– Виноват, мадам, – задыхаясь, прокричал находившийся на грани отчаяния Поль. – Я спешу.

– Ну вот, мальчик, ты меня сбил, – сварливо отозвалась старушка,придется считать сначала. Молодой человек, обратилась она к кассиру,посчитайте вы тоже. Тут где-то ошибка в полпенса.

– Внимание! – крикнул станционный служитель с плат формы. – Кто еще едет?

– Я! – крикнул Поль. – Подождите! Один билет первого класса до Лондона. Быстрее!

– Что за мальчик! – воскликнула старушка. – Ты думаешь, все перед тобой должны расступаться! Какое нахальство! Следи за своими манерами, малыш! Из-за тебя я уронила три пенса.

– Один билет первого класса, пять шиллингов, – сказал клерк, выбрасывая драгоценный билет.

– Так, все! – в тот же момент крикнул служитель. – Отой дите от края платформы!

Поль бросился в дверь кассы, что вела на платформу, но не успел дойти до нее, как она со щелчком захлопнулась перед его носом. Через прутья он видел горящими глазами, как высокие большие вагоны, сулившие покой и безопасность, тяжело громыхая, проходили один за другим, пока красный огонек на последнем из них не растворился в темноте.

Несчастная старуха разрушила его надежду в тот момент, когда она уже было стала явью. Снова не судьба!

Так Поль стоял, вцепившись в железные прутья, пока не услышал ненавистный голос Коггса.

– Эй, значит, ты не купил «Глоб» и эту вторую газету? Они тебя не пустили?

– Нет, – безучастно отозвался мистер Бультон. – Они меня не пустили.

Как только ворота снова открылись, Поль механически проследовал на платформу вместе с остальными. Он стоял у киоска, иска Коггс, Кокер и Чонер производили обмен газет. Он понимал, что его хитрость, казавшаяся тогда столь удачной, может веде более усугубить его положение, если вообще не погубит его

план. Но он не посмел вмешаться и позволил им провести эту операцию. Его вдруг охватила немота и, погрузившись в апатии, он стоял и ждал, что еще уготовит ему судьба.

Они вышли через кассу. У окошечка по-прежнему стояла старая дама и пытала великомученика-кассира, стремясь запоручить обратно шестипенсовик, который она якобы дала ему сверх стоимости билета. Мистер Бультон дорого заплатил бы за возможность как следует потрясти ее и отругать за все, что она ему сделала. Но он сдержался – если не из внутреннего благо родства, то из боязни, что такая выходка лишь усугубит его проблемы.

Медленно, с опущенной головой и понурым видом, поплелся он за своими тюремщиками обратно в работный дом. – Тебе что-то не терпелось поскорее попасть на станцию, Дики, – заметил Чонер, когда они немного отошли от вокзала. – Боялся опоздать на чай, – пояснил Поль. – Чай того не заслуживает, – буркнул Коггс, – Это помои – Если уж бежать, так за чем-то стоящим, – подал голос Кокер.

И снова в беспросветном мраке безысходности Поль вдруг увидел искорку надежды. Он вспомнил старинную хитрость, с помощью которой Эдуард I, в те времена еще принц, сумел обмануть тех, кто держал его в Дуврском замке.

– Значит, за чем-то стоящим вы бы побежали? – недоверчиво переспросил он.

– Было бы за чем, – жарко воскликнул Кокер.

– Что ты считаешь «стоящим»? – подозрительно осведомился Чонер. Например, шиллинг. – У тебя нет шиллинга, – возразил Коггс.

– Вот он! – сказал Поль и показал монету. – Я дам его

тому, кто прибежит на чай первым.

– Бультон надеется нас опередить и оставить шиллинг себе, – сказал Кокер, решительно не веря в бескорыстность мотивов товарища.

– Готов биться об заклад, что я его всегда обгоню, – крикнул Коггс.

– И я тоже, – сообщил Чонер.

– Ну, что побежали? Договорились? – спрашивал Поль не без тревоги.

– Ну ладно, – согласился Чонер. – Только ты дашь нам фору – вон до того фонаря. Ты стой здесь, а когда мы будем готовы, мы тебе крикнем.

