— Только одна просьба: не могли бы вы подержать его у себя недельку-две? Просто я подыскал нового соседа по комнате и должен заручиться его согласием. Хотя, конечно, я могу поставить перед ним условие, что собака будет жить с нами. Мы вообще-то уже договорились, но если он станет возражать, я подыщу кого-нибудь другого.

— Прекрасно! Никаких проблем. Заберу на пару недель.

Рамон выглядел вполне довольным.

— Ну что ж, я рад, — сказал он.

Эйдриен сунула визитку в сумочку, подняла с пола футляр и убрала в него компьютер. Пристегнув поводок к ошейнику Джека, накинула на плечо ремень кейса и вышла из квартиры. Рамон спустился вместе с ними в вестибюль и проводил к дверям.

— Вам поймать такси?

Эйдриен покачала головой:

— Нет, псу неплохо бы прогуляться.

Портье кивнул, и они попрощались, пожав друг другу руки.

— Буду ждать звонка, — напомнил Рамон.

Собеседница улыбнулась и, едва удерживаясь на ногах, последовала за Джеком, который, натягивая поводок, изо всех сил рванулся к обочине.

Рамон сиял от радости.

— Ну, вот я и владелец собаки, — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Как вам это нравится?

Эйдриен стояла в толпе на платформе метро и ждала поезда, на котором намеревалась доехать до «Кливленд-Парка». Состав должен был прибыть с минуты на минуту: уже замигали стеклянные диски на краю платформы — стаккато огоньков под ногами ожидающих пассажиров. Вытянув шею, она вглядывалась в темноту тоннеля, где уже показались отблески прожектора. Где-то зазвонил телефон…

Не во сне: телефон был реальностью, метро — видением. Эйдриен поняла это еще в полудреме. По-прежнему пребывая в объятиях Морфея, она потянулась к тумбочке и нащупала трубку.

— Алло.

Голос на другом конце провода произнес:

— Я — мисс Ньюман из бюро судмедэкспертизы. С кем можно поговорить по поводу останков Николь Салливан?

Услышав слово «останки», Эйдриен села на кровать — сон сняло как рукой.

— Я ее сестра по матери. Меня зовут Эйдриен Коуп.

— В полицейском протоколе вы значитесь ближайшей родственницей.

— Совершенно верно.

— Нам необходимо название похоронного бюро, которое будет обрабатывать ос…

Эйдриен перебила:

— Я вас поняла.

«Обрабатывать останки?» Эта женщина говорила о Никки, словно о чем-то неодушевленном.

— Алло! — Нетерпение секретаря на другом конце провода нарастало.

— Я впервые попадаю в подобную ситуацию, — объяснила Эйдриен, — и пока не решила, куда обратиться.

— Я вышлю список. У вас есть факс?

— Да, отправьте — можно прямо на домашний номер.

Она продиктовала номер факса, секретарь сказала, что будет ждать ответа, и добавила:

— У нас организована служба доставки, так что мы можем выслать останки, куда пожелаете.

— Спасибо.

— Вас не затруднит отправить ответ сегодня?

— Да, сейчас же этим и займусь, — заверила Эйдриен и положила трубку. Затем вылезла из постели, небрежно натянула на себя кое-что из одежды и пристегнула ошейник к поводку Джека. Миссис Спиарз запрещала держать в доме животных, но сейчас вошла в положение и позволила оставить пса до конца недели — а там уж его приютит Рамон.

Джек давно стоял в прихожей и с нетерпением скреб лапами дверь.

Выйдя из дома, они направились через небольшой садик к гаражу, Эйдриен нажала кнопку, и сегментированные ворота начали шумно подниматься. Не успели они завернуться под потолок, как пес рванулся с места, потащив новую хозяйку в аллею, протянувшуюся вдоль домов.

Уже на прогулке Эйдриен поняла, что хотя поухаживать за псом ей почти не довелось, она успела к нему привязаться. Удивительно, но многие прохожие останавливались и заводили с ней разговор, и поэтому пусть пекарня «Хеллерз» и находилась всего в квартале от дома, добирались они туда не меньше десяти минут. У магазинчика Эйдриен привязала четвероногого друга к столбику счетчика парковки и направилась в пекарню за сдобой. Она вышла несколько минут спустя с круассаном для своего питомца.

