– Электронное зажигание. Управление простейшее. Смещенный к носу центр тяжести сгладит ваши ошибки. Идеальная модель для тренинга.

– А на сколько хватает топлива?

– Минут на двадцать полета.

Модель мне понравилась. Самое главное – она сможет раствориться среди серого бетона многоэтажек Измира.

– Управляется при помощи четырех сервоприводов, – добавил продавец.

– А на километр он улетит?

– Улетит! И дальше улетит. Улетит так, что вы позавидуете Кену – кукле, которая сидит в кабине!

И я купила этот самолет. Вместе с куклой. Тащила по улице полутораметровую коробку и думала, что же делать дальше.

Нужно потренироваться. То есть «поработать над конструкцией». Лучше потратить время и набить руку, чем расколотить самолет в самый ответственный момент. Ведь он у меня единственный. Денег почти не осталось. Только на авиабилет…

В такси едва влезла со своей коробкой. Не владеющий иностранными языками водитель все предлагал засунуть коробку в багажник, но я не согласилась. Неизвестно, как он ездит. Может, лихач?

Он привез меня на горную лужайку и, посмеиваясь, остался ждать, прислонившись к автомобилю.

Я взобралась на зеленый склон и оттуда запустила модель в небо.

Было трудно освоиться с сервоприводами. Некоторое время вместо того, чтобы повернуть, например, вправо, самолет резко нырял. Кен, наверное, натерпелся там, в кабине. Ну да ладно! Он ведь пилот.

Летал самолет с гнусавым забавным ревом, рассекая воздух. Откуда-то возникло имя – Небогрыз. А что? Звучит!

Наконец я научилась управлять Небогрызом. Он реагировал на мои команды немного туповато – как и положено игрушке для начинающих. Но я не собиралась выполнять фигуры высшего пилотажа на международных соревнованиях радиомоделей. Для меня достаточно, если самолет перелетит из точки А в точку Б за минимальное время.

Усвоив азы, я вернулась в город.

До площади Конак оставалось несколько минут ходьбы. Притормозив, я перехватила поудобнее огромную коробку с Небогрызом, поправила на плече сумку с биноклем. И снова увидела горящую неоновую вывеску: «Internet@club».

Зайти или нет?

Собственно, с какой целью? Проверить, откликнулся ли кто-нибудь на мой вопрос о перстне? А смысл? Через полтора-два часа отдам его Бейкеру, вернусь домой и буду вспоминать это приключение как триллер, в котором довелось сыграть роль безжалостно гонимой жертвы.

И никогда не узнаю тайну этого перстня…

Не услышу, как он связан со слепым поэтом Гомером…

Ну и что? Буду спать спокойнее!

Здравый смысл упорно твердил, что я должна идти себе к башне с часами… А я не подчинилась здравому смыслу! Не знаю почему…

Мужчины утверждают, что у женщин мозг легче на пару сотен граммов, поэтому их пресловутая логика есть не что иное, как глупости, которые женщины совершают по причине скудных мозгов. Мужчины – известные завистники и никогда не признают, что женская логика – это инстинкт самосохранения, защиты себя и потомства, выработанный тысячелетиями выживания так называемого «слабого пола». Это интуитивно воспринимаемые сигналы опасности и поддержки, которые не доступны самим мужчинам. Их инстинкты давно утратили чувствительность и атрофировались. Мужики потому и уповают лишь на свои мозги.

Я прислушалась к чувствам, отставила в сторону здравый смысл и спустилась в подвал.

Интернет-кафе было набито под завязку. Табачный дым не просто стелился по подвальному своду. Он висел в воздухе такой плотной завесой, что впору было вешать топор.

Гомон вмиг оборвался, когда я появилась на пороге с огромной коробкой в руках. С десяток изумленных лиц повернулись ко мне. Один из парней, наверное, самый прыщавый, присвистнул и сказал:

– Эй, красотка! Не желаешь развлечься в обществе настоящих парней?

Я прислонила коробку с Небогрызом к стене и прошла в середину небольшого зала.

– Расслабьтесь, юноши. Разденьте парочку девушек в покере, снимите напряжение… А мне – уступите кто-нибудь место.

