— Конечно, сэр, — привычно ответил Томас, расставляя по местам горшки и тарелки.

Только когда слуга закончил прибираться в кухне и пил свой утренний чай, то неожиданно задумался, а о каком осле говорил его хозяин.

— Вставайте, мои милые, — тихо произнес Джиджи, заходя в сарай.

Оливия проснулась. Она спала стоя, как спит большинство лошадей. Она чувствовала, как грива щекочет ей шею и ощущала прикосновение хвоста к своим ногам. «Все еще ослица», — раздраженно подумала она.

Джиджи остановился похлопать свою гнедую кобылу.

— Хочешь яблочка. Ромашка?

Оливия услышала, как лошадь фыркнула в ответ на предложение Джиджи.

Затем молодой дворянин подошел к Раскеттл. Он заглянул в ведро с овсом.

— Ты поела? Хорошо, — сказал он.

Оливия покраснела под своей ослиной шкурой. После всего, что ей пришлось пережить прошлой ночью, остаться без обеда было бы для нее совершенно невыносимо. Овес, приправленный мелиссой показался ей достаточно вкусным, и даже лучше, чем некоторые кушанья в постоялых дворах за пределами Кормира.

Попробовав пару раз, Оливия съела все без остатка.

Хотя, оставшись перед пустым ведром хафлинг начала беспокоиться о том, что может слишком привыкнуть к своему ослиному облику и забудет, что ее любимая еда вовсе не зерно, а жареный гусь, и что ее любимое питье не вода, а Луирен Кишкодер.

— А теперь небольшое угощенье, — сказал Джиджи, протягивая четверть яблока.

«По крайней мере хафлинги это тоже едят», — обрадовалась Оливия. Она проглотила угощенье. Джиджи попытался надеть на нее сбрую. Почувствовав кожаные ремешки на своей морде, Оливия вздрогнула. «Девять Проклятых Кругов, — подумала она, — на меня надевают узду»!

Оливия заржала и попыталась отскочить, но Джиджи уже успел взнуздать ее.

— Тпру, девочка. Полегче. Мы сейчас пойдем в катакомбы, находящиеся под нашим семейным склепом, чтобы найти вора, который украл шпору дракона.

«Шпору дракона? — подумала с удивлением Оливия. — Самую драгоценную реликвию Драконошпоров? Ее украли». — Оливия изумленно посмотрела на Джиджи.

«Как ты можешь так спокойно говорить об этом?» — подумала она.

Когда Джиджи стал чистить ее, то заговорил с ней еще более мягким и спокойным тоном.

— В катакомбах не так страшно, — сказал он, — если не считать кобольдов, стиргов, страшил и гаргулий. Сначала, конечно, нам придется пообщаться со стражницей, хотя думаю, что она нас не побеспокоит. Мы старые друзья. В прошлый раз, когда я ее видел, она сказала, что я слишком мал. Подозреваю, для того, чтобы меня можно было съесть. Она пошутила. Ты же знаешь, какими странными могут быть эти стражи.

Но по его тону Оливия догадалась, что Джиджи очень боится. По ее хребту пробежала дрожь. Джиджи успокаивающе похлопал Оливию. Положив ей на спину одеяло, он разместил сверху вещи. Пока он подтягивал подпругу под ее животом и застегивал ремень, Оливия подумала о том, что хорошо было бы улечься на пол и тем самым отказаться от этой увеселительной прогулки, но пол был слишком грязным.

«Кроме того, — решила она, — я вряд ли узнаю что-нибудь новое, если останусь в сарае. Но если я пойду с Джиджи, он наверняка еще о многом мне расскажет».

— Действительно, может быть, она и не так ужасна, как мне кажется, — продолжил Джиджи свои воспоминания. Когда я увидел ее, мне было только восемь лет. Мой отец умер, и я унаследовал ключ от склепа. Мой кузен Стил очень завидовал мне, потому что у него такого ключа не было. Стил подговорил меня и моего другого кузена, Фреффи залезть в склеп. Там он стащил у меня ключ, закрыл дверь и убежал вместе с Фреффи, оставив меня одного. Фреффи замучила совесть, и он рассказал об этом дяде Дрону. Он пошел искать меня, но я спрятался от стражницы в катакомбах, и меня нашли только после обеда.

«Да, — подумала Оливия, — теперь у меня есть трое подозреваемых в убийстве: завистливый Стил, совестливый Фреффорд и дядюшка Дрон. Я не могу не брать в расчет отца Джиджи, так как он может быть вовсе и не мертв».

