От группы кавалеристов отделился человек на белом коне. Без шлема, без щита, в просторном балахоне. Типичный дротт. Да и лицо всадника было вымазано белой краской.

Когда жрец приблизился — я узнал Айсли.

На шум выскочил Харальд.

— Открыть ворота! — проорал хевдинг. Заскрипели створки. На центральной улице появился Хельге. Его тут же сграбастал в объятья Ньял. Возрожденный викинг хмуро глазел по сторонам.

Его можно было понять. Но полученные тумаки как-то нивелировали сочувствие. Питаю стойкую антипатию к людям, которые сначала бьют, а потом думают. Возможно делаю так из-за зависти. Но я учусь. И гуманоидов буду привечать ударом в голову, раз тут так лихо работает контузия.

Айсли замедлил коня перед грудами трупов, преодолел преграду и спрыгнул с седла, когда оказался рядом с Харальдом. Жрец окинул взглядом частокол и увидел меня. Лицо дротта нехорошо изменилось даже под слоем белой краски.

— Вот кто развязал войну! — гаркнул жрец и ткнул в мою сторону обвиняющим перстом. — Вот из-за кого погибли жители славного Бергхейма! Они все мертвы, Харальд! Поле у Великого Озера покрыто телами женщин и детей!

Харальд обернулся, с изумлением посмотрел на меня. Воины на помостах тоже повернулись. Егорушко в центре внимания, черт побери. Нет, я не против, но только если шутка там удачная, или победа громкая. Вот только сейчас лучше было б оказаться где-нибудь в лесу, подальше от северян.

— Чужаки убили сына Лося и пробудили Выводок! — рявкнул Айсли. — Чужаки привели к городу Ночного Хозяина. Чужаки погубили Бергхейм!

Какая поразительная и подозрительная информированность. Надо что-то делать. Репутация покапала вниз с угрожащей скоростью. Этот друид хренов гробил все мои труды!

— Стопэ, бледнолицый! — гаркнул я с помоста. Перепрыгнул через частокол, ловко приземлился на обугленную землю и пошел к дротту. — Сын Лося напал на моих друзей в лесу! А ведь договор…

— Сын Лося пришел на защиту Чащобы! — проорал Айсли. Диалог у нас явно не складывался. Нельзя так перебивать!

— Чего так орешь, я и так слышу, — предпринял я еще одну попытку. — Или тебе нужно просто прокричаться? Когда Ночной Хозяин из окон моих друзей вытаскивал — там тоже мы были виноваты? Или, когда сын Лося мои кишки по деревьям размазывал? Ваш договор…

— Лес принадлежит Выводку! — снова прервал меня жрец. — Таков договор!

— Да завались ты уже, а? Ваш договор ведь подразумевает, что если твари Выводка напали первыми — то их можно пустить на котлеты. Я уточнял. Я умный.

— Кто ты такой, говорить о договоре? — поразился жрец. — Ты всего лишь…

— Шут спас город, — в лучших традициях нашей беседы вмешался Харальд. — Если бы не он, ты пришел бы к руинам.

Накатилась подмога. Всадники проехали в город, принялись спешиваться. Держались бойцы особняком. Наш постоянно прерываемый диалог немного утих. Мне очень не понравились взгляды вновь прибывших северян. Из-под полумасок сочилась ненависть ко мне лично. Даже нейтральное отношение бергхеймцев казалось, по сравнению с этими эмоциями, как минимум — уважением.

«Опытный карл Эрик Бьорнсон» прочитал я над одним из бородачей. «Клан Штормвред»

Фак, это что теперь еще и с этими репутацию качать? Сколько тут этих кланов в Унии Мороза?!

— Спас? — ахнул Айсли с возмущением. Огляделся.

— Спас! — твердо (и лестно для меня) повторил Харальд.

— Весь город остался в полях! — процедил Айсли. — Вот где теперь город. Здесь только твоя дружина, Харальд. Чужаки погубили Бергхейм! И ты за это заплатишь, хевдинг! Сюда идет сам конунг вместе с собранной для набега армией. Он будет здесь уже завтра. Как только Миккель Ясный увидит, что стало с жителями Бергхейма, как думаешь, с кого он спросит? Кому он скажет спасибо за то, что вместо похода за море его солдаты топчут землю за перевалами и гибнут в лесах? Кто выпустил в мир Серого Человека, Харальд?

Харальд окаменел.

— Если бы ты, Айсли, был здесь во время пробуждения Выводка — все было бы иначе.

