— Хорошо, дети, — неожиданно бодро продолжила она, — я хочу, чтобы вы подготовили свои танцы, и я проверю, чего вы уже добились, на следующем уроке. Перемена была столь разительна, что все молча уставились на нее. — Пожалуйста, постройтесь, и с вас снимут мерки. — Она повернулась к ним спиной.
Все произошло так быстро, что мисс Элсон понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя и возглавить движение своего стада туда, где занимались костюмами. Они все продолжали оборачиваться на мисс Берри, которая, задрав нос, стояла с видом непонятого гения.
Угол, где занимались костюмами, выглядел как универмаг в день большой распродажи. Мили тюля плавали в воздухе.
Спорти поник:
— Ну нет, вот этого я уж точно не перенесу.
Все было просто чудовищно. Гарриет помнила с прошлого года, сколько времени надо стоять в жутко неудобной позе, пока ужасно бестолковая мисс Додж всю тебя обмерит и, скорее всего, всадит в тебя пару булавок.
— В один прекрасный день, — заявила Джени, — я приду сюда с колбой и все тут взорву.
Все трое угрюмо стояли, уставившись на тюль.
— Как прикажете упражняться в том, чтобы быть луковицей? — Гарриет взглянула на мисс Берри, которая уже опять мешком лежала на полу. В конце концов, все танцы были похожи как две капли воды.
Спорти выглядел ужасно.
— Мне кажется, когда она меня начнет обмерять, я заору во всю мочь.
Пришла очередь Джени.
— Это все чушь, — заявила она громко.
Мисс Додж моргала большими глазами за толстыми стеклами очков, бестолково крутила сантиметр и роняла изо рта булавки.
![Шпионка Гарриет - image7.jpg](https://all-library.ru/pic/8/8/7/2/8872/1386602733/image7.jpg)
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда на следующий день Гарриет начала свой шпионский маршрут, она решила сначала заняться Робинсонами, поскольку накануне видела, что им доставили огромный ящик. Ей не терпелось узнать, что же в ящике. Робинсоны всегда были в плохом настроении перед тем, как что-нибудь приобрести, и на этот раз они уже целую неделю были не в духе, поэтому она догадалась, что намечается грандиозная покупка.
Она пробралась под окно. Да, там был ящик. Он стоял посреди гостиной. «Как же они его сюда затащили?», — подумала она. Ящик был такой большой, что еле-еле прошел в дверь. Миссис Робинсон плясала вокруг ящика в полном восторге. Мистер Робинсон подпрыгивал на одной ноге. Рабочий начал распаковывать ящик.
— Потрясающее достижение, — воскликнул мистер Робинсон.
— Такая радость, такая радость, — кружилась миссис Робинсон.
— Подожди, пока…
— Только подумай, что они…
Они были так взволнованы, что даже не трудились говорить связно. Рабочий не обращал на них никакого внимания. Он упорно и шумно возился с ящиком, пока, наконец, не открыл переднюю стенку. Гарриет затаила дыхание. Ничего не было видно, только опилки. «Ну, конечно, — подумала Гарриет, — есть от чего прийти в восторг». В полном упоении, оттолкнув рабочего, миссис и мистер Робинсон неистово разгребали опилки.
— Вот, вот! — вскрикнула миссис Робинсон. Тут показалась самая странная вещь, какую Гарриет когда-либо доводилось видеть. Это была огромная, просто огромная — шесть футов высотой[17] — деревянная скульптура толстого, раздраженного, весьма несимпатичного младенца. Младенец был одет в чепчик и огромное белое платьице, на ногах — вязаные пинетки. Это была девочка с совершенно круглой, вырезанной из мясницкой колоды головой, напоминающей колонну из зернистого камня с прорезанными в ней чертами лица. На ней был надет подгузник. Она сидела, вытянув вперед толстые ножки, а в толстых ручках, заканчивающихся еще более толстыми ладошками, держала на удивление крошечную мать. Гарриет просто остолбенела.
Миссис Робинсон восклицала, прижав руку к сердцу: «Она просто гений».
Это было уже слишком даже для рабочего, который больше не стал сдерживаться и довольно грубо спросил:
— Кто?
— Как кто, скульптор. Она потрясающа… она гениальна… просто сияющая звезда на небосклоне.
— Это сделала дама?
— Если вы закончили… — напыщенно сказал мистер Робинсон.
— Да, да, я только хотел убрать мусор. Где вы хотите ее… это?..
