– Это спальня его святейшества, – шепнул лама Йонтен, указывая на вторую справа дверь. Но Холмс, похоже, не слышал его, поскольку пронесся большими шагами вверх по коридору к пятой по счету двери слева, где ему вновь пришлось помедлить. Отворив металлическую дверцу фонаря и вытащив из кармана своего ладакского костюма револьвер, он подал мне сигнал открыть дверь. Чуть опасаясь, я навалился на нее всем своим весом.

Дверь неуклюже отворилась и повисла на грубо сработанных петлях из кованого железа. Луч фонаря прорезал тьму и высветил ужасающее красное лицо с длинными белыми клыками, торчащими из скривившегося рта. Мне стало не по себе. Признаться, я чуть было не закричал, но быстро собрался с мыслями и спустя какой-то миг понял, что этот пугающий призрак не более чем идол йидама, гневного божества из ламаистского пантеона. Судя по всему, мы были в часовне. Мистер Холмс не выказал никакого удивления, но продолжал светить фонарем на идола. Затем он медленно обвел лучом света комнату, и перед нами поочередно предстали свирепые тантрические божества и умиротворенные будды и бодхисаттвы, которые в тишине и полумраке часовни казались совсем живыми. В комнате царил запах можжевеловых благовоний, из-за которого все вокруг казалось еще более таинственным.

Наконец яркий луч фонаря остановился на изображении бога (или демона?) в черном с двумя короткими мечами, по одному в каждой руке. Голова его была полностью укутана черным шарфом, из-под которого была видна только пара зловещих темных глаз, сверкающих, словно кусочки лунного камня.

И тут он мигнул!

– Боже! – воскликнул я.

– Осторожнее! Он вооружен! – крикнул Холмс, направляя револьвер на человека в черном, который прыгнул нам навстречу и изготовился к нападению.

Тотчас же навстречу ему прыгнул монах-воин. Он тоже обнажил свое оружие – тяжелый кусок железа в форме большого ключа, прикрепленный к концу кожаного ремня. Монах принялся щелкать ремнем и вращать его вокруг себя с невиданной мощью и ловкостью, выработанной годами. С дикими криками противники ринулись в бой. Стремительные движения рук и ног, блеск оружия – все мгновенно смешалось в пылу рукопашной схватки. При свете одного только фонаря уследить за ходом сражения было почти невозможно.

Несколько минут спустя стали с криками сбегаться слуги и стражи, разбуженные дьявольским шумом. Каждый нес с собой свечу или лампу, и их яркий свет явно встревожил нашего незваного гостя в маске.

Он неожиданно обрушил на противника шквал нечестных ударов мечами, что заставило нашего монаха-воина отступить на шаг. Этого-то нападавшему и было нужно. Он развернулся и, подбежав к противоположной стене комнаты, выпрыгнул в открытое окно – должно быть, в то самое, через которое проник во дворец.

– За ним! – крикнул Холмс.

Монах-воин, не раздумывая, прыгнул в окно, за ним последовал Шерлок Холмс, а там уже и я. Сказать по правде, я несколько неповоротлив, а потому зацепился за подоконник и приземлился в клумбу весьма колючих роз. Тем не менее я проворно вскочил и поспешил за мистером Холмсом. В этой адской тьме ничего толком не было видно, но временами мне удавалось выхватить взглядом бегущий силуэт мистера Холмса, так что я продолжал следовать за ним в лабиринте деревьев и кустов. Наконец впереди показалась густая тень стены, окружающей сад. Мистер Холмс вбежал в нее – и исчез!

Добежав до того места, где исчез Шерлок Холмс, я обнаружил в стене маленькую, но крепкую деревянную дверцу. Дверца была открыта, и я тут же в нее нырнул. В тот самый миг, когда я вынырнул с противоположной стороны стены, из-за облаков вышла луна, и я увидел, что мы находимся за пределами личного сада далай-ламы, на открытой лужайке – должно быть, в задней части Парка сокровищ. В бледном лунном свете хорошо было видно монаха-воина и мистера Холмса, которые уже чуть ли не наступали на пятки незваному гостю в черном. Он, в свою очередь, направлялся к миниатюрному каменному мосту, перекинутому через маленький извилистый ручей. Перед мостом я увидел паланкин, который поддерживали не менее полудюжины людей в форме.

