Неподвижно стоял могучий властитель Рагнахалль, не проронил он ни звука. Долго так стоял он, а потом молвил:
«Принимаю я слова твои, Ангкха-Даум, беру я союз с тобой. Знай, что не угрозы склонили меня к тому, а забота о людях моих, о том, что лучше будет для них. Вы, орки, рождаетесь кочевниками, походная жизнь для вас просто жизнь; иной вы и не ведаете, а мы народ оседлый. Беспредельны Волчьи топи, где разбиваете вы свои шатры, а дети Туманного Берега превыше всего ценят тепло родных очагов. Не будут довольны мной боги Высоких храмов, если обреку я стариков и детей слушать вой зимнего ветра, позволю остыть очагам, что не гасли десятки оборотов. Пятнадцать чернобортных кораблей дам тебе я, пятнадцать тяжелых кораблей-драконов, пятнадцать Знамен славных бойцов пойдут на север. Два могучих витязя поведут их: отважный Сохрир Стальная Ладонь и сын мой, Хальгар по прозванию Хальгар Три Меча. Сам я стану на носу первого дракона, я, Рагнахалль Череп в Руке. Будет со мной славный клинок, обреченный успеху в приступах, Темный Меч Саммахим, что достался мне от отца, Рагнира Костер Смерти. Так я сказал, так будет, если станешь ты мне братом и не скажут вовек, что старый Рагнахалль испугался войны и пошел за лихим орком, как овца идет за бараном. А если ты думаешь так, то встретимся тут же в смертном поединке, а потом битва народов наших решит, кого слушали боги сегодня.»
Выступил вперед Ангкха-Даум, поклонился Властителю Рагнахаллю и сказал так:
«Боги слушают, боги говорят твоими губами, о Рагнахалль. Ты мой брат, ты мой старший брат. Никогда не поставлю я себя перед тобой, никогда не назову себя выше, никто не усомнится в отваге твоей. Лучшая часть добычи будет твоей по праву. Вот красной кровью своей, цветом моей родины скрепляю я эти слова.»
Разрезал Ангкха-Даум руку свою и пролил кровь на землю на глазах у воинов двух Доменов. И Красные воины впервые нарушили молчание, и били мечами о ножны и кричали «Гохх! Гохх! Так хорошо!»
Оранжевые же воины молчали, а иные говорили: «Недоброе это дело», а иные говорили: «Вот хорошо, это мудро. Будет добрая драка, и славная добыча уже ждет». А Хальгар Три Меча сказал: «Дурное вы замыслили, и не будет в том славы, и не видать нам удачи, но я пойду с тобой, отец.» И не было единодушия среди детей Туманного Берега.
Видел то и слышал величайший из великих воинов, Преображенный Витязь Глориан дан Лориделл, что помнил еще времена Начальные. И земли, и народы до Первого Передела помнил эльфийский мастер боя, первого Принца Белого Запада, великого Селекса наставлял он в Мальрене, великие маги смиренно спрашивали его о непостижимых тайнах мира, и говорили, будто на своем крылатом коне, что быстрее орла мчался по небу, улетал Глориан за пределы мира. Далеко на восток улетал он, туда, где впадает Западная река в безграничное море и дальше нет более земли, а только волны и небо, и могущество богов вселяет трепет в сердца смертных. Так говорили о непревзойденном Глориане.
На своем быстрокрылом коне взлетел он на неприступный утес у Сандерклиффа, смотрел и слушал, а потом крикнул из поднебесной выси: «Не ждите, глупцы, что сохранится содеянное вами в тайне! Будут ждать вас в Ингерраре, и Белые пристани узнают о тех, кто движется на них!»
Взвыли орколаки, теряя человечий облик, и в бессильной ярости своей обратились в черных летучих мышей. Но медленно летят черные мыши и нет у них сил для жестокой битвы в небе. Только клочки шерсти да капли крови упали на землю, а крылатый конь, что понимал слова хозяина, радостно заржал. Тогда закричал Ангкха-Даум «Убейте его!», и взмыли в небо тучи черных стрел с багровым оперением. Но крылатый конь, чье имя, говорят, было Арет, поднялся выше самой быстрой стрелы, и упали бессильные стрелы обратно на землю. Звонко засмеялся Глориан, поднял мощный лук эльфийский и пустил вниз не знающую промаха стрелу. Пронзила стрела плечо Сохрира Стальная Ладонь, жестоко ранила Оранжевого Витязя. А Глориан с хохотом унесся прочь. Словно теплый восточный ветер трай, унес его на запад верный Арет.