— Дорогая, я все же думаю, пусть это будет угол за дверью, тогда она не будет видна сразу же. А если смотреть с кушетки, она будет в комнате главной, понимаешь?
— Это уж точно, — заметил рабочий, сгребая ладонями стружки и заталкивая их обратно в ящик.
— Будьте так добры, уберите тут без ваших комментариев, — обиженно заявил мистер Робинсон.
Пофыркивающий рабочий оттащил младенца в угол и убрал ящик.
Когда Гарриет уходила, мистер и миссис Робинсон стояли, держась за руки, в безмолвном восторге глядя на скульптуру.
Гарриет вышла на улицу и записала в блокноте:
ОЛЕ-ГОЛЛИ БЫЛА ПРАВА. СУЩЕСТВУЕТ СТОЛЬКО СПОСОБОВ ЖИТЬ, СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ НА ЗЕМЛЕ. ПОСМОТРИМ, ЧТО ОНА СКАЖЕТ, КОГДА УЗНАЕТ ПРО СТОПУДОВОГО МЛАДЕНЦА. ОЙ, Я СОВСЕМ ЗАБЫЛА.
Она прервалась на минутку и уставилась куда-то в пространство.
КОГДА КТО-ТО УЕЗЖАЕТ, ВСЕГДА ЕСТЬ ЧТО-ТО, ЧТО ТЫ ИМ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ. ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ ИМ ЧТО-ТО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ПОСЛЕ. НО ОЛЕ-ГОЛЛИ НЕ УМЕРЛА.
Она с треском захлопнула блокнот, ощущая что-то похожее на ярость. Потом вскочила и направилась туда, где жило семейство Дей Санти. В магазине ничего особенного не происходило, и она прокралась на задний двор понаблюдать за Малышом Джо Карри.
Он сидел в окружении такого количества еды, какого хватило бы на прокорм взвода морской пехоты в течение недели. Он весело чавкал. Гарриет попыталась угадать, приходили ли уже дети. Вдруг в магазине зазвенел телефон. Малыш Джо с виноватым видом стал на всякий случай прятать свою снедь, но тут из магазина раздался вопль, от которого леденела кровь. У Малыша Джо от испуга изо рта выпал кусок хлеба. Гарриет рванулась посмотреть, что происходит.
Мама Дей Санти в полуобморочном состоянии повисла на Бруно, но при этом ей как-то удавалось кричать, словно умирающей оперной диве:
— Ecco, ecco, он убит… все пропало… Dio… Dio[18].
— Нет, Мама, это просто несчастный случай… — начал Бруно, беспомощно глядя на Папу Дей Санти, который вешал телефонную трубку.
— Мертв, убит, грузовик разбит вдребезги, eccola… Dio… Dio… mio figlio… — тут она наконец упала в обморок.
Казалось, что Бруно не сможет удержать этот немалый вес, и Папа Дей Санти поспешил ему на помощь, крича:
— Мама, Мама, грузовик не разбит вдребезги, Фабио не разбился, ничего не разбито, только его голова будет разбита, когда он вернется… Крыло грузовика… это все, только крыло.
Синьора Дей Санти немедленно пришла в себя и стала метаться по магазину, неистово размахивая руками и что-то крича по-итальянски. Покупатели стояли вокруг как замороженные. Она металась туда и сюда, туда и сюда, пока наконец с огромной скоростью не выскочила в кладовку, где обнаружила Малыша Джо все еще дожевывавшего огурец.
— Ecco… неплохо, ворует прямо из-под носа… — одной рукой она сгребла всю еду, другой схватила Малыша Джо за ухо и потащила его обратно в магазин. Семья стояла, открыв рты. Покупатели, наконец, пришли в себя и стали пробираться к дверям, чувствуя, что с них уже достаточно.
— Мама, Мама, ti calma… — начал Папа Дей Санти, но видя доказательства преступления, сам начал кричать какие-то неразборчивые, но ужасно звучащие слова.
— Папа, — старался перекричать его Бруно, — где Фабио? Он ранен? Он в больнице?
— Он? Он? С НИМ все в порядке. Evidentemente. Что с ним может случиться? Это ГРУЗОВИК! ГРУЗОВИК разбит, — выпалил Папа Дей Санти и снова начал орать на малыша Джо. — Уволен! Ты уволен!! У нас тут не ресторан!!!
Внезапно дверь магазина звякнула, потом захлопнулась, и воцарилось полное молчание. Все уставились на вошедшего Фабио. На лбу у него был прилеплен крохотный кусочек пластыря.