Будильник орал дурным голосом, надрываясь прямо над ухом. Зоя подняла голову, чисто рефлекторно, потом снова уронила её на подушку, зашарила рукой по кровати. Где этот *бип* телефон? Сколько времени? Неужели уже вставать?

Нет… Не может быть. Только-только же легла… Телефон, наконец, нашёлся, и Зоя застучала по экрану пальцем. Господи, лишь бы Ванечка не проснулся! Всю ночь ведь играл и шебуршился…

Отключив адский будильник на телефоне, она приподнялась на локте. Ванечка сопел, раскинув руки в стороны. Светлые волосики прилипли ко лбу, ротик раскрыт, носик не дышит. Ох, хоть бы не заболел, опять придётся в поликлинику тащить, а там всегда очереди, всегда сопливые дети, которые бегают, орут и дерутся игрушками…

Зоя невесомо приложила руку ко лбу братика. Тёплый, но не горячий. Слава Богу, температуры нет. В сад возьмут. Путь поспит ещё десять минут, а пока надо разбудить старших, собрать в школу.

Встала. Потянулась. Шея затекла — Ванечка спит, как морская звезда, занимая всю кровать. А Зое пришлось ютиться на краешке, только бы не потревожить малыша. Оделась быстро: джинсы и свитер висели на спинке стула с вечера. Носки лежали свёрнутые на сиденье. Тапочки… Опять Джина украла! Зоя вздохнула и вышла из комнаты.

Овчарка лежала посреди коридора, положив грустную морду на старые шлёпанцы папы, которые Зоя забрала себе, когда её собственные тапки развалились на мелкие части. Присев перед собакой, Зоя ласково погладила её между ушей:

— Я знаю, что тебе его не хватает, но мне нужны тапочки, иначе я простужусь на холодном полу.

Джина фыркнула, подгребая мордой шлёпанцы под себя. Зоя покачала головой и осторожно вытащила тапки из-под овчарки:

— Прости, но мне они нужнее.

Джина обиделась и, поднявшись, поцокала на кухню. Зоя скорчила ей вслед рожицу и открыла дверь в комнату детей:

— Подъём! Уже утро! Пора в школу!

Под одеялами завозились, но, в принципе, никто особо не проникся. Как и каждый день. Зоя прошла к окну, раздвинула шторы и принялась безжалостно срывать одеяла с детей:

— А ну, не лениться! Новый день начался! Через полчаса выходим!

Лида свернулась клубочком и повернулась носом к стене, даже не размыкая век. Сашка начал сонно бурчать что-то неразборчивое, с закрытыми глазами натягивая штаны. Настя же, как всегда, села в кровати навытяжку, как оловянный солдатик, но Зоя знала, что сестра ещё спит. Даже если смотрит вполне осмысленно. Просыпалась младшая только по пути в школу. Лидка замёрзнет и накроется, придётся будить её ещё раз, а пока надо приготовить какао. И кофе. И тёплое молоко для Ванечки.

Мимо зала все сновали бесшумно. В туалет и обратно, в ванную, девочки причёсывались, Сашка долго полоскался в холодной воде — закалялся, как вычитал недавно в старом журнале. Зоя выпила кофе, поглядывая на часы, потом пошла будить Ванечку. Малыш капризничал, отмахиваясь руками. Ещё бы, куролесил полночи… Мама только отвернулась к стене, зажав предплечьем ухо, и продолжала спать. Ей вставать только через час, сегодня законный выходной на «ранней» работе. Зоя всё делала на автомате, как и мелкие. Система отрабатывалась уже несколько лет…

Ванечку и Настю она отводила в садик, а Сашка с Лидой сворачивали в другую сторону — к школе, которая была через дорогу. Зоя всегда оглядывалась на них, чтобы видеть — переходят ли по зебре или бегут напрямик. Если что, отругает вечером, мало не покажется. Но сегодня сонные младшеклассники добрели до перехода. Ладно, купит им мороженого.

Закутанные в шарфики, шапочки, тяжёлые куртки и сапожки мелкие едва шевелили ногами. Зоя подняла воротник, спасаясь от порывов ветра, и весело прикрикнула:

— А ну-ка, кто первый добежит до крыльца — получит две буськи вместо одной!

— Лучше купи киндер!

О, Настасья совсем проснулась! Зоя мысленно подсчитала деньги в кошельке и выдвинула встречное предложение:

— Я вам куплю шоколадку с орешками, договорились?

