— Всё может выйти из строя, — отозвался Гедимин и жестом попросил освободить место — он хотел проверить пневмомолот.
— Говорят, ты летаешь сегодня, — сказал шахтёр, первым получивший свой инструмент после проверки. — Разве тебя не отпустят раньше? Пилоты с обеда начнут готовиться.
— Я готовлюсь уже третью неделю, — буркнул ремонтник. — Моя работа на сегодня закончена.
«Когда откроется обогатительный завод,» — думал он, заглядывая в двигатель погрузчика, — «я смогу заняться чем-нибудь более осмысленным, чем полёты игрушек. Интересно будет работать с ураном.»
…Полёты были объявлены на половину восьмого, но Гедимин, едва высунув нос с аэродрома, увидел, что лётное поле уже окружила толпа. Местность за тренировочной площадкой (её успели очистить от растительности, но пока ещё не застроили) патрулировали охранники в экзоскелетах, над ними кружил небольшой дрон. Полосу препятствий частично разобрали, и зрители устроились на торчащих и лежащих плитах, на брёвнах, ещё не переработанных на органический субстрат, и нескольких матрасах, судя по цвету, одолженных в информатории. Но многим не хватило места, и они сели прямо на землю. Гедимин остановился у оврага — ближе подходить не имело смысла — и недоумённо хмыкнул. Похоже, на площадке собрался весь посёлок, даже люди-охранники, и те, кого недавно привезли с рудников, присоединялись к толпе. Забравшись на крышу, Гедимин увидел на дальнем краю лётного поля несколько групп самок — пилоты звеньев уже прибыли на место и теперь нетерпеливо оглядывались по сторонам. «Десять,» — пересчитал их ремонтник. «Я знаю двоих механиков. Всего их девять?»
— Гедимин! — крикнул кто-то снизу. — Вот ты где! Слезай, мы припасли для тебя место.
— Отсюда тоже неплохо видно, — буркнул он, но его уже тащили сквозь толпу к свободному обрубку бревна. Там сидела самка из барака «Дельта-2»; увидев Гедимина, она сузила глаза и слегка отодвинулась. В этот раз она не взяла с собой выжигатель.
— Это тебе я задолжал «спасибо» за обыск? — вполголоса спросил ремонтник. Мика разко развернулась к нему и сжала кулак.
— Ты больной?! Я пачку электродов потеряла из-за этого обыска!
— Посторонись! — на бревно, расталкивая сидящих, шмякнулся Иджес. Оглядевшись, он широко, по-человечьи, усмехнулся.
— Вот мы все собрались тут, и теперь мы увидим, кто чего стоит! Хотя мартышки пытались нам всё испортить… — его голос дрогнул.
Гедимин в задумчивости разглядывал землю под ногами. Траву, растущую тут, уже втоптали в песок, но это не имело значения — завтра или послезавтра здесь должны были выстроить очередные бараки.
Над площадкой с протяжным воем взлетел наблюдательный дрон, и все притихли.
— Мы начинаем! — объявил с самой высокой точки полосы препятствий один из людей-служащих. — Летние полёты объявляются открытыми!
Гедимин сузил глаза.
— Кроме макаки, дать рупор было некому?
— Тихо! — шикнула на него Мика. — Первый полёт!
Дрон повис над центром площадки, замигал, разворачивая камеры, и в пяти метрах над землёй проявилось широкое ярко-зелёное кольцо. На поле вынесли стойку, поставили её под кольцом.
— Полёт первый — состязания в скорости! — объявил человек с рупором. — Все модели сделают три круга в пределах зелёного кольца. Момент последнего пересечения будет зафиксирован, и он определит победителя. Пусть участники займут место на стартовой стойке! Звено «Эгион» — пилот Лилит Тарс, звено «Аргентум»…
Иджес посмотрел на стойку, хмыкнул и повернулся к Гедимину.
— Что это у тебя за планер? У него двигатель вообще есть?
Скоростную модель «Эгиона» между собой пилоты называли «Гарпией», хотя от одноимённого истребителя в окончательном варианте остался только скошенный и утяжелённый нос, уравновешивающий дюзы. Всё остальное изменилось до неузнаваемости. На спине тёмно-серого, почти чёрного корабля поблескивала пластина солнечной батареи. Гедимин скользнул по «Гарпии» равнодушным взглядом и стал рассматривать чужие корабли. Кажется, доступ к нефти был у многих, — почти все обзавелись реактивными двигателями. Eateske покосился на солнце — несмотря на ветреный день, облака ещё не затянули его, оно клонилось к закату, но диск ещё хорошо был виден над лесом.