Подсуетился паренек с кроличьими зубами, собиравший в прошлый раз деньги.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал он. – У вас еще полчаса оплаченных.

– Спасибо.

Вскоре про меня забыли. Те, кто дружен с компом, часто не видят ничего вокруг. Это своеобразная наркомания. Я слышала историю о четырнадцатилетнем пацане, живущем в Москве, который бросил дом, школу и устроился подметать полы в компьютерном клубе, чтобы каждую ночь иметь возможность резаться в сетевые игры и зависать в мировой паутине. А уж сколько историй о кражах денег у родителей, ограблениях…

Без особой надежды я рыскала по форуму в поисках своего запроса. Ба, да вот же он. Надо же, к моему сообщению приклеился ответ.

Я читала и перечитывала его с возрастающим волнением.

«…у меня дрожат руки, и я не попадаю по клавишам. То, что вам удалось найти, имеет великую ценность. Берегите перстень. Пожалуйста, свяжитесь со мной».

Ниже приписка:

«Я не надеялся, что в этой жизни отыщу его».

В чем ценность перстня? На палец не наденешь – слишком велик. Сделан не из золота, а из бронзы. Вместо драгоценного камня воткнут кусок слюды… Что в нем такого?

Мои руки дрожали, наверное, не меньше, чем у неизвестного адресата. Я набрала:

«В чем его ценность?»

Долго ждала, но прошло полчаса… час, и я решила – достаточно.

Кто этот человек, у которого тряслись руки? И как связаться с ним, если он не оставил ни адреса, ни телефона?

Сумасшедший – решила я. Скорее всего. В Интернете свихнуться можно запросто. И печатать везде: «Табурет, который вы продаете за тридцать рублей, имеет великую ценность. Пожалуйста, свяжитесь со мной, мой адрес небо».

Озлобленная и уставшая, я вышла из компьютерного клуба.

Что делать?

Бейкер, наверное, локти кусает в ожидании моего звонка. Нужно поторапливаться. Не стоит выводить его из себя, да и вечерние сумерки уже опускаются на Измир.

Как неохота отдавать перстень Бейкеру!

Меня осенило.

А ведь Бейкер не знает, какой предмет я взяла в тайнике!

Попыталась сосредоточиться и вспомнить наш диалог с Бейкером. Вроде ничего ему не ляпнула, а сам он не знал, что в тайнике. Как и Майкл Гродин. Профессор только предполагал, что возле наскального рисунка может находиться что-то.

Остановилась возле лотка с сувенирами. Чего здесь только не было! Морские раковины, засушенные крабы, разукрашенные камни, причудливые кораллы, амулеты с куриными ножками, замурованные в стеклянный шар фигурки дельфинов… Приглянувшийся мне амулет представлял собой выточенную из камня змею, кусающую себя за хвост.

Я сняла с шеи перстень и прикинула. По размерам предметы примерно одинаковы.

– Сколько? – спросила я.

Торговец показал все пальцы на руках. Я безропотно отдала десять долларов. Цена, безусловно, завышена – местные обожают торговаться. Но у меня нет времени на торг.

Прямо у прилавка, на глазах изумленного продавца я сняла веревочку с амулета и бросила змейку в пыль высохшего палисадника. Я терла ее о жесткую землю, стучала по ней каблуком, после чего заколкой отковырнула один глаз. Только на этом успокоилась. Теперь ее можно выдать за древность, которой три тысячи лет. Профессионала, конечно, не проведешь, но не думаю, что Бейкер – профессионал.

– Не желаете купить еще одну? – поинтересовался продавец.

Я покачала головой и поспешила вдоль по улице.

Долго подыскивала место для наблюдения за площадью и наконец остановилась на пятизвездочном отеле, расположенном на бульваре Фезипаши. Я просила номер на последнем – девятом – этаже, но там свободных мест не нашлось. Менеджер содрал с меня сто долларов за комнатку на восьмом этаже, из окон которой видна площадь Конак. Зато не потребовал паспорт. У меня возникло подозрение, что сотню он прикарманил.

Шут с ним! Деньги не мои, поэтому мелочиться нечего. Главное, чтобы хватило на авиабилет…