Едва они с псом вернулись домой, факс выплюнул последний лист из многостраничного списка бюро похоронных услуг, высланного секретарем судмедэксперта. Джек запрыгнул на диван и свернулся клубочком, а Эйдриен принялась подбирать рассыпанные по полу страницы. С первого взгляда становилось ясно, что у нее в руках алфавитный перечень контор, предоставляющих похоронные услуги в округе Колумбия.

Эйдриен не стала утруждать себя поисками и наобум ткнула в самое начало списка. Набрала номер похоронного дома «Альбион», и человек на другом конце провода ответил мягким доверительным голосом в манере продавца из салона подержанных автомобилей. Девушка прервала его хорошо заученную речь, дав понять, что ее не интересуют изысканные похоронные службы. Мужчина из бюро, не сбиваясь с ритма, предложил ей более «экономичную» альтернативу, без службы и прощания — так сказать, «скромненько, но со вкусом». Но даже при этом Эйдриен вскоре поняла, что самые простые похороны обойдутся не в одну тысячу.

Бархатным голосом владелец бюро Барретт Альбион допустил возможность некоторой скидки, заметив при этом, что они принимают почти все основные кредитные карты, за исключением «Американ экспресс». А почувствовав, что собеседница сникла при мысли о предстоящих расходах, он напомнил, что в завещании часто предусматривается статья на погребение.

И снова Эйдриен заколебалась: она-то мечтала устроить сестре роскошные похороны, где соберутся у гроба родные и друзья, будут скорбеть и говорить поминальные речи. В реальности это оказалось неосуществимым: когда она заглянула в компьютер Никки, выяснилось, что и приглашать-то некого. В «адресной книге» значились только сама Эйдриен, Рамон, домоуправ, психиатр да, пожалуй, пара закусочных.

Истина заключалась в том, что у Никки не было друзей — почти никого. Вернее, вообще никого.

— Вы кремируете? — выпалила Эйдриен.

На другом конце провода наступила секундная пауза. Мгновение спустя собеседник с некоторым замешательством ответил:

— Да, это тоже вариант.

— Отлично, — согласилась та несколько резко — даже Джек навострил уши. — На том и остановимся.

Альбион вздохнул:

— Мы кремируем только два раза в неделю: во вторник и пятницу, поэтому получить останки вы сможете не раньше субботы.

— Прекрасно, тогда до субботы.

Но даже когда выбор был сделан, Эйдриен не стало легче. «Нельзя без церемонии, — думала она. — Нужно хоть что-то устроить».

Затем они с директором похоронного бюро обсудили детали: номер и срок действия «Визы» Эйдриен и «сосуд». Наиболее «экономичным» вариантом оказалась синяя картонная коробка — «довольно миленькая вещица», как выразился Баррет Альбион. Слово «коробка» резануло слух, и Эйдриен выбрала урну — «классический вариант».

— Вы лично заберете останки или предпочитаете, чтобы мы их выслали? — поинтересовался директор. — «Федерал экспресс»…

Собеседница не дала ему договорить.

— Я заберу сама, — ответила она и подумала: «Выслать? Они решили послать мне сестру с курьером?» Повесив трубку, Эйдриен разрыдалась. Джек, лежавший у нее в ногах, свернувшись калачиком, поднял голову и издал вопросительное «гав?».

Утерев слезы, девушка подошла к кухонной стойке и принялась составлять перечень неотложных дел.

Еще ребенком она развила в себе вкус к составлению списков. Ей казалось, что таким образом она усмиряет окружающий хаос — пусть только на бумаге. Когда умерла Марлена, девочка помогала Деку разобраться в вещах приемной матери и случайно наткнулась на ее сокровищницу: две толстые папки — по одной на каждую сестру. В папке Никки лежали салфетки в форме сердечек, подарок на День святого Валентина; обрывок тканого кружева; когда-то красный, но теперь выцветший лист цветного картона; яркие, нарисованные фломастерами замысловатые картинки и узорчатые, почти прозрачные, снежинки из белой бумаги. И еще стихи. В папке Эйдриен — стопочка школьных ведомостей — она была круглой отличницей; с любовью вырезанный из бумаги снеговик и несколько детских списков, бережно отпечатанных на листке отрывного блокнота: