— Но тебе следовало…

— Я просто хочу увидеть, — перебил он, — к тому же дом уже за углом.

Джефф свернул на Третью авеню и начал вслух считывать номера домов: сто тринадцать, сто одиннадцать…

— Мой дом пятый слева. А вот и он.

Старый домик. На ветру дрожал немного ободранный указатель, прикрепленный к столбику почтового ящика на асфальтированной площадке перед домом:

«Гнездышко Джилл».

Дюран вылез из автомобиля и уставился на надпись, вскоре к нему присоединилась спутница. Воздух пах морем, слышался тихий шепот прибоя всего в квартале от дома.

— Ему дали другое имя, — заметила Эйдриен. — Все очень просто: дом купила некто по имени Джилл.

Джеффри покачал головой:

— Это не он.

— Что?

Дюран положил руку на лоб, закрыл глаза и стал вспоминать то, что здесь отсутствовало: округлую веранду, широкие деревянные ступени, ведущие к крыльцу. Прямые встроенные окна на втором этаже. Дюран пытался понять, как дом в его воображении должен измениться, перестроиться, чтобы стать тем, что стоял перед глазами: узкое рамочное сооружение с двумя ступеньками перед дверью, ни крыльца, ни флигеля. Никаких гортензий и белых камней, где прячут ключ.

— Это не он.

По предложению Эйдриен они почти час колесили по улицам старого Бетани. Может, Дюран перепутал адрес. Может, дом снесли. Может… Только вот, как он ни старался наложить существующее в его памяти здание на окружающий ландшафт, ничего не выходило. «Пляжный рай» оказался фикцией.

— О Боже, — проговорила его спутница, когда они остановились выпить кофе и представилась возможность взглянуть на разбитую заднюю часть «доджа». — Да уж, хорошенькая встряска для моего бюджета. — Эйдриен тихонько хихикнула. — Хотя пятнадцать баксов в день — страховка на случай ДТП — как раз и вылилась бы в эту сумму.

— Я тебе верну деньги.

Она покачала головой:

— Забудь — мой кредит покроет. Только все это обещает массу бумажной волокиты.

Горе-путешественники вошли в придорожное кафе и очутились под прицелом дюжины глаз.

— Госссподи, что стряслось? — спросила официантка, взглянув на запекшийся в волосах Эйдриен шмоток крови.

— Ударилась головой, — ответила та, направляясь в туалетную комнату.

В ее отсутствие Дюран сидел за столиком и размышлял о свалившемся на него несчастье. Теперь он убедился, что с ним происходит нечто чудовищно неправильное. Он не тот, кем себе казался, и его воспоминания принадлежат не ему. По крайней мере те, что сохранила долговременная память.

Однако прошлая ночь — реальна, в чем Джеффри ни на минуту не усомнился. Слишком многое еще болело: ныли ребра, и язык был порезан так, что речь давалась с трудом. И его воображение не смогло бы само изобрести тот звук, который до сих пор стоял в ушах, — хруст ломающейся шеи громилы.

Звук этот был объемен, как и боль, которую он ощущал. И так же как боль, звук отказывался уходить, а значит, он реален.

А Сидвелл? Ездил он в Сидвелл или просто побывал на какой-то встрече выпускников? Некое мероприятие Джефф определенно посетил, ведь он слышал вежливые приветствия, видел, как Адам Бауман пытается прочесть его имя. Дюран помнил школу, но помнила ли школа его? Вряд ли.

— Я все до одного полотенца израсходовала, — сказала Эйдриен, усаживаясь за стол. — Пришлось намочить волосы, чтобы смыть кровь.

— Тебе надо обратиться к врачу, — посоветовал Джефф. — Ты сильно ударилась.

Девушка покачала головой:

— Нет, все в порядке. Мне бы где-нибудь шарф раздобыть — и все будет в порядке.

В «Хикман риэлторз» — еще одна идея Эйдриен — они попытались выяснить, что стало с домом «Пляжный рай», находившемся во владении семьи Дюран. Агент Триш ответила, что родилась и выросла в Бетани и знает здесь всех. Однако Дюранов не припомнит. И точно уверена, что дома под названием «Пляжный рай» никогда не видела.

— Так что вряд ли вы его найдете. Хотя и я могу ошибаться, — сказала она и предложила поискать в базе данных. — Даже если им занимается «Коннор» или другая фирма, здесь все равно будет указано, — пояснила Триш, постукивая по клавиатуре.