Джиджи привязал поверх поклажи корзину и пару бурдюков с водой. Оливия вздохнула под этой тяжестью, но получился только ослиный крик. Но ~ это было еще не все. Сверху Джиджи нагрузил масло, фонарь, коробку с трутом, веревку, веревочную лестницу, гвозди, складную табуретку, одеяло, тяжелый молоток, несколько маленьких бутылочек, банку белой краски, кисть и большую карту. В довершении ко всему он прибавил маленький мешок с кормом для осла.

— А то тебе нечем будет позавтракать, — сказал Джиджи, похлопывая Оливию.

«Не стоит так волноваться, — подумала Оливия, — я упаду в изнеможении гораздо раньше».

В знак протеста она заржала.

— Ты очень музыкальное животное, — сказал Джиджи, — наверное мне следует назвать тебя Пташкой. Пошли, Пташка.

Джиджи вывел Оливию из сарая. Пройдя через сад, они вышли на улицу.

Повозки и телеги, нагруженные сеном и водорослями, рыбой и дровами занимали всю ширину улицы. Вокруг них суетились слуги, лесники и рыбаки.

Джиджи вывел своего ослика на середину улицы, где, как ему казалось, движение было менее интенсивным.

— А я и не знал, что так много народу не спит рано утром, — пробормотал Джиджи.

«Почему бы тебе не отвести меня обратно и не подождать пока давка уменьшится», — подумала Оливия, но Джиджи повел ее по улице.

Небо, чистое и звездное прошлой ночью, было покрыто серыми облаками.

Воздух больше не был бодрящим, чувствовалось, что скоро пойдет дождь. От дыхания Оливии шел пар. Джиджи пытался что-то насвистывать в такт шагам.

На окраине города парочка повернула на тропу, ведущую к крутому холму.

«Я не поднимусь на эту крутизну», — подумала Оливия. Когда Джиджи похлопал ее по спине, Оливия почувствовала новый прилив злости.

Тропа привела их к кладбищу, обнесенному низкой стеной. Вокруг кладбища стояли дубы и сосны. Мягкий ковер еловых иголок и дубовых листьев приглушал звук их шагов. Большинство надгробий сильно пострадали от времени. Они напомнили Оливии осколки зубов какого-то гиганта.

Рядом со входом стоял большой каменный мавзолей. Он выглядел таким же древним, как и большинство надгробий, но сохранился гораздо лучше. Толстые побеги плюща поднимались по его стенам. Пожелтевшие листья шуршали на ветру.

Маленькие каменные дракончики сидели вдоль крыши мавзолея, глядя вниз стеклянными глазками. Джиджи предпочел не смотреть на них, потому что уже достаточно нагляделся на настоящих драконов. Подходя к входу в мавзолей, он вздрогнул. Слева и справа от двери на камне был вырезан герб Драконошпоров. На двери и косяках виднелись небольшие знаки, посвященные Селине и Мистре, чтобы охранять вход от проникновения посторонних.

«Это здесь», — подумала Оливия.

— Джиджи, ты опоздал, — послышался громкий женский голос позади них.

Оливия едва не подпрыгнула от резкого оклика, но груз был слишком тяжел, и она смогла только дернуть головой. Джиджи, которому никакие тяжести не мешали, резво обернулся.

Красивая молодая женщина в накидке темного меха вышла из-за разрушенного надгробья. Она скинула с головы капюшон, открывая длинные черные волосы и резкие черты лица.

«Кровь Драконошпоров», — мгновенно догадалась Оливия.

— Джулия! Что ты здесь делаешь? — удивился Джиджи.

— Стил велел мне подождать тебя, чтобы рассказать о Фреффорде.

— А что с Фреффи? — озадаченно спросил Джиджи.

— Гейлин рожает, и поэтому он еще в замке. Ты опоздал, и Стил отправился в склеп без тебя. Он предупредил, что ты можешь пойти и помочь.

— Помочь. Хорошо, — пробормотал Джиджи, снимая цепочку с серебряным ключом.

Оливия с интересом смотрела на Джулию. Что-то в ней насторожило ее.

Понюхав воздух, Оливия почувствовала какой-то запах. Женщина нервничала. Может быть, слова Джулии были правдой, но она явно что-то замышляла. Трудно было неопытному новичку обмануть Оливию, большого знатока в области лжи и обмана.