Гедимин досадливо сощурился. «При чём тут реакторы? Никто не предлагает закладывать нептуний в реактор. Его даже облучать не надо…» — не закончив мысль, он выключил смарт и повернулся к Хольгеру.

— Им всё позапрещали. Никаких экспериментов с синтезом, — буркнул он. Химик растерянно мигнул.

— Причина?

— Взорвётся, — криво ухмыльнулся Гедимин.

— Что? — Линкен, как лишние протоны при синтезе ирренция, появился рядом с верстаком, там, где секунду назад никого не было. — Что взорвётся?

— Надеюсь, ничего, — угрюмо сказал Константин, подходя к верстаку и ставя на него два баллона с углекислотой. — Надеюсь, Гедимин и Иджес достаточно отдохнули от починки сточной системы. Для них есть более… научная работа.

— Что это? — спросил Линкен, взяв в руки один из баллонов. — Какой-нибудь фтор? А, углекислота… Зачем вам углекислота?

— Никакого фтора, — поморщился Константин. — Месяца через два нужно будет отделить ирренций от урана. Я хочу, чтобы к этому времени вы собрали подходящий агрегат и по возможности его проверили на схожих с ирренцием веществах.

Гедимин хмыкнул.

— На тяжёлых трансурановых элементах?

Константин смерил его угрюмым взглядом.

— На кальции, физик. Химически он схож с кальцием, если ты успел об этом забыть. Поэтому я принёс углекислоту. По моим расчётам, отделять ирренций от урана проще всего в виде нерастворимого карбоната.

Гедимин хотел ещё что-то сказать, но Хольгер крепко взял его за руку и молча посмотрел в глаза.

— Хорошо, мы этим займёмся, — сказал он Константину. — Где ты собираешься монтировать эту установку?

Сармат кивнул на пустующую четверть лаборатории, обнесённую толстыми прозрачными перегородками.

— Есть питание, можно подвести воду.

— Вода понадобится, — кивнул Гедимин, мысленно достраивая чертёж будущего агрегата. — Ещё нужны массивные прочные валы для дробильной установки. Уран придётся измельчить.

— Действуйте, — кивнул Константин, возвращаясь за свой стол. Гедимин вырвал лист из ежедневника и тщательно разгладил его.

— Давно не делал таких агрегатов, — еле слышно пробормотал он.

— Этот будет не таким уж сложным, — Хольгер крепко сжал его плечо. — Проще, чем те, которые ты собирал на свалке. И что ещё радует — никакого фтора.

…Собрать небольшую дробильную установку было делом несложным — почти всё Гедимин нашёл в ящиках под верстаком, пару валов и подающий валок пришлось докупить в магазине Грегори. За ними послали Иджеса; Айрон, как ни рвался помочь, был вынужден остаться в лаборатории и держать для Гедимина инструменты. Хольгер собирал систему трубок, поминутно сверяясь с чертежом на экране смарта, и смотрел, как ремонтник осторожно сваривает фриловые пластины.

— Не разъест? — вполголоса спрашивал Айрон, с сомнением глядя на каркас ёмкости, где должна была идти основная реакция.

— Держи ровнее, — отзывался Гедимин, недовольно щурясь. «Мало мне работы, ещё и эта полумартышка…» — вздыхал он про себя, скрепляя очередные куски фрила. Ванну приходилось собирать по частям — длинных и широких полос подходящего материала у Грегори не было.

Вернулся Иджес; бросив миниглайд у входа, он прошёл мимо пустых столов и остановился рядом с Гедимином. С его комбинезона капало, но детали, бережно завёрнутые в непромокаемый скирлин, были идеально сухими.

— Были только такие, — сказал сармат, выкладывая валы перед Гедимином. Тот одобрительно кивнул.

— Сойдёт. Переокисленный уран непрочен, крошится даже в пальцах.

— Надеюсь, никто из здесь присутствующих не будет крошить уран в пальцах, — угрюмо сказал Константин. Когда он успел подойти, Гедимин не заметил.

— Не беспокойся, — сказал ему Хольгер. — Тут будет поставлено достаточно защитных полей, чтобы никто не облучился. Я сам проверю готовую установку. Получить окись кальция несложно.

— Мне было бы спокойнее, если бы вы хоть что-то проверили перед тем, как хвататься за железо, — поморщился Константин. — Гедимин, материал какого диаметра выдаст твоя дробилка?

— Достаточного, — буркнул ремонтник.