Нападавший бежал все быстрее. Он переложил оба меча в левую руку, а в правой держал белый, похожий на свиток предмет, который извлек на бегу из складок одежды, и вытянул руку вперед, как если бы протягивал этот предмет кому-то из людей у моста.

– Не дайте ему уйти! – прицеливаясь из револьвера, закричал Холмс.

Но вновь его опередил наш доблестный монах. Он быстро раскрутил свое оружие над головой и бросил в направлении убегающего. Орудие с жужжанием пронеслось сквозь темноту и ударило человека прямо по голове. Послышался хруст. Убегавший мешком рухнул на землю. Два меча, лязгнув, упали рядом с ним, а белый продолговатый предмет выкатился из его безжизненной руки прямо на лужайку. Больше всего он напоминал свернутый в трубку манускрипт.

Шерлок Холмс рванулся вперед, чтобы перехватить его. Но в этот миг плотные занавеси на паланкине чуть раздвинулись, и оттуда показалась болезненная белая рука. Эта тонкая рука с узловатыми пальцами сделала в воздухе несколько странных жестов, похожих на пассы джаду, вроде тех, что проделывают придорожные колдуны, и вдруг – пусть мне доведется родиться вошью в бороде белуджа, если я вру, – свиток поднялся с земли, на мгновение завис в воздухе и, устремившись к паланкину, опустился точно в протянутую руку. Рука со свитком тут же исчезла в паланкине, и занавеси задернулись. Из паланкина послышался тонкий плачущий голос. Должно быть, это был приказ, потому что люди в форме немедленно подняли крытые носилки на плечи и приготовились к отбытию.

Но наш монах-воин был, несомненно, человеком с обостренным чувством долга. Не медля ни минуты, он рванул наперерез паланкину. Из-за занавесей вновь показалась тонкая рука и совершила еще несколько странных пассов. И тут, как по команде, два меча поднялись с земли, завертелись, словно стрелки чудовищного компаса в поисках Северного полюса, и, повернувшись в нашем направлении, замерли. Не прошло и доли секунды, как они полетели в нашу сторону, будто две стрелы.

Первый меч устремился в сторону монаха, а второй нацелился прямо в Шерлока Холмса. Холмс поднял правую руку, чтобы отразить его. В последний миг меч как будто бы чуть отклонился от прежнего курса и, зацепив правое плечо мистера Холмса, вонзился в дерево за его спиной. Мистер Холмс вскрикнул и выронил револьвер. Я кинулся к нему, чтобы помочь ему прийти в чувство, и уже на бегу заметил, что первый меч угодил нашему монаху-воину прямо в грудь и, пронзив насквозь, пригвоздил его к земле, как натуралист пригвождает бабочку булавкой к картону.

На мгновение меня парализовали страх и нерешительность, но тут я увидел, что паланкин и несущие его люди быстро удаляются по мосту и исчезают в темноте. Я схватил револьвер мистера Холмса и несколько раз выстрелил в устремившихся прочь врагов. Понятное дело, это был совершенно бесполезный жест, а поскольку я, как уже признавался, не умею обращаться с огнестрельным оружием, мне бы все равно не удалось ничего добиться. Однако, по крайней мере, выстрелы привлекли внимание Церинга и слуг. Если прежде они блуждали впотьмах по парку, то теперь смогли прийти нам на помощь.

– Что случилось? – озираясь вокруг, крикнул Церинг. – Мистер Холмс, вы ранены.

– Всего лишь царапина, друг мой, – сказал Холмс, сжав от боли правую руку в кулак. Он выглядел куда хуже, чем ему хотелось казаться. – А как он… монах из стражников?

Монах-воин – храбрый малый – не подавал признаков жизни. Меч попал прямо в сердце. Но нельзя сказать, что он умер неотмщенным, поскольку его противника, незваного гостя в маске, мы тоже нашли на земле мертвым: монах проломил ему своим орудием череп. Церинг снял с лица мертвого убийцы черный шарф.

– Взгляните-ка вот на эти маленькие, оставленные огнем отметины на его выбритой голове, мистер Холмс, – сказал Церинг, освещая его фонарем. – Это китайский монах.

– Гм… да-да. Я слышал о китайских монастырях, где монахов готовят на роль наемных убийц, а отнюдь не святых отцов, – рассеянно заметил Шерлок Холмс. И вдруг, сжав руку из-за внезапного приступа боли, тихо прошипел: – Мы теряем драгоценное время. За паланкином нужно проследить.