— На старт! — крикнул человек с рупором, и пилоты отступили от стойки. Дрон пронзительно пискнул, подавая последний сигнал; «Гарпия», выплюнув сноп огня, взвилась в небо.
«Хорошее ускорение,» — Гедимин покрутил головой, высматривая корабль, и различил тёмно-серое крыло на второй четверти круга. Вся эскадрилья стремительно набирала скорость. «С каждым кругом нагрев будет возрастать. Если всё сделано правильно, скорость возрастёт вместе с ним.»
— Что, горючее кончилось? — прошептала ему на ухо Мика. Среди выхлопов восьми моделей дрожащий раскалённый воздух, тянущийся за дюзами «Гарпии», был практически незаметен.
Ветер, налетевший с озера, застал корабли на последней четверти второго круга. В кольце послышалось шипение, а потом — скрип и громкий треск. Два корабля, столкнувшись, вылетели за кольцо, один, кувыркаясь, пошёл к земле, второй помчался догонять эскадрилью, но судейский свисток остановил его.
— Не повезло, — качнул головой Иджес. — Эй! Где твой планер? Ты что на него поставил — антиграв?!
Почти чёрный треугольник летел впереди эскадрильи, и чем сильнее был ветер, тем больше становился разрыв. Корабли развернулись над полем, ветер стал для них попутным, но и «Гарпия» ускорилась. Дрон запищал, рассекая кольцо световой полосой. Эскадрилья, проскочив её, зашла на четвёртый круг, но это уже не имело смысла — корабли один за другим снижали скорость и садились на поле.
— Точно — антиграв, — Мика со вздохом ткнула Гедимина в бок. — Как ты его туда впихнул?
— Будь у меня антиграв, я бы тут не сидел, — отозвался ремонтник. Он следил за Лилит. Она, убрав пульт, вынула «Гарпию» из мятой травы и подняла над головой. Гедимин огляделся и увидел, как многие из зрителей молча встают и вскидывают правую руку. Над полем, как и во время полёта, висела тишина. Пара «обезьяньих» воплей нарушила её, но даже охранники быстро замолчали. Дрон, покинув круг, подлетел к возвышению, где стояли судьи. Человек с рупором подошёл к ним, быстро что-то выяснил и вернулся на прежнее место. На площадку уже выносили вторую стойку. Она была двухметровой ширины, с мягкой стеной за посадочными полосами.
— Победители первого полёта! — объявил комментатор. — Первое место — и здесь нет никаких сомнений — у звена «Эгион». Второе получает звено «Тау», третье место — звено «Аргентум»!
Иджес вскинул правую руку, перемигнулся с пилотом и повернулся к Гедимину.
— Почти получилось! Но это ещё не конец, верно?
— Да, так себе результат, — вздохнула Мика. — Впрочем, мы не ставили на скорость.
Иджес посмотрел на поле и выдал короткую фразу на языке Севера — ни слова о кораблях или полётах, но много способов спаривания. Половину площадки, пока механики переглядывались, успела занять сложная конструкция из перекладин и тросов. Отверстий в ней было много, но, сколько Гедимин ни приглядывался, ни одной прямой траектории он там не нашёл.
— Жо… жёваный крот! — наконец определился с высказыванием Иджес. — Это что, полоса препятствий? Да тут муха не пролетит!
— Какой крот? — мигнул Гедимин. Иджес вздрогнул и смутился.
— Да, качественно напутано, — вздохнула Мика. — Тут антиграв не поможет.
На стартовой стойке выстраивались винтолёты. Сешат Хепри, поставив свой корабль, оглядела полосу препятствий и покачала головой. Гедимин начал просчитывать траекторию, но осёкся — в любом случае он не смог бы передать свои соображения пилоту. «Если не начнёт спешить, должна пройти,» — подумал он.
— Задача — преодолеть клетку как можно быстрее, — объявил человек с рупором. — На старт!
Дрон, повисший над конструкцией, испустил писк, следом загудели моторы. Ветер налетел, и слабо натянутые тросы закачались. Иджес в досаде хлопнул себя по колену.
