— А, Джед. Ну да, следовало ждать…

… - «Строго запрещено»?! С какой стати? — Константин изумлённо мигнул. Филк, поднимающийся по лестнице, остановился и повернулся к нему, с любопытством прислушиваясь; Гедимин жестом попросил его идти своей дорогой.

— Сочтено опасным. Или не соответствующим… чему-нибудь, — пожал плечами Кенен. — Руководство редко объясняет свои решения. Это не его обязанности.

— Ты написал ему, что Мартинес дал разрешение? — хмуро спросил Гедимин.

— Вы слишком поздно сообщили об этом, — качнул головой учётчик. — Но я указал этот факт в обращении к губернатору Оркусу. Возможно, он даст своё разрешение. Тогда запрет Арбогаста потеряет силу. Но если откажет и Оркус…

Не договорив, он развёл руками. Сарматы переглянулись.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Гедимин. — Ему-то мы чем мешаем?

Константин пожал плечами.

— Надеюсь, к Маркусу обращаться не придётся.

«Ещё немного, и реактор будет под крышей,» — думал Гедимин, поднимаясь по лестнице в информаторий. Обычно размышления о работе радовали его, но сейчас ему было не по себе, и даже вызванные в памяти очертания почти готовых энергоблоков не могли его успокоить.

— Ну? — спросил он, поймав за плечо пробегающего мимо Кенена. Тот едва не споткнулся на ровном месте, остановился на бегу, развернулся к Гедимину и тяжело вздохнул.

— Нет.

— Т-твою ж мать! — Бьорк, ещё не до конца поднявшийся по лестнице, остановился и ударил кулаком в стену. С потолка посыпалась пыль.

— Оркус отказал? — уточнил Константин, успокаивающе похлопав «медведя» по локтю. Кенен качнул головой.

— До Оркуса не дошло, — буркнул он. — Приёмная Арбогаста перенаправила сообщение. Обычные игры в таких… местах. Теперь у нас второй запрет от Арбогаста. И подозрение в организации бунта.

Гедимин ошеломлённо мигнул.

— Какого ещё бунта?!

Кенен развёл руками.

— Почему-то ваша идея очень его встревожила. Даже, я бы сказал, напугала.

— Ладно, с Арбогастом всё ясно, — Константин поднял руку, прерывая речь Кенена. — Как добраться до Оркуса?

— Видимо, никак, — пожал плечами Кенен. — Свои способы я использовал. Со времён Моранси кое-что поменялось в системе управления…

Гедимин фыркнул.

— Зачем было ставить туда сармата, если он хуже любой макаки?.. Ты не можешь с ним договориться? Или с «мирными служащими» в приёмной?

Кенен покачал головой.

— Я не того полёта корабль, Джед. Меня туда близко не подпустят. Извините, парни. Если всё это неофициально, я вам ничем не могу помочь.

Сарматы переглянулись.

— Арбогаста не касаются наши дела, — буркнул Бьорк. — Мы сами всё сделаем.

Константин кивнул.

— Если так — обойдёмся без властей. Глинтвейн за тобой?

Кенен усмехнулся.

— Шутишь, Кон? Если мне не выделят денег на продукты, я ничего не буду делать. Полтонны спирта из моего кармана — это не Джеда горчицей угощать…

— Часто ты угощаешь, — фыркнул Гедимин.

— Эй! — Константин поднял руку. — Ближе к делу, Кен. У тебя что, совсем нет запасов?

Учётчик развёл руками шире прежнего; пробирающийся по лестнице филк пихнул его в бок и пробурчал что-то недовольное.

— Идём, — Гедимин отодвинул учётчика на несколько ступеней выше, на площадку, и поставил у окна. — Тебе нужны деньги на Би-плазму и пряности? Сколько?

Кенен задумчиво посмотрел на потолок.

— Двести-двести пятьдесят, если брать по минимуму. И ещё упаковка…

— Называй компоненты, — Константин включил смарт и провёл пальцем по экрану. — Подожди, Гедимин, тут нужна точность.

— Не забудь про капсаицин, — сармат косо посмотрел на Кенена и отвернулся к окну. Снаружи уже стемнело; над оградой завода загорелись фонари. Северная дорога виднелась в отдалении широкой огненной лентой.

— Двести семьдесят четыре, и ни койном меньше, — Кенен вздохнул с облегчением и отодвинул от себя смарт. — Можешь ещё раз пересчитать, если заняться нечем. Какой прок с этих твоих подсчётов?! Что двести, что триста, — благотворительностью я не занимаюсь. А у вас на двоих одного койна не наберёт… Эй! Потише!

