Но домой, конечно, никто не пошел. Бабушку все-таки было жаль, несмотря на утверждения Зои Михайловны.

— Славик, ну куртка твоя снова как только что из магазина, — проговорила тетя Маша, Элина мама. — Давай одевайся и топай домой, если доел уже.

Славка вылез из-за стола. Здесь он был почти как дома.

Когда бабушка не успевала встретить его из садика — а это бывало нередко: защиты в академии затягивались обычно допоздна, — его вместе с Элькой забирала тетя Маша. Он, если откровенно, даже любил, когда раздавался ее голос в группе: «Славик, ты тоже собирайся, бабушка звонила с работы, придет поздно». А еще ему очень нравилось, как она ласково называет его Славиком (только это секрет, он же не какая-нибудь нежная девчонка), но дело в том, что так его больше никто не называл. И идти из садика с тетей Машей было тоже здорово. Элька никогда не могла пройти мимо мороженщицы, клянчила. Ну не так уж и клянчила, просто подбегала к ларьку, как будто так и полагалось, и тетя Маша всегда безропотно покупала им по мороженому. Если у них, конечно, горло не болело и соплей не было. Славке нравилось, что у тети Маши всегда оказывались эти странные деньги, не то что у бабушки, которая приучила Славку к тому, что сладкое — только по праздникам. Но ему приятно было даже не из-за стаканчика пломбира или какого-нибудь там крем-брюле, а из-за другого. Тогда-то он еще маленький был, поэтому представлял себе, что, когда вернется его мама с соревнований, она тоже будет забирать их с Элькой из садика, и тогда он сам уже помчится к ларьку с надписью «Мороженое» и тоже будет угощать Эльку, только мама им купит по два стаканчика… и еще по одной сахарной трубочке. Теперь он уже почему-то об этом не мечтал и не сочинял ничего на эту тему. Он и сам не знал — почему. Вырос, наверное, — вот почему.

Сейчас, прощаясь с тетей Машей и Элькой, Славка понял все — как обычно в таких случаях — и заторопился. Скоро придет Элин папа. Это очень занятой, всегда усталый человек. Точно такой, как все взрослые с портфелями на Центральной улице: у него всегда расстегнуто пальто, шарф по ветру… Если он заставал Славку у себя дома, то был очень недоволен. Нет, он ни разу не сказал ему обидных слов, но не надо быть взрослым и умным, чтобы понять эти взгляды… Вот и сейчас Славка догадался, что приближается час его возвращения с работы.

Надевая еще сырую куртку, он уже знал, куда пойдет. Все равно бабушка сегодня вернется из академии затемно, а уроков почему-то не задают.

Вот и лавирует маленький кораблик среди большущих кораблей на Центральной улице в своей неповторимой и только что почищенной куртке. Правда, сейчас он, как взрослый, знает свой маршрут, у него тоже дела. Ну и что, что сегодня день неудачный, и не страшно, что ветер и дождь совсем не подходят для его куртки. Славка отважно топал по лужам, направляясь к одному очень интересному месту. Там в любую непогоду и темень всегда тепло и уютно. В этом здании, длиннее которого Славка никогда не видел, ярко светились большущие окна, а внутри всегда было празднично и нарядно, как на каком-то острове. Не то что на улице.

Славка стоял у неправдоподобно огромного стекла универмага. Бывают же такие! Но самое интересное было внутри. Серьезные люди играли на автоматах, куда беспрерывно опускали монетки. Дергали ручки, били по толстым кнопкам. Иногда собирали деньги из поддона. Когда Славка станет взрослым и самостоятельным, он будет таким же умным — будет сидеть за этими сложными аппаратами. Здесь же находился игровой стол. Бильярд по-научному. Да господи, чего здесь только не было!

Славка отошел на свое любимое место, забрался с ногами на мокрую скамейку. Отсюда был виден второй этаж. Кафе. Вот какая-то глупая девчонка что-то пьет из длинного стакана. Она с мамой и папой. Ну и что! Зато она девчонка, а он настоящий мальчишка. Если он захочет, может плевать из трубочки в девчонок. Даже на уроках. А завтра Славка запишется в лыжную секцию и будет, как Скороходов. Поедет в Новрегию… или как ее там?