Коггс прочертил ногой линию старта для Поля, и троица отправилась к фонарю. Через несколько секунд тревожного ожидания Поль услышал, как Кого крикнул:

– На старт! Внимание! Марш! – и тотчас же раздался топот трех пар ног.

Забег получился напряженным и волнующим. Поль увидел бегунов в свете фонаря. Чонер летел, как большой верблюд, за ним мчался Кокер, махая руками, словно крыльями. Коггс бежал последним.

Поль и сам немножко пробежал за ними, чтобы не расхолаживать соперников, а затем, убедившись, что его отчаянная уловка удалась, усмехнулся своей сметливости и помчался обратно на станцию. Исход забега не очень его интересовал.

Он снова оказался в помещении кассы. Взгромоздившись коленями на стул, он стал изучать расписание, висевшее над копилкой для пожертвований на миссионерскую деятельность и евангельскими текстами. Следующий поезд был лишь в 7.25. Почти полтора часа ожидания! Что делать? Где скоротать это время? Если оставаться на платформе, его могут поймать. В школе его мигом хватятся, а станция – первое место, где его примутся искать.

И все же он боялся далеко отходить от вокзала. Светлые улицы и магазины казались ему ловушками, где его непременно схватят. Если же он станет блуждать по полям и лугам, то может заблудиться или – не имея часов – опоздать.

Опоздать на этот поезд было бы роковой оплошностью.

Поль вышел на платформу, миновал зал ожидания, буфет, весы, багажные тележки, не встретив ни души и никем не замеченный. Даже мальчишка в газетном киоске настолько увлекся чаем с бутербродом, что не обратил на него никакого внимания. Поль дошел до самого конца платформы. Дальше начинался пологий спуск – к складам, пакгаузам и запасным путям. В темноте вырисовывались смутные очертания вагонов для скота, накрытых брезентом, и открытых платформ для угля, стоявших на рельсах, тускло поблескивавших в свете газовых фонарей.

Поль вдруг решил,что такой вагон или вагонетка могут сослужить ему неплохую службу. Главное, суметь туда забраться. Осторожно перешагивая через рельсы, он дошел до возвышения между двух путей. Он двинулся по нему, пока не дошел до цепочки вагонов. Они оказались все запертыми. Наконец он подошел к вагонетке для угля, где и решил переждать и укрыться от возможного преследования, а потом сесть в поезд 7.25.

Забравшись в вагонетку, он забился в угол, прислушиваясь, нет ли признаков погони, но лишь телеграфные провода тянули над его головой заунывную мелодию. Поль стал быстро мерзнуть, и у него заломило поясницу. Убежище не отличалось комфортом, зато было все в угольной пыли. Однако он чувствовал себя в безопасности. Вряд ли кому-то взбредет в голову искать его здесь. Еще десять дней назад мистер Бультон не поверил бы, что станет прятаться в грязном вагоне от наставника своего сына, но с тех пор слишком много невероятного оказалось возможным.

Но и тут судьба не оставила его в покое. Прошло с полчаса, и ее успел он убедить себя, что здесь его не потревожат, как дважды ударил колокол, и кто-то, возможно, начальник станции, крикнул:

Эй! Кто-нибудь там! Инг! Пинктонз! Три вагонетки на первом пути надо прицепить к багажному поезду шесть тридцать на Сопсбери. Он пойдет через пять минут.

Раздались шаги, и грубый голос над самым ухом Поля сказал:

Эти что ли, Томми?

Они самые, дружище, – откликнулся Томми. – Давай пошевеливайся. Почтовый не будет стоять и ждать весь вечер, потому как и другие поезда имеются. А ну-ка, дружно взялись – лошадь на том конце старая!..

И к ужасу Поля, его вагонетка медленно тронулась, поехала и ударила буферами в соседнюю. Раздалось громкое лязгание железа о железо и звон цепей.

Час от часу не легче! Вылезать опасно – его могут заметить. Но если остаться в вагонетке, то ее прицепят к поезду, который увезет его в Сопсбери за сто с лишним миль от Лондона. К этому времени Дика успеют предупредить, и не видать Полю удачи как своих ушей!

Вдалеке послышался свисток, а за ним нарастающий гул приближающегося поезда. Нельзя было терять ни минуты, по выпрыгивать на ходу Поль побоялся, поэтому он решил заявить о своем присутствии.