С крыши дома уходил пучок проводов. Быть может, спуститься по ним?

Последовал еще один удар в дверь за моей спиной. Я боязливо оглянулась.

Нет, она пока на месте. Держит.

Провода тянулись к столбу, торчащему на другой стороне улицы. Перебраться по ним? Вот беда, я почти ничего не знаю об электричестве. Кроме того, что нельзя пальцы в розетку совать, конечно. Да и как я переберусь? Был бы у меня блок-ролик – другое дело, а так… Признаться, я страшно боюсь электричества. Пусть провода и в изоляции, но все равно боюсь.

Оставалась еще крыша соседнего дома.

Я поглядела туда. Вариант из всех самый поганый. Хотя бы уже потому, что расстояние между домами на глаз не менее пяти метров.

Однажды мне пришлось перепрыгивать пропасть без страховки. Дело было на Кавказе. Спуск размыло дождем, он крошился и рушился от легкого прикосновения. Соседний склон на вид казался крепче. Так вот, там между скалами было три метра. Без разбега. Я перепрыгнула, но страху натерпелась. С тех пор старалась избегать положений, когда ни одна часть моего тела не касается скалы.

Я встала на край.

Здесь пять метров. С разбегом. Соседняя крыша черепичная, а стена под ней – кирпичная, глухая. С черепицей дело плохо – по ней как заскользишь, словно по ледяной горке… И уцепиться не за что.

Позади раздался еще один удар. Дверное полотно жалобно хрустнуло. Следующего удара дверь не выдержит.

Пора решаться.

Я отошла подальше. Не попаду на край черепичной крыши – пиши пропало! Кирпичи в стене уложены плотно, ни одной щелочки строители не оставили.

– Эх! – произнесла я дрогнувшим голосом и побежала.

Вот край крыши в трех шагах…

В одном… Толчок!

Взмыла в воздух.

А ведь людям внизу прекрасно видно, что у меня под юбкой!… Господи, и о чем я думаю в такой ответственный момент!

… Попала на край. Ступни соскользнули с черепицы, и ноги провалились вниз.

Я повисла на руках. Ерунда! Выкарабкаться из такого положения – пара пустяков. Главное, я оказалась на соседнем здании. Теперь попробуйте, достаньте меня!

Закинула ногу на край и перевалила корпус через черепичный лоток – водосток, наверное. Знала бы, на каком здании оказалась, не радовалась бы преждевременно.

Мой восторг мгновенно улетучился, когда я взглянула на крышу. Покатую черепичную плоскость усеивали трещины, в некоторых местах зияли черные провалы. «Батюшки-светы, аварийный дом». С соседнего дома этого не было видно.

Попробовала шагнуть. Черепица угрожающе хрустнула под деревенской туфлей. Я остановилась, а потаенное шевеление, вызванное моим движением, продолжалось, раскатываясь по крыше…

И куда я по такой поверхности попаду?

За спиной послышался удар. Дверь бетонной будки наконец с хрустом и треском вылетела из проема. На простор вывалилась моя дружная погоня.

– Если хочешь сохранить жизнь, нужно рисковать, Аленушка! – сказала я, подбадривая себя.

Сделала шаг. Целый черепичный пролет между двух стропил провалился в темные комнаты. Раздался грохот.

– Мама, – произнесла я.

Головорезы с соседней крыши что-то орали тем, кто находился внизу. Наверное, меня потеряли. Вы никогда не пробовали кричать с высоты девятого этажа? Забавное занятие. Внизу половины слов не слышно. Ладно, когда мама высовывается из окна и зовет свое чадо к ужину. А тут толпа пустоголовых мужиков, заглушая друг друга, орет что-то и пытается понять ответные крики.

Я быстро двинулась по краю. Здесь стена, черепица держалась крепко, хотя и крошилась под каблуками.

Вот угораздило меня!

Нужно пересечь крышу. Какой толк от того, что я плетусь по периметру? Скоро попаду в поле зрения тех, кто внизу. Они долго раздумывать не станут – сразу начнут стрелять.

Тем временем меня заметили на соседней крыше. Один – самый сообразительный – бросился обратно на лестницу. Второй… Таких идиотов я еще не видела. В каком дурдоме Бейкер их только набрал?