Гедимин сдвинул руку немного в сторону, с горла Кенена на его плечо, и снова крепко сжал пальцы.

— Думай, — буркнул он. — Потом открывай рот. У меня есть деньги. Сто пятьдесят с мелочью. И будет ещё семьдесят.

Он потянулся к карману, но Константин остановил его руку.

— Отпусти Кенена. Сломаешь ему ключицу — лучше от этого не станет. У нас с Бьорком тоже кое-что есть. Мы можем дать по сотне.

Кенен отодвинулся подальше от Гедимина и потёр помятое плечо.

— Ну, парни… Если деньги у вас есть, то это другое дело, — сказал он, недоверчиво глядя на сарматов. — Тогда пора начинать. Полтонны быстро не сваришь.

— Идём, — кивнул Гедимин. — Мы всё соберём, ты займёшься делом.

…Сарматы, лениво разглядывающие полки в магазине Грегори, не обратили внимания на ещё четверых покупателей, но когда торговец вывалил на прилавок охапку разноцветных пакетов, все разговоры вокруг внезапно стихли.

— Эй, — один из сарматов осторожно потрогал пальцем плечо Гедимина — тот стоял в стороне и ни во что не вмешивался. — Куда вам столько еды для макак?

— В жжёнку, — отозвался Гедимин, разглядывая полоски на комбинезоне сармата. Это был один из строителей «Полярной Звезды» — не из бригад главного корпуса, скорее всего, с градирен или с сольвентных станций.

Сармат недоверчиво хмыкнул.

— В жжёнку? Вот это? Новое изобретение? Хольгер придумал?

Константин, услышав разговор, повернулся к сарматам и тронул Гедимина за руку.

— Можешь говорить. Всё равно мы всех соберём, — он огляделся по сторонам и жестом подозвал к себе всех строителей и нескольких филков с завода. — Двадцать восьмого мы не пойдём на дневную смену. Будет День атомщика. Будем раздавать жжёнку, разглядывать станцию и запускать петарды с крыши. Арбогаст хочет запретить нам — видимо, сговорился с макаками. Но мы обойдёмся без него.

Сарматы переглянулись.

— Кто не пойдёт на смену? Вообще все? — спросил один из них.

— Все атомщики. Кто работает на заводе «Вестингауза», кто строит станцию, — все, кто захочет, — ответил Константин. — Это наш новый обычай.

— Если мэр запретил всё это, откуда у вас деньги? — спросил другой сармат.

— Это наши, — буркнул Бьорк, заталкивая купленное в большой пакет.

— Вас трое, — сказал сармат, обводя компанию взглядом. — А нас — под три тысячи.

— Если с заводом, то все пять, не меньше, — вклинился в разговор один из филков.

— Идём-идём, парни, — Кенен, рассчитавшись и раздав всем их карты, огляделся по сторонам и заметно встревожился. — Дел ещё много.

Он начал проталкиваться к двери. Сарматы переглянулись.

— Так не пойдёт, — сказал тот, кто первым заговорил о деньгах, и подошёл к кассе, протягивая торговцу карту. — Двадцать койнов. Переведи Константину Цкау.

— Не нужно, — северянин, смутившись, тронул его за плечо. — Это же наша затея.

— Мы со станции, — отозвался другой сармат. — Тоже атомщики. Это наша общая затея. Эй, канук, переведи двадцать на атомщика Дже… Гедимина.

Теперь смутился Гедимин. Он затолкал карту в карман и забрал у Бьорка пакет с пряностями.

— Вечером приходи на завод, — тихо сказал он, повернувшись к сарматам. — Все приходите. Покажу интересный эффект.

Ближайшие сарматы опасливо покосились на него и отодвинулись подальше.

— Только без реакторов, ладно? — попросил один северянин, протягивая карту торговцу. — Двадцать на медведя… Ну ладно, сами реакторы пусть будут, но рассказывать про них не надо!

Гедимин досадливо сощурился.

— Это ты назвал градирню реактором? — хмуро спросил он. Сармат замотал головой и прижался спиной к прилавку.

— Пойдём уже, — Бьорк взял Гедимина за плечо и потянул к двери. Ремонтник высвободился, оглянулся на ухмыляющихся сарматов и вышел. «Нет, не он. Наверное, тот сармат не со станции,» — запоздало сообразил он. «Зря напугал…»