— Твою мать! Отключи его, чего глаза вылупил?! — подал голос охранник, оставшийся без брони. Сжимая в руках бластер, он вертел головой; в переулке послышался топот, и он развернулся, целясь в полумрак.

— Кто орёт? Побег?! — из-за барака с грохотом выбрался патруль — двое в «Маршаллах» и тяжёлый «Шерман». Он выглядел бесформенным из-за массивной брони и множества дул и сопел, выглядывающих из-под неё. К коротким толстым «рукам» крепились две ракетницы, утяжелённая спина выгибалась горбом, — где-то в ней был спрятан генератор, но пробить его корпус можно было разве что из гранатомёта.

Отключённый двигатель «Маршалла» наконец перестал искрить. Охранники столпились вокруг, нервно оглядываясь по сторонам. Гедимин прислушался к их сдавленному шипению и уловил множество упоминаний спаривания с самцами, самками и даже механизмами. «Нашли время,» — хмыкнул он еле слышно.

«Шерман» стоял к нему боком — не самая удачная позиция, но выбирать не приходилось. Eateske опустил руку и выстрелил туда, где соединялись «голень» и «бедро» бронированной ноги, в выемку, оставленную для её гибкости. Стержень вошёл под обшивку наискосок и тут же разломился, выбросив наружу щепоть стеклянной крошки. За громким хрустом послышался скрежет. Тяжёлый «броненосец» повернулся вокруг оси, и из-под лицевого щита раздался вопль — одна из ног машины осталась неподвижно стоять, и вся она едва не упала.

«Шерман» шагнул, перетаскивая за собой вышедшую из строя конечность. Охранники шарахнулись от пустого экзоскелета и сгрудились вокруг тяжёлого «броненосца», озираясь по сторонам.

— Тревога? — неуверенно спросил один.

— Что это, вашу мать?! — донеслось из «Шермана». Он поднял руку, и над бараками с грохотом взорвалась сигнальная ракета. Линкен толкнул дверь, и оба eateske взлетели на верхний ярус. Гедимин бросил в угол обрезок скирлина; стержней у него больше не было.

— Тихо! Я слышал шум! — раздалось снаружи, и дверь, едва не вылетев из пазов, распахнулась. Двое с фонарями ввалились внутрь, и Гедимин прикрыл глаза рукой — в бараке стало светлее, чем на улице в полдень.

— Стоять! — крикнул один из охранников. — Обыскать всё! Это здесь, я слышал!

— Пусто! — второй помахал фонарём на верхнем и нижнем ярусах. — Никакого оружия!

— Проверь всех! — с улицы заглянул «Шерман». Его левая конечность по-прежнему не работала, и из пробоины с громким шипением выходил воздух.

— Всем встать! — рявкнул «броненосец», поднимая фонарь. Невидимый луч дотянулся до лица Гедимина, вызвал красные вспышки под веками.

— Этот из другого барака! — стальная «клешня» схватила его за плечо. — Стоять, руки за голову!

— Оружия нет, — ещё один луч невидимого света прошёл по спине Гедимина.

— Что ты тут забыл, урод?! — в грудь тридцать пятому уткнулась «рука» экзоскелета. — К кому пришёл? Отвечай!

Шесть бластеров крепились по кругу, между ними просматривалась ракетница небольшого калибра. Гедимин недовольно сощурился — два из шести должны были выйти из строя, самое большее, через месяц, ствол ракетницы изнутри покрылся прикипевшим песком.

— Говори! — его ткнули ракетницей в рёбра.

— К разумным существам, — сузил глаза Гедимин. — А вас кто звал?

Договорить ему дали, и стрелять не стали — видимо, из-за второго охранника за его спиной. От бронированного кулака в висок он уклонился, подставил плечо, но второй удар — в затылок — застал его врасплох, и руки обмякли. Он пошатнулся, едва удержав равновесие; сквозь красные круги перед глазами было хорошо видно, как от одного пинка вомнётся внутрь лицевой щит, как заклинит и разорвёт на первом же выстреле ракетницу, и как неуправляемая махина полетит на улицу, паля во все стороны. «Расстреляют,» — подумал Гедимин; в голове гудело, затылок стал липким от крови, ушибленная рука странно отяжелела.

— Отвечай, слизь! — стальные пальцы взяли его за подбородок, вздёрнули голову кверху. — К кому пришёл?!