Славка достал из кармана тонкую пластмассовую трубку, пожевал кусок бумаги и попытался доплюнуть до стекла второго этажа, где красовалась девчонка с бантами… Боюсь, не будь такого сильного ветра, ему это удалось бы. Да еще какая-то бдительная прохожая подняла шум, даже попыталась отнять трубку. Этого Славка допустить никак не мог. Пришлось смываться.

Ему, если откровенно, было все равно. Пробежав несколько десятков метров вдоль ярких витрин магазина, он прилип к самой любимой — отдел игрушек. Здесь было даже лучше, чем перед кафе.

Если бы он не был Славкой, а был бы, допустим, папой Эльки, он каждый день приходил бы сюда с ней. Пускай бы выбирала любые игрушки, а он покупал бы их ей. Сколько захочет! Ну и себе тоже покупал бы.

Будь он сейчас глупым малышом из детского садика, а не большим школьником, он, конечно, придумал бы, как его папа приедет с соревнований и поведет его в этот отдел. И мысли сами предательски полезли в голову взрослого первоклашки: вот его сильный и высокий папа по-хозяйски заходит в этот «Детский мир». Славка чувствует его сильную теплую ладонь, в которой затерялась его собственная ладошка, а продавцы бросаются к ним навстречу… Стоп, стоп, стоп… хватит об этом, я, честно говоря, не хочу вам рассказывать все подробности этих мальчишеских фантазий. Получается как-то не очень хорошо, как будто мы читаем чужие письма — ведь у каждого могут быть свои секреты, правильно? И поэтому мы пропустим кое-что в этом повествовании.

Славка вздохнул, подытожив: неужели взрослые не понимают — детям без игрушек на этом свете очень тяжело. «Ладно, я. Я привык без них. А вот Сашка, наверное, зачахнет без новых игрушек. Он же не может, как мы с Гвоздем, лазать по деревьям, мастерить рогатки и лепить из глины нужные каждому человеку вещи».

Славка провожал глазами какого-то малыша, который тащил огромного медведя. Модная мама подгоняла его к кассе. «Вот дурачок, выбрал себе девчоночную игрушку! Там же прикольный арбалет на самом видном месте! Маленький еще для такого магазина», — снисходительно думает он про карапуза.

Отдел детской одежды вообще непонятно зачем нужен. Его можно совсем закрыть. Увеличился бы отдел игрушек… Стоят какие-то пластмассовые мальчики и девочки, как бедные родственники. Одеты непонятно во что. Надписи на их убогих куртках, как в Новрегии, — нипочем не прочтешь. То ли дело — «СПОРТ», как у Славки.

Славка уловил свое отражение в стеклах витрины. И залюбовался. Прошелся вдоль витрины, широко размахивая руками, как лыжник. Заскользил ногами… И вдруг как-то слишком уж отчетливо увидел свое отражение. Остановился. Что-то не то. За стеклом — сплошная темно-синяя ткань во всю витрину. Отошел подальше. Заметил надпись: «Витрина оформляется».

Ну вот. Самое интересное никогда не показывают, как в телевизоре после программы «Время». Хоть бы написали как следует, что за этой тряпкой. Слово «оформляется» было не совсем знакомо Славке, точнее — знакомо… определенно знакомо, но вот что оно обозначает, он, к сожалению, не знал.

Пока наш Славка мокнет под дождем у ярких витрин, придумывает всякие небылицы и пытается вспомнить, что же все-таки означает такое знакомое слово «оформляется», в самой глубине этого гигантского магазина происходит вот что.

Возле огромного стола, заваленного разными важными бумагами, галантный директор универмага Игорь Николаевич (сразу видно — он не спортсмен: полноват немного) разговаривает с очаровательной девушкой. Если бы Славка мог видеть их в эту минуту, то хозяин кабинета не вызвал бы у него никакого интереса — именно так и представляет себе каждый первоклассник важного директора, а вот его собеседница…