Зара вышла в коридор и стала ждать их появления. Что они ей скажут? Что скажет Макс? Прости, солнце, но ты стоишь не дороже пяти процентов акций?!

— Зара? — Макс столкнулся с ней, вернувшись. Он явно был не готов к этой встрече. Не успел нацепить броню из равнодушия и иронии. — Что ты здесь делаешь?

— Да вот, решила узнать всё подробности купли-продажи самой себя. — Метнула острый взгляд на него, полный обиды и разочарования.

— Малышка, ты рада, что теперь свободна от этого сумасшедшего? Представляешь, он продал тебя мне за какие-то мифические пять процентов акций, которые ему не сдались, — рассмеялся Эндрю, подходя к ней.

Его смех оборвался, когда она ударила его.

— Сукин сын, — холодно сказала ему и развернулась к Максу. — Значит, так, да? Продал? — В глазах стояли слёзы. — Знай, сколько бы вы меня не продавали, я всё равно остаюсь живой! Я чувствую боль, хоть вы и не считаете меня за человека! Ненавижу тебя! Ненавижу, урод!!! — Толкнула его в грудь и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.

Ни один мускул на лице Макса не дрогнул, а вот Эндрю был конкретно сбит с толку.

Зара неслась по улице, сама не зная куда. Она просто бежала, надеясь, что ноги отсохнут, и она умрёт. Пробежав очень много в неизвестном направлении, она остановилась. Элитный район, в котором жил Макс, остался позади. Где она была? Рядом была дорога и... всё. Какие-то мелкие здания, дешевые машины, парковая зона. Куда она пришла? Заметив скамейку, девушка села на неё и заплакала. Прошло минут десять, прежде чем она смогла хотя бы открыть глаза. Не хотелось видеть этот паршивый мир, полный дерьма. Но глаза открыть пришлось. Что же делать дальше? Возвращаться? Ни за что! Пусть выплачивает Эндрю неустойку, подонок. Пошарив по карманам, Зара поняла, что у неё ни цента нет с собой, и телефон остался у Макса. Придётся спать на улице. Слёзы потекли сильнее по щекам, словно вся душа выливалась с ними.

Немного успокоившись, она стала думать. Просить помощи было не у кого и не чем, телефона же не было. И поехать было не к кому. Сейчас бы Маринку рядом увидеть. Она бы поддержала её. Как, кстати, жила Марина со Стефаном? Она с ней уже четыре дня не разговаривала. Зара радостно вскрикнула. Стефан! Опять он может помочь. Надо ехать к нему. Только где он живет... Девушка закрыла глаза и напрягла память, выворачивая мозг наизнанку. Буквы начали складываться в слова, и она вспомнила адрес. Поймав такси, она рванула к Стефану. Таксист согласился подождать, пока она сбегает за деньгами.

Зара нажала кнопку звонка у входа, и ей разрешили войти. Стефан встретил её на крыльце. Он был весь помятый, даже исхудавший, и... пьяный. Стефан — и пьяный. Она думала, что он не пьёт.

— Привет, — поздоровалась с ним. — Не заплатишь таксисту? У меня денег нет...

Он дал ей зеленые купюры и ушёл в дом. Зара рассчиталась с таксистом и поспешила за Стефаном. Что у него случилось? Она нашла его на кухне, открывающим очередную бутылку.

— А где Марина? — поинтересовалась у него, нигде не находя подругу.

Стефан поднял на неё затуманенный, дикий взгляд и сказал:

— Я выгнал её.

— Что?! — закричала Зара и накинулась на Стефана с кулаками. — Подонок! Скотина! Откуда вы вообще такие берётесь?!

Она кричала на него и била его, пока у неё не кончились силы. Уже настал вечер, она была выжата до предела. За этот день она постарела лет на пять, точно. И всему виной были они, мужики. Эти животные, которые не знают и не умеют, как надо обращаться с женщинами. Первобытные люди и те имели хоть какое-то уважение к женщине, а эти... Один продаёт, другой выгоняет. Зара села за стол, закрывая лицо руками, приказывая нервным клеткам перестать с воплями умирать.

— Откуда ВЫ такие беретесь? Продажные твари, — сказал Стефан, садясь напротив неё. Весь его вид говорил, что он готов к бою.

Зара вспыхнула и влепила ему пощёчину. Давать пощёчины мужчинам стало входить в привычку.