Не в эльфийские земли полетел Глориан, а в обильный и щедрый Айнал, что был ближе. И встретил он там мага Белого домена, могучего Сагастена, и говорил с ним.
Так стало известно о союзе орков и прибрежников, о братстве Ангкха-Даума и Рагнахалля, что потом прозвали Пламенным Союзом, ибо Красный и Оранжевый цвета соединились в нем, а потом присоединился к ним и Желтый, но об этом еще будет сказано довольно.
Немало встревожился Сагастен от сего известия, и просил Глориана о помощи. И сделали они вот что: Глориан оседлал могучего коня с зеленых пастбищ Айнала и поскакал в светлостенный Мальрен и высокий храм Дейненделльский с вестью о грядущих битвах. Быстрокрылого же Арета вручил он заботе спешно прибывшего в Айнал молодого Хирали. Хирали обласкал Арета, подружился с ним и направил полет свой в Теннан, что на юг от Белой Гавани. А Сагастен неуловимым глазу колдовским шагом направился в Дианар, и был там в тот же день к вечеру.
Тень легла на чело благородного Денхира, когда узнал он о Пламенном сговоре. Четырнадцать Знамен привел Ангкха-Даум под стены Сандерклиффа, а ушел оттуда с армией в двадцать девять Знамен. Давно не слышали о столь огромном войске на берегах Западной, с темных Начальных Времен не грозила столь великая битва полководцам. Понимал Денхир, что Белым Пристаням не выстоять перед таким штурмом, но если направить на восток подмогу, достатную числом и умением, то беззащитными оставались города Белых Корабелов. Уже тогда называли так народ Белого Запада, ибо и люди Белого Востока были искусны в делах реки и моря, но все же были они только мореходами, кораблей же, равных сошедшим с верфей Сапфира, не знали волны и ветер.
Целую ночь думал благородный Денхир, а когда настало утро, призвал он к себе любимого сиблинга своего, принца-бастарда Вейгена, и сказал ему: «Направляйся, возлюбленный брат мой, тотчас же в Харденанг, и садись на корабль самый быстрый. Обгоняя ветер и течение, не щадя парусов и весел, спеши к Белым пристаням, а оттуда — к Теннану. Вели юному Хирали тотчас возвращаться домой и спешить за мной к пограничному Ингеррару. Туда поведу я войска. Ты же возьми быстрого Арета и лети в далекий и удивительный город Дастардварт, Звезду-меж-скал. И не жалея слов и посулов, золота и самоцветов не жалея, склони низкорослых горцев к союзу против пришельцев с юга. Если удастся тебе столь великое дело, обречены будут войска Рагнахалля и орды Ангкха-Даума. Спустятся с гор владыки Секиры, вместе с братьями нашими, Белыми Мореходами, защитят они проходы к Белым Гаваням от волчьих всадников. Корабли же Сандерклиффа неизмеримо уступают нашим. А попробуют дерзкие напастники обойти Лиаменну с юга — встретят их наши Знамена у Ингеррара, а Глориан приведет туда же великую подмогу из Леса всех лесов. Спеши, брат мой!»
И тут же отправился в путь могучий Вейген.
Владыки Белой Гавани склонились перед ним и молили: «Выполни веление Властителя Денхира, спаси нас! Хоть это и невиданно, отдадим мы тебе Желтый плащ нашего Домена, и не превзойдет тебя по славе никто на обеих берегах Западной! Возлюбленную принцессу нашу, юную Ауренну отдадим мы в жены наследнику Хираму и не возьмем выкупа, в приданое же дадим три тысячи слитков самого чистого золота, что хранится в золотых ларцах, не соприкасаясь с серебром с тех пор, как вышло из тигля.» И помчался дальше неутомимый Вейген. Оседлал он славного Арета (а тот признал его сразу, как достойного и могучего витязя), простился с юным Хирали и отправился в великие горы на юго-востоке, вотчину Желтых гномов. А первые Знамена Красного домена уже подходили к Гномьим горам с юга, и снаряжал свои корабли богатырь Рагнахалль.
И достиг принц Вейген загадочного Дастардварта, города, высеченного в скале, города, к которому нет пути, а попасть в него можно, как водится у гномов, либо тайными тоннелями, либо с воздуха. Опустился Арет на городскую стену, и повелел Вейген стражникам оповестить Желтых Владык о своем прибытии.