Он разбежался, собираясь повторить мой прыжок. Я отвернулась. Не выношу самоубийств. Сразу видно, что разбег мал, а его коренастая неуклюжая фигура не предназначена для полетов.

Я ошиблась. Но ненамного. До карниза он долетел. Пальцы вцепились в черепицу, тело шмякнулось о кирпичную стену. Надеюсь, физиономия тоже крепко приложилась… Говорю это не со зла, а из особого гуманизма к данной породе мужиков.

Черепица раскрошилась под его пальцами. Я даже заткнула уши, чтобы не слышать страшного «чвваккк!» об асфальт. Потом, правда, кинув взгляд вниз, обнаружила, что чудаку повезло, и он свалился на тент продуктовой палатки, сорвав его и рассыпав по тротуару целый ящик персиков.

Еще один головорез, оставшийся на соседнем здании, выстрелил в меня. То, что не решалась сделать сама, заставил сделать он.

Я быстро легла на крышу и осторожно поползла. Теперь ему не попасть. Но…

Древняя черепица хрустела. Колени и локти то и дело продавливали ее. Провал, устроенный мною, остался чуть выше. Если рухнет участок крыши, по которому я сейчас ползу, падение будет жестким, а еще получу по моей лингвистической головушке целую груду из падающей черепицы.

Где-то впереди послышался топот. Я подняла голову и обнаружила на другом краю аварийной крыши улыбающуюся харю. Какой-то головорез, самый проворный, решил, что перехитрил меня. Ну-ну, давай! Иди ко мне, милый!

Он сделал шаг… и его фигура исчезла, словно по волшебству. Через мгновение до меня донесся жуткий вопль и грохот черепицы.

– Кто следующий? – осведомилась я.

Шутки шутками, но как бы самой не загреметь подобным образом. Я продолжала ползти, внушая себе, что я пушинка… я мотылек… я ничего не вешу…

Так, где я нахожусь?

Привстала, чтобы оглядеться. Тут же надо мной засвистели пули. Тот черт на соседней крыше не дает поднять голову!

А ведь начинаю привыкать к выстрелам и свистящим пулям. Как бы совсем не потерять осторожность…

За этими мыслями даже не заметила, как меня накрыла длинная тень. Я обернулась и обнаружила, что со стороны фасада на крыше появился бородатый Рахим в своей кожаной куртке.

Как ему удалось взобраться? Да еще с фасада!

– Не двигайся! – воскликнул он на английском.

Его английский не подарок, но понять можно. Помню, как он разговаривал с Бейкером в лагере, стоя над моими сумками.

– Не нужно! Не стреляйте! – закричала я.

– Я тебя живьем зажарю! – прорычал он. Не сомневаюсь, что так и сделает. – Будешь знать, как бегать от нас!

От кого – «от них»? Покойный Камаль, мир праху этого доброго старика, что-то упоминал о мощной Организации, в которой состоит Бейкер. Рахим тоже в ней? Что еще за организация? В какой газете опубликована ее политическая программа?

Озвучить свои вопросы я не решилась.

– Что же мне остается делать, когда вы все время пытаетесь меня подстрелить?

– Не болтай… – Рахим сошел на карниз, и я поняла, как он оказался на крыше. За его спиной вверх вздымалась стрела строительного крана.

Напрасно я называла их тупоголовыми.

– Где предмет, который находился в тайнике?

Этот негодяй застрелил Камаля. Попробую заговорить ему зубы.

– Значит, вы все же забрались на скалу?

– Ты очень непослушная. Женщина не должна быть такой… Я спрашиваю, где предмет? – Он навел на меня пистолет. Я сжалась, ожидая выстрела. К свистящим пулям я привыкла, но привыкнуть к пистолету, смотрящему тебе в лицо, по-моему, невозможно.

– Вот! Вот он! – Спешно сняла с шеи цепочку с перстнем.

Рахим быстро осмотрел предмет, раскачивающийся на цепочке в моей руке.

– Бросай! – приказал он.

Бросила. А что еще оставалось делать?

Перстень покатился вниз по крыше, но застрял где-то недалеко от ног Рахима. Я не хотела, чтобы так произошло. Просто так получилось.

Рахим посмотрел на перстень, а потом прицелился в меня.

– Ты не женщина, – сказал он. – Ты – Сатана в женском обличий. Сатана должен быть уничтожен. Аллах акбар!