Рив молча покачала головой и побрела к валунам. На свой излюбленный камень запрыгивать она не стала, вместо этого сев на повалившийся обелиск.

Села и уставилась куда-то за горизонт.

Я же, постояв немного посреди арены, пошел за ней и, немного помедлив, уселся рядом.

Рив смотрела куда-то вперёд и я, поддавшись очарованию момента, проследил её взгляд.

Раньше мне не удавалось увидеть, что находится за ареной. Видел лишь стену песка, туман, да слышал приглушенный рев толпы.

Сейчас же, чем дольше я смотрел вперёд, тем яснее видел, как сквозь пылевой туман проступает силуэт огромных солнечных часов.

Тень, падающая вниз, медленно ползла вниз.

Рив кивнула на часы и вздохнула.

— Мало времени? — уточнил я.

Принцесса посмотрела на меня, взяла свой клинок и провела по песку вертикальную полосу.

— Тень часов дотянется до арены?

Рив неохотно кивнула и стиснула рукоять меча.

— Опасность? Сюда кто-то придет? Откроется портал? Ты не бойся, я тебя защищу!

Девушка метнула на меня гневный взгляд и зло тряхнула своими выгоревшими на солнце волосами.

— Правда защищу!

Во взгляде Рив мелькнула злость, сомнение, страх и… слезы?

— Рив, я обещаю…

Договорить я не успел. Принцесса вскинула меч, мгновенно перейдя в атаку и я вынужден был кувыркнуться назад, а потом и вовсе уйти в глубокую защиту.

Дзанг! Данг! Дзанг!

С каждым ударом её клинок порхал все быстрей. А мой наливался тяжестью, пока наконец, очередной выпад Рив не пронзил моё сердце.

— Стану… сильнее, — прохрипел я, чувствуя, как меня тянет куда-то вверх и вправо. — Обещаю!

Я ещё летел, балансируя на грани сна и яви, но уже точно знал, о чем буду говорить с перевертышами.

И словно вдогонку в памяти всплыли слова Лешего: Они помогут тебе найти Сердце рода.

Что ж, теперь я точно готов.

Открыв глаза я ещё некоторое время пялился в низкий потолок, пытаясь вспомнить где я.

Как и всегда после снов с Рив, на мозг обрушивалась мешанина произошедших со мной событий, и было непросто сообразить, что было вчера.

Гимназия, застава, острог… Точно, острог!

Я зажмурился, вспоминая ту бесконечную ночь. Если такие кровавые стычки происходят раз в полгода, то почему заключенные до сих пор не закончились?

Я немного поерзал, устраиваясь в капсуле поудобней. Ум разрывали сразу две мысли.

Первая настойчиво шептала про каменный гроб, про ужасную смерть от клаустрофобии и предлагала выбраться из капсулы как можно быстрее.

Вторая мысль была разумней — не торопясь изучить возможности местной стелы и разобраться в произошедшем.

Усилием воли подавив накатывающую панику, я сосредоточился на своем дыхании и принялся дышать.

Пяти вздохов-выдохов хватило, чтобы расслабиться, а еще пять помогли мне скользнуть в медитацию.

Успокоившись, я усилием мысли потянулся к накопившимся системным уведомлениям:

Внимание! Режим принудительного отдыха деактивирован!

(время, проведенное в капсуле: 5 дней, 7 часов, 20 минут)

Ого!

Стоило мне понять, что я лежу в капсуле уже почти неделю, как тут же накатила слабость, а живот предательски заурчал.

Внимание! Ваша Выносливость уменьшена в два раза!

Срок действия: 24 часа

Внимание! Ваша Выносливость вернулась в исходное состояние!

Ну, это понятно. Мне ещё повезло, что баф закончился только после того, как я залез в капсулу, иначе даже представить боюсь, что бы со мной было.

Внимание!

Вам доступны следующие задания на выбор:

Законопослушный гражданин(недоступно)

Авторитетный авторитет

Побег из Шошенка

Путём Инженера

Тюремный гладиатор

Особо опасный рецидивист

Мда уж…

Я пробежался взглядом по списку и мысленно покачал головой. Единственное, что выглядело более-менее прилично был Путь Инженера.

И чем дольше я смотрел на этот список, тем больше мне нравился четвёртый пункт.

Я хорошо помню слова нашего физика, о том, что Оруженосец — это путь в никуда. Как он там говорил?

Я напряг память, и неожиданно для себя вспомнил его речь слово в слово:

«Вариант наёмников и одиночек. Собрать из подручных средств доспех или суметь разобраться с силовой бронёй. Снарядить пистоль и ружьё или справиться с вражеским големом. Выбор… безродных.

Я понимаю ваши мечты, какой мальчишка не хочет найти Силовую броню Древних и разом стать сильнее самых сильных Воинов? Но это путь в никуда.

До пятого ранга путь относительно лёгок, но выше в одиночку подняться практически нереально. Поверьте, судари, даже самый упёртый гимназист меняет своё мнение после первой же практики!»

И хоть помнил я их на удивление хорошо, не сказать, что был согласен на все сто процентов.

Да, без Клана или на крайний случай команды добиться серьезных вещей нереально.

Но для того, чтобы встать во главе своего рода нужно для начала дожить до этого светлого момента.

И раз я волей судьбы и чьих-то интриг оказался в остроге, нужно взять отсюда по максимуму!

Желудок снова призывно заурчал, напоминая о том, что неплохо было бы и перекусить, но я пока его проигнорировал.

Пока есть возможность поработать со стелой, нужно пользоваться моментом.

Любоваться своей статистикой у меня не было ни сил, ни желания, поэтому я перешел к самому важному на данный момент:

Сила рода (третье колено)

Сконцентрировав внимание на этой скупой строчке, я почувствовал, как меня окружает холод, и… увидел.

Ближе всего ко мне стояли отец и дядя.

Папа, как обычно, чуть сутулился и по-доброму улыбался. Дядя же, напротив, смотрел строго и даже требовательно.

За ними стояли дедушки.

Деда Юра, или Юрий Данилович. Электрик, пасечник, дачник.

Этот человек мог построить всё, что угодно, начиная от теплицы, до собственного дома с просторным подполом.

Дед Серафим или Серафим Фёдорович. Сибиряк, военный и лесник.

Про него я много не знал, поскольку жил он в другом городе, но отлично помню, как во время стычки с Алыми он хладнокровно отстреливал одного наемника за другим.

За дедушками стояли мои прадеды.

Данила Иванович, на чьей груди висели медали за Великую Отечественную.

Насколько я помню по рассказам деда Юры, во время войны он получил три ранения, но дошел до Берлина и дожил до капитуляции фашистской Германии.

Умер он, если не ошибаюсь, от заражения крови буквально через несколько недель после парада Победы.

Рядом с ним стоял Иван Дмитриевич.

До войны он работал учителем словесности где-то в Беларуси, и во время войны остался верен своему долгу. Не только успешно партизанил три года, но и без устали учил безусых ещё мальчишек грамоте.

Целых три года он с товарищами устраивал засады, отстреливал фрицев, а умер глупо — нарвался на голодного медведя.

Чуть сбоку от него стоял молодцеватого вида капитан в советской гимнастерке.

Артём Олегович — танкист. Родом из Николаева, досрочно закончил военное училище и успешно воевал два года под Москвой. Самой заветной мечтой прадеда было дойти до малой родины и освободить от фашистов сначала родной Николаев, а затем и Киев.

Увы, но мечта прадеда так и осталась неисполненной. В сорок третьем году он сгорел в танке во время третьей битвы за Харьков.

Рядом, плечо к плечу, стоял седой Фёдор Петрович.