женщину в полном смысле этого слова, кроткое, нежное, благородное существо. Мы полюбили друг друга. Оставалось подать другу руки для прохождения остатка жизненного пути, но тут на сцену явился ее отец, герцог Н. Как аристократ до мозга костей, он взглянул на мою деятельность сквозь собственную призму, как горячо любящий отец, заговорил о постоянной опасности, которой должна подвергаться его дочь и вместе с тем я, ее близкий человек; и вот из-за дорогого мне существа, щадя к тому же старика в его преклонных годах, я согласился прекратить свою деятельность вплоть до смерти герцога. Но вы понимаете, что значит отречься от того, что въелось в плоть и кровь вашу, что пропитало насквозь каждый фибр вашей души? Я слишком фанатик, чтобы окончательно перестать исповедовать свой догмат. И я продолжаю работать на дорогом для меня поприще, но изредка и украдкой, всеми силами избегая огласки. Поэтому-то Лэстрад и другие мои соратники приезжают за мною только ночью, клиентов же я абсолютно не принимаю. Что же касается до моей жены, то этот чудный человек понимает меня и хранит тайну; в данный момент она гостит у своих знакомых, в нескольких милях отсюда. Я вижу в вас порядочного человека и потому надеюсь, что наш разговор останется между нами не менее чем на год и будет обнародован только в России, — закончил Холмс, обращаясь ко мне.

Я пожал протянутую мне благородную руку и дал слово.

Через час я покинул гостеприимный кров великого гуманиста, настоящая оценка которого не замедлит появиться на скрижалях будущей истории.

[Г. С.]

НОЖ ТАНЦОВЩИЦЫ

Последние приключения Шерлока Холмса

Накануне я долго занимался, перебирая старые бумаги, потому и проспал утром свой обычный час вставанья.

Громкий стук в дверь разбудил меня.

— Вставайте, мистер Ватсон, — услышал я знакомый голос хозяйки, миссис Пэгги Уорнер, — к вам пришел мальчик от мистера Холмса с запиской.