– Черт меня дернул открыть свой ресторан в этом театре. Здесь что, теперь будут убивать посетителей? Если это будет продолжаться и дальше, то ко мне никто не придет.

– Значит, артистов убивать можно? – предположила Яна. – Это, наверное, даже привлечет клиентов в ресторан. Еще бы, это так интересно! Присутствовать в театре, где убивают артистов! Это щекочет им нервы, не так ли, Арнольд?

– Я не это имел в виду. Не думай, что я испытываю удовольствие от известия, что вновь убили невинного человека. У меня проблем выше крыши. Заведение небольшое, официанток у меня всего две, работают через день, и одна из них пропала.

– Как пропала? – отвлеклась от своих мыслей Яна.

– Очень просто, ушла поздно вечером с работы, никому ничего не сказала, и вот уже какой день она не выходит на работу. Сменщице она тоже ничего не сообщала. Оставшаяся официантка уже замучалась работать каждый день. Она устроила мне истерику, чтобы я нашел ей замену. Я звонил все эти дни Ирине, но трубку не брали, я приезжал к ней домой, и тоже никто не открывал мне дверь.

– И вы не заявили в милицию, что у вас пропала официантка?

– С чего бы мне это сразу надо было делать? Ирина работала у меня совсем недавно и, кстати, с посетителями ресторана вела себя очень фривольно. Может быть, она познакомилась с каким-нибудь бизнесменом, и они вместе укатили отдыхать? – предположил Арнольд.

– Никого не предупредив? Она же понимала, что так можно и с работы вылететь за прогул?

– Любовь захлестнула с головой! А если впереди у Ирины замаячила перспектива безбедного существования и зазвучал в ушах марш Мендельсона, то о каком страхе потерять работу у меня в ресторанчике может идти речь?!

– Мне это все равно не нравится… – упрямо повторила Яна.

– Мне это тоже не нравится! – горячо согласился с ней Арнольд.

– Все, что происходит в театре в последнее время, меня настораживает, – задумалась Яна.

– Еще бы! После двух убийств… и одного покушения на убийство… – снова согласился директор ресторана.

– А вдруг исчезновение вашей Ирины как-то связано с преступлениями в театре? – предположила Яна. – Когда исчезла официантка?

– Я уже думал об этом и не нашел никакой связи. Ирина исчезла после убийства Василия Полосова, но еще до убийства Аллы Демидовны.

– То есть она пропала не в день какого-то преступления? – уточнила Яна.

– Говорю тебе, я уже думал об этом… – наморщил лоб Арнольд Иванович, оттягивая от шеи ворот дорогой водолазки, словно ему не хватало воздуха, и добавил: – Даже если предположить, что Ирина причастна к убийству Василия, так как она исчезла сразу после его убийства, то уже никак не могла убить Аллу Демидовну, потому что следствие связало эти преступления в одно общее дело. Значит, можно сделать вывод, что моя официантка здесь ни при чем.

– Возможно, Ира и не причастна к самим преступлениям, но она пропала, никого не поставив в известность о своих планах, и вы обязаны заявить об этом следователю, – строго проговорила Яна, глядя на поникшую фигуру бизнесмена.

– Я и иду к товарищу Клементьеву заявить о пропаже человека, – вздохнул он.

– Слушай, Арнольд, а ты не скажешь мне домашний адрес Ирины?

– Зачем тебе, Яна?

– Ну, я бы там разузнала что-нибудь…

– Что? Дверь-то заперта, а ключи от своей квартиры Ирина мне не оставила. Понимаешь, мы еще не успели познакомиться поближе, хотя я был бы не против…

– Хватит острить, меня не интересуют твои сексуальные навязчивые состояния! Запертая дверь – не проблема для меня! – тряхнула длинным хвостом из светлых волос Яна.

– Смотрю я на тебя, Цветкова, и думаю, за что такой милой, талантливой женщине, как Люся Цветкова, досталась такая ненормальная дочь, как ты? – поинтересовался у собеседницы Арнольд. – А ты еще говоришь, что я на нее должен быть обижен… Ее и так наказали, послав такую сумасшедшую доченьку.

– Вдруг Ирина лежит там мертвая и разлагается? – продолжала рассуждать Яна, не обращая никакого внимания на выпады Арнольда.

– Может быть, оставим право первого входа в ее квартиру милиционерам? – Арнольд нервно щелкнул золотым браслетом от часов на смуглом запястье.