— Не смей так говорить о ней, урод, — прошипела она. — Не смей! Меня можешь обзывать, как хочешь. Своего дружка придурошного не переплюнешь, а Марину не трогай. Понял?

— Не понял, — равнодушно ответил он и потянулся за бутылкой.

Зара дала ему по рукам и отобрала бутылку.

— Забудь ты об этой бутылке. И так уже никакой. Что произошло? Где она сейчас?! Ведь уже поздно.

— Не знаю, где она. Плевать я на неё хотел. Зачем я тебе помог тогда? Как можно было поверить шлюхе? — Стефана несло, он был пьян и зол.

— Что произошло? — по слогам спросила она, руки так и чесались врезать ему ещё. Вообще, хотелось кого-нибудь избить хорошенько. Хотя, почему кого-нибудь? Вполне конкретных людей.

— Она украла у меня деньги, — севшим голосом сказал он и уставился на бутылку.

— Повтори, — ей казалось, что она ослышалась.

— Она украла у меня деньги, — чеканя каждое слово, произнес он и стукнул бутылкой по столу, забрав её назад.

— Нет... Не может быть. — Зара откинулась на стул. — Не может быть... Она не могла. Я клянусь тебе. Она не могла!

— Не могла? — криво улыбнулся он. — Могла, мать твою! Могла и сделала. Не так ты хорошо знаешь свою подругу. — Глаза следили за жидкостью в бутылке, предвкушая очередную дозу.

— Расскажи внятно, что произошло! — разозлилась Зара, выхватывая бутылку и выбрасывая её в мусорное ведро.

Стефан поднял мутный взгляд на девушку, пытаясь сфокусироваться на её лице. Но все попытки были тщетными. Количество выпитого не давало ему этого сделать, поэтому он обратился к размытому пятну.

— Я нашел её в ванной, с моим кошельком в руках. Она засовывала деньги в него, которые украла ранее! Что я не так понял? Что?!

Зара мотала головой. Бред. Чушь собачья. Неправда. Марина не могла. Зачем ей это?

— Сколько она у тебя украла? — с некоторым страхом спросила она.

— Пять тысяч долларов. Не так много, но вся суть в обмане и в том, что она их украла. Украла, а не попросила! — Стефан вертел в руках пустой стакан, мечтая, чтобы он оказался полным.

— Пять тысяч долларов, — повторила Зара. — Зачем они ей могли понадобиться? Сумма не маленькая...

Зачем? Зачем?! Мысли бегали, как сумасшедшие, ища оправдание лучшей подруге. Зачем-то же понадобились...

— И ты выгнал её, даже не попытавшись разобраться? Ты хотя бы спросил о причинах такого поступка?

— Спросил, — пробурчал он. — Но она не успела ответить, я выгнал её. — Глаза налились кровью. Он выглядел, как ненормальный.

— Придурок, — прошептала Зара, закрывая глаза, чтобы не видеть его, не видеть ничего.

Стефан знал, что он придурок. Знал. Зря он так поступил, но в тот момент он не мог думать, только действовать. Причем, бездумно.

... Она стояла с его кошельком в руках, засовывая туда деньги. Зеленые купюры валялись на полу, она их поднимала трясущимися руками, что-то тихо приговаривая, он не мог спросонья разобрать. Это был не английский. Он проснулся от того, что рядом никого не было. Пошарив рукой по постели, не обнаружив никого рядом, он встал, чтобы найти Марину. Каково же было его удивление, когда он увидел свет в ванной и её, судорожно пихающую деньги в его кошелек. Желания разбираться в этом дерьме не возникло. Только наказать. Его опять использовали. Видно, это было предначертано ему судьбой — быть использованным. Сучка! Трахалась с ним только для того, чтобы добраться до денег. И почему их всех интересуют лишь деньги?! Неужели в нём нет ничего, совсем ничего, кроме грёбаных денег?

— Ты даже здесь раздвигала ноги, чтобы увидеть купюры, — брезгливо сказал он. — Член и деньги — это всё, что тебя интересует? Не противно было со мной трахаться? Или мысль о деньгах затмевала брезгливость?! — Его руки до боли сжимали ручку двери, грозясь выломать её. Ему нужна была опора, иначе он просто накинется на неё.

— Это не то, что ты подумал...— испуганно промямлила Марина. — Я... просто...