Дома не оказалось.

— А не хотите ли снять что-нибудь другое? — предложила риэлтор. — В это время года у нас выгодные предложения и низкие расценки. Вам что-нибудь показать?

Дюран начал подниматься с места, как вдруг Эйдриен удивила его неожиданным поступком.

— Конечно, — сказала она, многозначительно взглянув на своего спутника. — Только не слишком большой и не очень дорогой. Главное — с исправной телефонной линией.

Триш набрала что-то на клавиатуре, пощелкала мышкой и принялась изучать варианты.

— Могу разместить вас в квартале от берега… Две спальни и кабельное телевидение.

— Сколько? — спросила Эйдриен.

— 350 в неделю.

Эйдриен обговаривала заключительные моменты сделки, а Дюран сидел в кресле и почти не следил за происходящим. И хотя его лицо оставалось спокойным, а тело неподвижным, ему казалось, что он повис на краю скалы — чем больше он выяснял о себе, тем меньше становилось ему известно, чем больше всматривался, тем меньше видел. А теперь вот застрял в агентстве недвижимости воображаемого городка своего выдуманного детства. Дюрану представлялось, что в перспективе его ждет неизбежное соскальзывание к нулю, к точке, где все исчезнет и откуда нет возврата. Пусть даже иллюзорного.

«Я исчезаю, — подумал он. — Кем бы я ни был…»

«Соленые брызги» — одноэтажный деревянный дом с двухскатной крышей, камином и полуподвалом — типичная архитектура для той части штата Массачусетс, что граничит с мысом Кейп-Код. Располагался коттедж на Четвертой улице, и, чтобы попасть на пляж, достаточно было свернуть за угол.

Дом не отличался шикарным декором и имел слегка заброшенный вид. Обстановка его сводилась к разномастной мебели, на стенах висели любительские пейзажи на морские темы, а в воздухе витал слабый, но непреодолимый запах плесени.

Дюран повалился на ротанговую кушетку в гостиной и в унынии уставился в потолок.

Эйдриен устроилась на кухне и начала составлять список дел:

1. Слу.

Написала и, вздохнув, откинулась на спинку кресла. Придется позвонить на работу. Давно пора. Могла бы воспользоваться телефоном в агентстве недвижимости или звякнуть с придорожного таксофона, так нет — надо было тянуть до последнего. Теперь уже 10.30, и заседание идет полным ходом… И все же ничего не поделаешь, звонить придется. Только вот… Что сказать? Как объяснить, в какую переделку она попала, и не прослыть при этом сумасшедшей?

Эйдриен уже представляла себе, какая суматоха поднялась в офисе. Ведь, помимо среднего юридического персонала, студентов-практикантов и судебного протоколиста, на снятие показаний с Макэлигота соберется еще по меньшей мере с десяток человек. Сначала дадут отсрочку, минут пятнадцать, на толки и пересуды… Под конец отведенного времени присутствующие начнут обмениваться недоумевающими взглядами. Станут нервно поглядывать на часы, затем последуют возгласы тревоги и недоумения: «Где же Эйдриен? Надеюсь, с ней все в порядке!» Начнутся разговоры по телефону, кто-то пойдет попить кофейку, кто-то развернет газету, другие будут просматривать свои записи. Полчаса спустя адвокат истца отложит бумаги в сторону и поднимется с места. Выяснится, что Бетси тем временем уже успела позвонить Эйдриен домой и Слу в Сан-Диего. Так и слышалась гневная реплика босса: «Что? Что значит, ее нет?»

Эйдриен услышала, что Дюран встал и включил свой любимый «ящик» — через дверной проем в кухню донесся ненатуральный телевизионный смех.

2. Позвонить Биллу Феллоузу — имя, телефон свидетеля по памяти.

3. Страховая компания — пленка Дюрана с сеансами Никки.

4. Купить: еда, одежда, щетка для волос. 

5… 

Пункта 5 не будет. По правде говоря, нет смысла добавлять еще что-либо, пока не вычеркнута первая строчка. Все остальное подождет. Так что, стиснув зубы, Эйдриен произнесла в уме, как перед боем: «Прорвемся!» — и набрала номер Бетси в «Слу-Холей». Дождалась гудка — ну, или почти дождалась — и повесила трубку.