– Нет, Арни, – ласково потрепала его по щеке Яна, – этот грех я возьму себе на душу. Ты можешь рассказать следователю о том, что сообщил мне адрес, и тогда твоя совесть успокоится.

– Успокоится ли она вообще когда-нибудь? – вздохнул директор ресторана.

– А чего ты так нервничаешь? Еще немного, и я начну подозревать, что ты знаешь, куда пропала Ирина и кто ей в этом помог? – прищурила глаза Яна.

– Ты это о чем? – забеспокоился Арнольд и сразу же назвал ей адрес Ирины. – Мне скрывать нечего! Кстати, Яна, как я смогу связаться с твоим импозантным, красивым другом иностранцем? Я обещал взять его с собой на охоту, я бы хотел познакомиться с ним поближе.

Яна назвала номер комнаты в гостинице, где они остановились.

– Обращайся в любое время, – сказала она, про себя подумав: «Еще бы… ты, Арнольд, находишься у нас на подозрении, и лучшего шанса у Карла пообщаться с тобой и что-нибудь разузнать не будет! Ты мне очень подозрителен, и твой отец тоже, вечно ошиваетесь в театре… Кстати, и сегодня, когда здесь произошло преступление, и ты и твой папаша были в театре… Ты мне очень подозрителен, Арнольд, и этого уже достаточно для того, чтобы я хотела общаться с тобой, чтобы узнать лучше».

Арнольд Иванович посмотрел на часы.

– Пойду-ка я поговорю со следователем, а то меня уже ждут дома. Не знаешь никого, кто бы согласился поработать у меня официанткой за приличные деньги, хотя бы временно, пока я найду замену кинувшей меня Ирине?

Яна задумалась.

– Кажется, я знаю порядочного человека, которому нужны деньги, заработанные честным путем.

– Мужчина или женщина? – спросил Арнольд и пояснил: – Ты же знаешь, что я предпочитаю иметь дело с женщинами, – подмигнул он Яне.

Яна скривилась в подобии ответной улыбки.

– Это – порядочная женщина, и не улыбайся, Арнольд, здесь у тебя ничего не выгорит. Ты, как я посмотрю, не ценишь порядочных женщин, – сказала Яна.

– Ты это сейчас кого имеешь в виду? – поинтересовался Арнольд, блеснув приятной улыбкой.

– Новенькую актрису театра Алевтину – прекрасного человека и красивейшую женщину! Мне известно, что у вас был роман, но ты, как всегда, все испортил.

Арнольд Иванович рассмеялся и, ничего не подтвердив и не опровергнув, удалился по коридору, все так же заливаясь смехом.

Яна с Карлом подъехали на маршрутном такси по адресу, который Яне сообщил директор ресторана. Маршрутка остановилась у сугроба, который лежал вдоль всей дороги, отделяя тротуар от проезжей части. Карл выгрузился в снег, утонув в нем по колено. Он протянул вперед руки и, подхватив Яну под мышки, перенес ее через сугроб. Карл осторожно поставил ее на ноги, Яна еле держалась на своих каблуках.

– У вас в России всегда такие снежные зимы? – поинтересовался князь.

– У нас непредсказуемая страна…

– Я бы выразился точнее, самая непредсказуемая страна в мире! – горячо поддержал ее Карл.

– А что в этом такого?! – напряглась Яна. – Зато здесь жить интересно! Все время в тонусе, не то что у вас в Карловых Варах, ходят все, как сонные мухи, с поильниками или спят, разморенные солнышком, с кружками пива.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Поверь мне, это сделать очень сложно, – успокоила его Яна. – А зимы у нас разные, бывают очень холодные, бывают очень снежные… Но в этот раз, конечно, обилие осадков чрезмерное. Словно кто-то наверху обиделся на нас и решил завалить всю страну снегом, чтобы глаза его больше нас не видели, – сказала Яна и, поскользнувшись, упала на Карла.

– Может быть, зайдем в магазин и купим тебе более удобную обувь? – предложил Карл, с опаской косясь на лакированные малинового цвета сапоги Яны.

– Нет уж! Я всегда хожу на каблуках и менять свои привычки ни за что не буду. Правда, я почти всегда ездила на машине, а по таким неубранным дорогам я этого делать не умею… И вообще, здесь не Москва, а глубинка, и после семи часов вечера здесь не работает ни один промтоварный магазин, а сейчас на дворе уже полночь.