— До сих пор у Гедимина неплохо получалось, — вступился Хольгер, заметив, что у командира темнеют глаза. — Не надо тут стоять, Константин. Мы не в марсианских шахтах, а ты не охранник. На испытания тебя непременно позовут.

Сухая серебристая корка похрустывала между вращающихся валов, быстро превращаясь в мелкую пыль, и ссыпалась в закрытый со всех сторон конус шаровой мельницы. Можно было убрать под кожух и саму дробилку, но Гедимин ограничился тем, что прикрыл её защитным полем — он хотел лично отследить весь процесс. Поле немного приглушило звук, но снаружи всё равно было слышно, какой конкретно этап сейчас идёт. Ещё несколько секунд — и минерал, растёртый в неразличимую мягкую пыль, ссыпался в ванну с прозрачной крышкой и несколькими газоотводами. Ёмкость была неглубокой, жидкость — дистиллированной водой, но из-за бурлящих пузырьков дна не было видно.

— Оседает, — с довольной усмешкой отметил Хольгер, проверив дно. — И довольно быстро.

Все сарматы собрались в огороженной комнате с бронированными стенами; испытания проводили Хольгер и Гедимин, остальные стояли поодаль. Константин тоже был здесь — и, к удивлению ремонтника, молчал.

— Всё, — сообщил Гедимин, встряхнув опустевшую мельницу специальным рычагом. — Реагент закончился.

— Сливаю раствор, — кивнул ему Хольгер, отключая газоводные трубки. Вода ненадолго успокоилась; мелкие пузырьки ещё поднимались со стен, но уже был виден слой белой мути на дне. Содержимое ёмкости пришло в движение; Хольгер аккуратно выливал раствор, стараясь не потревожить осадок. Нижний слой вывалился на фильтр — довольно примитивный, из мелкосетчатого скирлина — и оставшаяся вода закапала в сток. Хольгер собирал всю жидкость так бережно, будто в ней действительно содержался уран.

— Есть карбонат, — подцепив фильтр — с него уже не капало — сармат переместил его в сушилку. — Осталось прокалить. Ну что, Константин, этот агрегат достаточно безопасен?

Командир задумчиво сощурился.

— В целом — да. Меня не устраивает только то, что ты берёшься за фильтры руками. Наши перчатки защищают от извести, но не от ионизирующего излучения. Нужно будет доработать этот момент. Никаких прямых соприкосновений с ирренцием — ни с карбонатом, ни с окисью, и как можно больше защитных полей. А в остальном агрегат неплох. Хорошая работа.

Гедимин изумлённо мигнул и недоверчиво посмотрел на Константина. «И это всё? А где лекция о технике безопасности?»

— Доработаем, — пожал плечами Хольгер. Когда командир отошёл, он повернулся к Гедимину и ошеломлённо мигнул. Ремонтник покачал головой.

— Не знаю, что с ним, — вполголоса сказал он. — Что, займёмся полями? Надо сделать манипуляторы для фильтров… или заворачивать их, запаивать и выкатывать по жёлобу? Металл не выдержит контакта с ирренцием…

…Константин подошёл к Гедимину, когда сарматы на прицепе возвращались в барак.

— Две недели до Дня атомщика, — тихо напомнил он. — Я намерен повторить то, что мы сделали в прошлом году. Но без тебя никак.

«Вот с чего он такой тихий,» — ухмыльнулся про себя ремонтник. Он молча смотрел на Константина, ожидая продолжения.

— Я подойду к Кенену, скажу, чтобы начинал готовиться, — сказал северянин, придвинувшись ближе. — Ваш с ним глинтвейн в том году хорошо разошёлся. Но Кенена кто-то должен держать за воротник. Он слишком быстро бегает.

Гедимин усмехнулся.

— Знаю. Ладно, пойдём к нему вместе. Так что с нашей установкой? Она тебя действительно устраивает, и ты не заставишь её разбирать в последний момент?

Константин мигнул.

— Если устройство безопасно, я так и говорю, — хмуро ответил он. — В этот раз ты собрал хороший рабочий механизм, безопасный в использовании. Я никогда не говорил, что ты этого не умеешь.

…Кенена перехватили у выхода из кинозала. Гедимин ожидал, что он попытается шмыгнуть вниз по лестнице мимо Константина, и сразу сцапал его за плечо, но учётчик только растерянно мигнул — и тут же расплылся в улыбке.