— Мне три кусочка! — сразу заторговалась Настя. Ванечка вытянул мордашку из шарфика и загундосил:

— И ме, и ме! И ме ти!

— Всем будет по три кусочка, если быстренько добежим до крыльца!

Дети запыхтели, ускоряя шаг, насколько это было возможно, и уже через три минуты все резво запрыгали по ступенькам вверх к двери детсада. Зоя отправила Настю в раздевалку своей группы — пятилетка уже привыкла к самостоятельности — и повела Ванечку к самым маленьким. Его надо было раздеть, обуть в тапочки и передать из рук в руки воспитательнице.

Выходить из тёплого садика не хотелось, но пришлось. Зоя почти бегом пошла к метро. Если поезда не задержатся, как раз успеет в ресторан. Гора посуды ждёт не дождётся тёплой водички с моющим средством…

Погода в Питере не радовала теплом. Собственно, никогда особо не радовала, но в этом году зима явно не собиралась уходить из северной столицы до июля. Середина апреля — а снег метёт, как будто февраль в стародавние времена. Сама Зоя их, конечно, не застала, но папа с мамой рассказывали. Снег всю зиму, ха-ха. Так не бывает, думала она. Оказывается, бывает. И даже в апреле… А курточка осенняя, хотела купить с меховым воротником, да пожалела денег, думала, как всегда, снежные дни продлятся недолго. Можно будет перетерпеть. Надо было слушать интуицию…

В метро Зоя немного согрелась. Да и как не согреться, когда люди стоят, прижавшись друг к другу, как сардины в банке. То там, то сям возникали очаги конфликтов из-за такой скученности, но Зоя старалась не обращать внимания. Ну, отдавили ногу, как не отдавить, если места на полу всем не хватает? Главное — чтобы кошелёк не украли, да телефон, он служебный, мало ли позвонят с заказом. Поэтому она даже не держалась за поручни. Толку-то. Люди спинами держат.

Едва выдравшись из вагона на Фрунзенской, Зоя перебежала через проспект и быстрым шагом пошла к Обводному каналу. Ещё пять минут у неё есть, как раз успеет до ресторана. Ветер забивался под тонкую курточку, играл с воротником, и приходилось придерживать его рукой, которая уже заледенела. Ничего, сейчас в горячей воде отойдёт. В такие моменты Зоя всегда вспоминала папу, который после ПТУ долго ходил в одной и той же куртке-джинсовке, летом и зимой, потому что надо было собирать деньги на приданое первому ребёнку. Ей, Зое.

Проскользнув в подворотню, она свернула влево и с трудом потянула на себя тяжёлую металлическую дверь заднего входа. Для персонала и доставки. В коридорчике было темно и прохладно, Зоя сбросила куртку, ботинки, сунула ноги в резиновые шлепки и толкнула дверь в кухню.

— О, Зойчик! — провозгласила Марина. — Сегодня без опозданий!

— Удачно метро поймала, — пробурчала Зоя, повязывая фартук, оставленный на мойке, и надевая жёлтые огромные перчатки.

— Вчера был мильён народу, — обрадовала её помощница повара. — Работы у тебя-а-а…

Зоя не удостоила Марину ответом и включила моечную машину. Тарелки, чашки, плошки, подносы, деревянные досочки, на которых подавался хлеб, были везде: в грязной воде мойки, на сушилке, на полу… Опять оставили объедки прямо в тарелках, можно же аккуратно в мусорку сгрести! Нет, всё в воде плавает… Забьётся сток, кто будет виноват? Зоя.

Ладно, фиг с ними, официантов учить — только зря время терять. Да и наверняка у них была большая запарка. Пусть. Сейчас выловим, выбросим, сток открывать не будем…

Машина гудела, как целая стая шмелей, греясь. Зоя работала молча, сосредоточенно, не думая ни о чём. Мысли проскальзывали в голове, но сразу же гнались вон. Надо думать только о листике салата, который должен упасть прямо в пакет в ведре, о том, когда подлить средства в машину, чтобы хватило на оставшиеся порции посуды, о полотенечках, которые сушатся в горячем столе… Полотенечки явно крали. Или они рвались и выбрасывались тайком. Потому что Наталья, администратор ресторана, не успевала покупать новые. А потом забастовала, велела мойщицам идти в жопу, ибо два полотенечка за смену в минус — это слишком. В обед посуду мыла толстая пожилая тётка, которая всю жизнь проработала где-то в общежитии для студентов. Наверное, привычка забирать себе…