Я оглянулась на Небогрыза. Его курс пролегал как раз над автобусом, пересекал автомагистраль и оканчивался в ревущей огненной стихии.

Вот как бывает! Я продумала великолепный план, сохранила перстень, ускользнула от головорезов Бейкера, а из-за какого-то растяпы, заснувшего в кровати с непотушенной сигаретой, все рушится словно карточный домик!

Под удивленные возгласы людей я вскарабкалась на крышу автобуса. Небогрыз летел прямо на меня, но слишком высоко. Свет фонарей автострады отражала серебристая полоса, тянувшаяся вдоль его борта. Еще мгновение, и он будет надо мной…

Я подпрыгнула.

Небогрыз, словно издеваясь, пролетел в нескольких сантиметрах над кончиками пальцев.

С грохотом свалилась на крышу автобуса. Дорогущая линза со звоном выскочила из бинокля. Я подняла голову, убрала волосы с лица.

Небогрыз садился прямиком на огонь, напоминая любопытную стрекозу. Легко, играючи он миновал автостраду с несущимися по ней автомобилями. За сколько секунд он изжарится в адском пламени? Есть ли у меня надежда?

Надежда всегда есть. Я четко усвоила это за три дня приключений в Турции.

Прыжок с крыши автобуса на асфальт закончился жестким приземлением. Щиколотки пронзила острая боль, колени едва слышно хрустнули. Нет, слава богу, ничего не переломала. Пятки только отшибла.

Я собралась рвануться через дорогу, но кто-то схватил меня за руку. Обернулась и обнаружила перед собой человека в фуражке. Водитель автобуса. Он импульсивно размахивал свободной рукой и что-то кричал. Я вырвалась из захвата и ринулась в поток машин. Разгневанный водитель не рискнул преследовать меня.

Визжали тормоза. Автомобили отчаянно сигналили, сверкали фарами. А я даже не смотрела на них.

Не сводила глаз с парящего на пятиметровой высоте Небогрыза.

Хоть бы ветер сменил направление… Хоть бы какое дерево выросло у него на пути!…

Не заметила, как оказалась на тротуаре. Оглянулась на оживленную трассу… Мамочки, как же я умудрилась ее пересечь? Машин столько, словно все спасаются от надвигающегося на город урагана!…

Ужасаться было некогда. Темный контур Небогрыза отчетливо виднелся на фоне ревущего пламени.

Бесполезно. Уже не успею. Сейчас деревянная модель вспыхнет и исчезнет вместе с моим паспортом.

Так и не знаю, что произошло. Может, ветер ослаб? Но Небогрыз вдруг резко пошел вниз и упал недалеко от дома в толпе зевак.

Не веря своему счастью, я понеслась туда. Когда подбежала, какая-то женщина уже подняла планер с земли.

– Спасибо! Спасибо! – говорила я по-английски, протягивая руки к радиомодели.

Женщина уставилась на меня. Ее правая щека слегка подергивалась, очевидно, нервный тик. Уголок рта при каждом подергивании обнажал желтый клык.

– Это мой самолетик! – ответила она на плохом английском.

Я даже опешила.

– Вы ошибаетесь, – взволнованно произнесла я. – Это мой планер.

– Нет, мой! – ответила женщина, опять дернув щекой и демонстрируя клык Бабы Яги.

Я так разволновалась, что не могла определить, с каким акцентом она говорит.

– Отдайте! – закричала я.

– Нет! Он мой… Хороший самолетик!

– Нет, мой! – взревела я.

Как меня все достали!

Женщина испуганно смотрела на меня – мегеру с растрепанными волосами и горящими глазами. Даже щека ее перестала дергаться.

Кажется, дошло.

– Чем докажете? – пролепетала она. Я отобрала у нее самолет, вытащила из кабины паспорт и сунула в нос придурковатой даме.

– Похожа?

– У вас волосы другие, – предприняла она последнюю попытку.

– Возьмите самолет и катитесь отсюда!

– Спасибо вам, спасибо!

Обхватив подаренный планер, она едва не кланялась, пятясь назад.

Я посмотрела в раскрытый паспорт. Все правильно. Мой, родной! И фотография моя. Не могу поверить, что все закончилось.

Я облегченно выдохнула, но это получилось так громко, что люди стали оборачиваться в мою сторону. Пусть смотрят. Теперь меня никто не разыскивает. Теперь я такая, как все. С паспортом.