— Ну, ко мне, — раздался ленивый голос, и с верхнего яруса сполз Линкен. Сложив руки на груди, он сощурился на охранников.

— В карцер обоих, — приказал «Шерман», со скрипом уползая с дороги. Охранник подтолкнул Гедимина в спину.

— Вперёд, уроды! Вот только дёрнитесь…

Пропустив пленников, второй «бабуин» пристроился за ними. Гедимин покосился на Линкена — тот шёл спокойно, только веки чуть опустились и вздрагивали.

— Зачем ты влез? — тихо спросил тридцать пятый и дёрнулся — стальная «клешня» ударила его под рёбра.

— Сдуру, — прошептал Линкен, чуть повернув к нему голову. От тычка охранника он слегка поморщился.

Позади лязгало и шипело — «макаки» пытались на ходу починить «Шерман» и поднять «козу». Гедимину очень хотелось оглянуться. «Стержни должны были рассыпаться,» — думал он. «Найдут только песок. Это подозрений не вызовет.»

Кожу на затылке жгло и щипало — стальная «клешня» рассадила её, теперь кровоточащий рубец прилип к фрилу на крыше. Гедимин слегка повернул голову, отклеиваясь от шершавого покрытия, и «копыто» экзоскелета ударило его в бок.

— Лежать!

Солнце поднялось уже высоко — eateske видел его даже сквозь опущенные веки. «С каждым днём жара прибывает,» — лениво подумал он. «Скоро будет, как на Венере.»

Руки от запястий и ноги от колена уже онемели — то ли от неподвижности, то ли от слишком тугих скирлиновых жгутов, которыми их связали. Рядом, крепко прикрученный к двум скобам, лежал Линкен. С тех пор, как его привели в карцер, он не издал ни звука.

— Эй! Что за тварь на мачте? — один из охранников подошёл к краю крыши.

— Мутант, — отозвался второй, отвесив пинка шевельнувшемуся Гедимину.

— Он на нас пялится! — охранник вскинул бластер. — Ушёл, сукин сын…

— Мало тебе этих уродов? — хмыкнул второй. — Лежать, кому сказал!

«Кронион. Хорошо, что ушёл,» — подумал Гедимин; ему было неловко. «Только бы никуда не влез…»

Запахло табачным дымом — один из охранников, плюнув на предписания, сел на крышу и закурил.

— Мы тут надолго? — с тоской спросил он.

— До обеда, а там смена — забыл, что ли? — хмыкнул второй.

— Я не о том! Сколько ещё нам сидеть с этими выродками? Когда их уже соберут и расстреляют?

— Никогда, брат, — хихикнул «броненосец». — Господин президент намерен проявить милосердие и дальновидность. Астероид ему в зад!

— Венера уже наша, — вздохнул первый, выпуская дым из ноздрей. — Что они возятся?!

— Пояс астероидов, брат, — наставительно сказал второй, поднимая стальную конечность. — Там только возиться.

— Там пусть Мацода возится, — сплюнул с крыши охранник. — А мы при чём?

«Пояс астероидов?» — Гедимин хотел повернуться к Линкену, но передумал — бок и так болел. «Значит, Венеру взяли. Поэтому давно нет новичков. Скоро всех Eatesqa соберут здесь. Интересно, где Хольгер? Может, есть ещё лагеря? Но должны всех свозить сюда… Странно это всё…»

Двое, придерживая друг друга, вышли из комендатуры и остановились у ближайшего барака перевести дух. Гедимин с трудом видел дорогу сквозь красный туман. «Наверное, сетчатка выгорела,» — с досадой думал он. «Теперь жди, когда восстановится…»

— Ты хорошо держался, — заметил Линкен, разминая плечи. Гедимин знал, что он чувствует, — у ремонтника тоже затекло всё тело.

— Ты тоже, — он пощупал новую прореху на комбинезоне. Под ней на плече обнаружилась широкая царапина в потёках присохшей крови. Он повертел шеей, потрогал затылок — там крови было ещё больше.

— Пошли мыться, — сказал Линкен и потёр правый бок. — Гребучие макаки! Держись за меня. Как твои рёбра?

— Ерунда, — Гедимин осторожно опустил левую руку и досадливо сощурился — весь бок, от подмышки до колена, превратился в один огромный синяк. «Hasulesh tza ajewasqa!» — подумал он. «Хотя нет, взрыв — это слишком быстрая смерть…»