— Откуда они здесь взялись? — спросил еще один голос. — Машина полна крови… Кажется, они оба готовы…

— Откуда они здесь и почему, нам еще предстоит выяснить, — сказал капитан, — но могу уже сейчас сказать, что смотреть на все это мне противно…

— Расступитесь! — выкрикнул высокий, в гражданке человек. Он только что спрятал в кобуру ПМ. — Сюда идет президент.

— Что он тут забыл? — тихо проговорил капитан Недошивин.

Впереди президента двигалась его длинная, искаженная в пропорциях тень. С боков и по пятам мельтешила охрана — то заходила в сугроб, то забегала вперед, протаптывая для него тропку. На козырьке ондатровой шапки поблескивали заиндевелые ворсинки, лицо было сурово, и когда он подошел к «шевроле», басисто бросил:

— Посветите!

Плотный луч галогенного фонаря лег сначала на ноги лежащих в кузове, затем потянулся к груди, плечам и тяжело замер на лицах. Взгляд президента метнулся с одного лица на другое, возвратился и снова перенесся на то лицо, которое почему-то дольше другого задержало взгляд главы государства.

— Сопротивлялись? — спросил он и отвел глаза.

— Вовремя пресекли, товарищ президент, — ответил полковник. — У них здесь целый арсенал, вплоть до противотанковых гранатометов. Этот чернявый, с усами, похож на нацмена, возможно, прикатил из Чечни.

— Извините, товарищ полковник, — обратился к Трубину капитан Недошивин, — этот парень чистокровный русак…

Трубин удивленно вздернул бровь, на лице появилось недоумение и, не сказав ни слова, он отошел от «шевроле».

»Где я мог видеть это лицо? Неужели это тот самый парень, который в дни августовского переворота, на митинге, закрывал меня бронещитом? Усы, черные брови, под нижней губой шрам…Прошло почти десять лет, а как будто все было вчера…» — президент ужаснулся быстротечности времени.

И когда две томительные для окружения президента минуты заканчивались, все, кто стоял возле раскрытых дверей «шевроле», вздрогнули. У того, который лежал у стенки, вдруг высоко поднялась грудь и из легких вырвался шумный выдох. Бесцветные, утонченные печатью смерти губы внятно произнесли: «Брат, выходи, приехали…» Голова Димки отвалилась набок, рука, ранее согнутая в локте, упала на скомканный брезент, пальцы разжались…

…Возвращаясь к машине, президент мучительно пытался что-то вспомнить, от напряжения даже заломило в висках, а под теплым на волчьем меху пальто, змейкой сквозанул холод. И уже садясь в машину, он на мгновение задержался и, подняв лицо к полковнику, сказал:

— Валерий Александрович, завтра доложите мне — кто, что… Словом, я хочу знать, что это были за люди и с какой целью они здесь оказались…

Полковник молча кивнул и помог шефу занести ногу в теплый, пахнущий французским одеколоном салон броневика.

Тревожная заминка была благополучно разрешена и кортеж, посверкивая лаком и никелем, продолжил путь, и через четыре минуты въехал в ворота резиденции. А там, где только что находились машины президентского каравана, остались на снегу многочисленные следы несбитых каблуков и множество окурков…

Люди, оставшиеся у «шевроле», занялись рутинной работой. Проводник-кинолог, обнаружив в машине бутылку со спиртом, сделал два осторожных глотка и, кашлянув, изрек: «Слышь, Джери, а почему бы нам не погреть душу?» Проводник погладил собаку по длинной морде и привязал поводок к бамперу. Овчарка беспокойно завертелась у ног человека, с языка у нее стекла струйка вязкой слюны, которая, упав на взбитый человеческими ногами снег, тут же превратилась в ледяную спицу.

Проводник залез в кабину и обследовал оба бардачка, повертел в руках мобильник, и, включив магнитофон, стал закуривать. Ему было хорошо, ибо песня, которую воспроизводила аудиокассета, была как будто про него:

Из кузова раздался голос сержанта, делающего досмотр:

— Капитан, как ты сказал зовут этого парня?

— Шедов… Вернее, двойники Шедовы…Я вел их дело, когда на них делал наезд Клык…

Магнитофон между тем бездумно тревожил морозную тишину.

…Овчарка вдруг рванулась с поводка — к машине направлялась оперативно-следственная группа. Снег под ногами хрустел и капитан, подойдя к кабине «шевроле», с раздражением выключил магнитофон.

— Убери, сержант, бутылки и успокой собаку, — сказал он проводнику, начинающему на глазах хмелеть.

Капитан поднял к небу глаза, восточная часть которого уже заметно посветлела, зато весь запад взъерошился крупными зеленоватыми звездами, не сулящими скорого рассвета…

г. Юрмала, Латвия.