Перелистала несколько страниц.

– Вот сукин сын!

В середине паспорта на пустой странице было жирно выведено по-английски: «Русская стерва».

Лопоухий Бейкер не удержался от очередной пакости!

Поначалу я расстроилась, а потом решила считать эту надпись в паспорте похвалой. Действительно, не каждый человек, а тем более женщина, может обвести вокруг пальца такого профессионального мерзавца, как Бейкер.

Ерунда. Не стоит обращать внимания. Главное – паспорт у меня! Ночью уже буду дома! Какое счастье, что этот кошмар закончился!

Заберу Леху – и в аэропорт. Овчинников, конечно, уже нагрузился в баре. И это ерунда. Я его домой не раз доставляла. Он иногда не понимал, где и с кем находится, а я его под ручку и в метро. Вроде как он меня ведет, а на самом деле – наоборот.

Нужно позвонить Старику. Сказать, что проблема решена. Пусть не волнуется и спокойно спит. Ведь считает меня дочерью. Порой даже домой названивает, проверяя, во сколько я вернулась. Уверена, что и сейчас места себе не находит.

Только я собралась тронуться в обратный путь, как из сумки раздался имперский марш из «Звездных войн». Продавец установил в мой сотовый эту мелодию еще в магазине.

По спине пробежал холодок.

Кто это? Я не жду звонков.

Осторожно расстегнула сумку и извлекла телефон.

– Алло!

– Нашла свою птичку?

Боже, я надеялась, что больше никогда не услышу этот голос! Чего ему еще нужно? Забыл попрощаться, что ли?

– Мы, кажется, с вами в расчете? – произнесла я взволнованно.

– Знаешь, Скалолазка, я больше не буду называть тебя «крошкой»… Твоя фамилия – Овчинникова?

Я не понимала, к чему он клонит.

– Это по мужу. На самом деле я – Алена Баль.

– Вот-вот. Он тоже так говорит…

Я пошатнулась.

– Почему же ты замолчала, говорливая мартышка?

Не может быть! Не может быть, чтобы они…

– Я стою на том же самом месте, – тихо произнес Бейкер. – Можешь полюбоваться на нас.

Куда бы взобраться повыше?..

Лестница пожарной машины!

Холодея от страшной догадки, я пробралась через толпу зевак и полезла наверх по раздвижной лестнице. Заметив постороннего, пожарные с земли стали что-то кричать мне, но я их не слышала.

Вот крыши домов и бульвар остались внизу. Над ними – величавый шпиль башни с часами. Я поднесла к глазам бинокль. Одну из линз пересекла трещина, но она не помешала разглядеть у подножия башни Бейкера, а у его ног…

На коленях с выкрученными за спину руками стоял Леха. Голова опущена вниз, а в затылок упирается дуло пистолета «офицера Интерпола».

И я снова вспомнила об Организации, которую Бейкер представляет. Которую описывал Камаль.

Могущественную. Не боящуюся никого.

Бейкер поднес к уху сотовый, губы его зашевелились, и я услышала в трубке:

– Мои усатые друзья очень удивились, когда наткнулись на еще одного Овчинникова.

– Отпустите его, – едва слышно попросила я.

– Я сейчас разнесу его голову вдребезги, – пообещал Бейкер. Шутливый тон исчез.

Спазм перехватил горло. Я не могла произнести ни слова.

– Что молчишь, Скалолазка? Как мне пробудить твои эмоции? Вот так?

Он размахнулся и засадил Алексею рукоятью по голове. Мой бывший муж сжался.

А Бейкер бил еще и еще.

– Остановитесь! – закричала я.

Ревущее за спиной пламя и пытка Лехи на моих глазах создавали полную иллюзию, что кто-то проклял меня, отправив прямиком в ад.

Алексей корчился от боли у ног Бейкера. Меня корежило от страха и негодования. Но что я могла поделать?

Позади Бейкера возник оранжевый джип, водитель распахнул дверь для своего шефа.

– Теперь объясню словами, – произнес Бейкер, словно не замечая автомобиля позади себя. – У меня очень мало времени, Овчинникова-Баль! И нет желания бегать за тобой. Через два дня будет ясно – тот ли предмет ты передала, который мы ищем? Если обманула… получишь голову своего мужа по почте. А тебя – отыщу хоть на Луне. Изувечу так, что не снилось и средневековым инквизиторам.