Исчезли и я, и вы. Что делала я именно в 13 часов 16 июня 1999 года, я просто не помню. А что делали лич— но вы?

Маленькой я жила у бабушки с дедушкой. Сейчас у меня самой есть внуки, но до сих пор больше всего благодарна бабушке за то, что она с самого раннего детства научила меня видеть красоту. Как это было? Очень просто и очень интересно: мы играли в… облака. Гуляя со мной, бабушка время от времени обращала мое внимание на небо. Мы рассматривали облака и придумывали, на что они похожи: вот это — на автобус, то — на фигурку девочки, это — на лицо старика, а там, на горизонте, мы видели скачущего коня. Облака двигались, и вот уже автобус превращался в лицо бабы-яги, а девочка — в птицу. На небо можно было смотреть бесконечно. Оно было живым, очень красивым, интересным и загадочным. Оно жило своей таинственной жизнью, а мы с бабушкой приобщались к этой жизни, такой непохожей на все, что окружало нас на земле.

С тех пор я научилась смотреть на небо, как на что-то интересное, красивое, необыкновенное. Небо стало для меня существовать, жить, двигаться и даже… общаться со мной. По своему размеру небо не меньше всего того, что окружает нас на земле, — ведь оно накрывает все земное вплоть до горизонта. Значит, небо — это половина нашего окружения. А теперь спросите себя: существует ли небо для вас, не потеряли ли вы и ваши дети ровно половину того, что имеет человечество, то есть целое небо? Часто ли вы смотрите на небо и фантазируете вместе с вашими детьми? Видите ли вы сами и учите ли ваших детей видеть то, что вас окружает?

Вот почему я так люблю литовского художника и композитора Микалоюса Чюрлениса — он видел небо так же, как и я. На многих его картинах изображены облака самых причудливых очертаний, и я точно знаю, что такие облака есть, это не выдумка художника, надо только уметь их увидеть. Разве плохо, если ваш ребенок тоже научится все видеть глазами художника, ведь тогда мир станет для него богаче, красивее, интереснее. И ваша задача — помочь ему в этом.

А еще около моей кровати висел на стене ковер с геометрическим орнаментом, и мы с бабушкой, рассматривая отдельные виньетки, угадывали, какая из них, пусть даже отдаленно, напоминает очертания карпа, верблюда или сидящей лягушки. Даже на трещины на потолке или на складки брошенного на стул полотенца можно при желании взглянуть нестандартным зрением.

А теперь представьте себе автобус, в котором много-много пассажиров. Вот молодой человек едет на собеседование — если он понравится, его могут взять на хорошую, доходную работу. Он представляет себе, как он войдет, как поздоровается, что будет говорить менеджеру по персоналу, как отвечать на вопросы и так далее. Вот девушка. Она спешит в магазин купить блузку. Она представляет ее цвет, фасон, надеется, что найдет просто идеальную и притом не очень дорогую. Ведь ей так хочется пойти на свидание в новой блузке и понравиться своему кавалеру! Молодая женщина переживает вчерашний «разнос» начальника, причем она не была виновата абсолютно ни в чем! Она вспоминает его грубость, свои реплики, снова и снова прокручивает в голове всю эту тягостную сцену, заменяет свои неудачные возражения новыми, которые только сейчас приходят ей в голову. Сердце ее бьется так, как будто она бежит в гору, а глаза наполнены слезами, и она рискует проехать мимо нужной остановки.

Вот сидит старик, у него сильно ноет сердце. Он никак не может вспомнить, выпил ли он лекарство перед уходом из дома или нет. Он боится, что ему станет совсем плохо прямо в автобусе, и мысленно уговаривает сердце не болеть, немножко потерпеть, не подводить его. Старик считает минуты, когда наконец доедет до нужной остановки, войдет в дом сестры и сможет там накапать 30 капель валокордина.

Пожилой мужчина едет к приятелю и гадает, будет там выпивка или нет, сумеет ли он уговорить приятеля раскошелиться на бутылку водки. В проходе стоит старуха с громадной, тяжеленной сумкой в руках и мечтает, что кто-нибудь уступит ей место или хотя бы выйдет на остановке, а она успеет сесть на освободившееся кресло. Ну и так далее и тому подобное.