— Да что ты можешь, против Выводка, хевдинг? Я сразу отправился в Кронгард.

— Как видишь — мы кое-что смогли, — Харальд многозначительно показал на трупы вокруг города. — И шут нам помог!

Дротт уставился на меня. Левое веко жреца дрожало:

— Ты сразу мне не понравился, чужак.

— Всю ночь спать теперь из-за этого не буду, — мрачно поделился я.

— Буду просить Миккеля, чтобы он доверил именно мне сделать тебе «Кровавого орла». Участь твоя решена!

— Айсли! Лолушко сражался за Бергхейм, и я не позволю…

— Пойдешь против конунга? — резко спросил Айсли. Вот какой же мерзкий мужик. — Ты даже не ярл, Харальд!

Хевдинг побагровел, но смолчал.

— Я в седле с вечера, как и люди ярла Борга, — переключился дротт.

— Штормвред всегда желанный гость в Бергхейме, — выдавил из себя Харальд.

Айсли потянул коня за поводья и пошел в сторону ворот. Хевдинг проводил его взглядом и, не поворачиваясь, сказал мне:

— Я догадывался, что причина нападения Выводка в вас.

— Я знаю. Но мы не атаковали первыми. Ты сам представь нас рыскающих по лесу в поисках Сына Лося?!

Харальд кивнул. Задрал голову, посмотрел в синее небо.

— Они все мертвы… — сказал хевдинг устало. — Все, кто ушел — мертвы.

— Ты ведь пытался их удержать. Это было их решение.

— Расскажи об этом погибшим детям, — рыкнул хевдинг.

В груди заклубилась тревога. Воздух показался ледяным, ментоловым. В голове екнуло, я перевел взгляд и принялся считать предметы, успокаиваясь. Это скрипты. Скрипты. Их потом просто всех загрузят в какой-нибудь местный аналог рая, как Хельге. Или же переведут в другую локацию. Это матрицы, это не живые люди, Егор! Хватит!

Черт, я сойду с ума в этой игре.

— Эта тварь… — Харальд сжал кулак так, что хрустнули костяшки. — Эта тварь… Я… Никого так не ненавидел, как порождение Хели из нашего леса. Весь город…

Он обернулся к лесу, а затем заорал в спину уходившему дротту:

— Айсли!

Жрец остановился, развернулся. Белое лицо выражало один большой вопрос.

— Покажи мне его логово!

Жрец отвернулся и пошел дальше.

— Покажи мне его логово, Айсли! Он убил всех! — Харальд кричал во все горло. Викинги на стенах застыли, ловя каждое его слово. — Я отомщу за каждого ребенка, которого сожрал Выводок!

Дротт замер. Теперь воины Бергхейма смотрели на него. Харальд двинулся к жрецу, не понижая голос:

— Ты знаешь где он прячется. Ты единственный из дроттов, кто остался в живых. Где его логово?!

Айсли снова обернулся. Прищурился и змеиным шипением сказал:

— Хорошо, Харальд. Я покажу.

Времени не хватало. Конечно, он привык к рутинным ежедневным обходам, но если до движения проекта ему хватало наблюдения и короткой игры, то теперь необходимость отвлекаться вызывала тихую ярость. Он ходил от саркофага к саркофагу с огромным пакетом для мусора, менял чертовы подгузники, вытирал следы нечистот, заправлял питающие капельницы. Включал программы для стимуляции мышц в тех капсулах, где они были. Механически менял положение тел там, где хозяин капсулы поскупился. И все равно игроки, вошедшие в проект первыми, напоминали ему жертв концентрационных лагерей. Слабые звенья.

Люди годами проводят в коме, на пиликающих агрегатах, и приходят в себя лишь с мышечной атрофией. А тут немногие провели в игре больше четырех месяцев, но Сценарист опасался, что вот-вот начнет терять персонажей. Все-таки капсула — это не полноценный больничный аппарат.

Да и познаний в медицине Сценаристу недоставало. Умерщвлять плоть в разы проще, чем поддерживать в ней жизнь.

Он закончил обход, задержавшись у капсулы Лолушки. Сегодня она выдала ряд таких тревог, что он чуть было не вколол парню лошадиную дозу успокоительного. Остановило лишь незнание — а какая доза — лошадиная. Убивать шута Сценарист не хотел. Этот игрок хорошо двигал сюжет Бергхейма и стоял в приоритете интересов выше многих. Но к сожалению, с психотропными средствами работать нужно очень осторожно, особенно, когда пациент не в силах рассказать о возникающих побочных эффектах.