А вот едет с мамой шестилетний мальчик. Она думает о том, как ей успеть сдать ребенка в детский сад, зайти в лавку и купить лак для ногтей, как незаметно сделать маникюр прямо на рабочем месте, как пораньше сбежать с работы и купить продукты, а потом — снова в детский сад за ребенком, чтобы не оказаться среди последних и не получить выговор от воспитательницы, которая тоже хочет пораньше уйти домой.

В то же время мальчик, сидящий на коленях у матери, видит в окно автобуса совершенно необыкновенный дом, раскрашенный в красную и зеленую полоску. Видит дерево, в ветвях которого запутался красный воздушный шарик. Автобус проезжает мимо женщины, идущей по тротуару, за которой бредет на поводке громадная рыжая собака в наморднике и металлическом ошейнике. А вот озеро, по которому плавает лодка. В ней сидят девочка с папой. Папа ловит рыбу, девочка держит в руках большого коричневого мишку. Он видит также интересную палку с набалдашником в виде конской головы в руках старика с больным сердцем, замечает рваную сумку, из которой свисают на пол перья зеленого лука, у старухи, стоящей в проходе. Ребенок видит еще столько интересных вещей, сколько не видят все остальные пассажиры автобуса, вместе взятые.

Спрашивается: сколько пассажиров ехало в автобусе? По-моему, там был всего один — шестилетний мальчик. Остальные вроде и казались пассажирами, но находились совсем в других местах и не видели ничего из того, что их окружало. Они, в отличие от ребенка, были слепы и глухи. И так они могут прожить всю жизнь! Таким же станет и мальчик, когда повзрослеет, если никто не поможет ему сохранить остроту и свежесть восприятия детства.

«Ой, какая собачка!» — восклицает ребенок в восторге, но мама одергивает его: «Какая собака в автобусе! Опять ты что-то выдумываешь». Так же реагирует она и на слова о воздушном шаре, о медведе. Она делает несколько грубых ошибок сразу: отказывается от контактов с ребенком, гасит его порыв, его желание общаться с матерью, поделиться с ней своим переживанием, поведать что-то интересное. К тому же она подавляет его наблюдательность, интерес к окружающему миру, чуткость восприятия, художественное чутье, которое у него уже начинает проявляться. Пройдет время, и мать будет удивляться тому, что ребенок ее такой замкнутый, ничего ей не говорит, не желает с ней общаться, что он равнодушен к искусству, не хочет идти в Третьяковскую галерею и так далее и тому подобное. И вряд ли она вспомнит тогда, что все началось именно с этой поездки в автобусе.

А если каждый момент общения с ребенком она будет вести себя по-другому, то и результат окажется совсем иным. И она сама, и ребенок смогут вместе открыть массу тайн природы, увидеть столько красивого вокруг, почти что создать свой собственный, такой интересный мир. Надо только научиться смотреть и видеть что-то другое, помимо самих себя. Тогда каждая прогулка, каждый момент общения с ребенком превратятся в познавательную игру, которая будет все больше и больше усложняться по мере его взросления. К тому же такая игра послужит духовному сближению матери и ее ребенка, что окажется неоценимым даром для них обоих на всю оставшуюся жизнь.

Разумеется, иногда вы будете рассматривать с ребенком картинки в книжке, водить его в музеи или театры, но это будет именно «иногда», так как требует времени, которого у вас слишком мало. Я же говорю о том, что совершенно не требует времени, а является каждодневным общением. Вот вы ведете его в детский сад. На дворе осень, дорожки садика усыпаны красными кленовыми листьями. Вы поднимаете листок и обращаете внимание ребенка на цвет, форму листочка. Вы разговариваете с ним, задаете вопросы: «Смотри, какой красивый листок. Какого он цвета? Правильно, красного. А этот? Правильно, желтого. А теперь давай возьмем два (три) листочка. Какой из них самый большой? Какой самый маленький? Какой самый красивый? А почему?» И так далее и тому подобное. Такими ненавязчивыми играми вы совсем незаметно для него (и для себя тоже) научите ребенка различать цвета, считать хотя бы до десяти, сравнивать качества разных предметов, узнавать простейшие геометрические формы, обосновывать свои суждения. И так — каждый день, в течение ряда лет. Неужели после этого вас удивит, что ваш ребенок, в отличие от многих других, окажется таким развитым, рассудительным и общительным? Разве этого мало! И тогда, если кто-то из других родителей спросит вас, как вам удалось этого добиться, вы сможете гордо ответить: «Потому что я такая умная!»