– Ну, мы над этим работаем, – пробормотала Эмили. – Для развития истинно трансцендентальной связи требуется некоторое время, знаете ли.

– У нас все свершилось мгновенно, насколько я помню. По крайней мере, с моей стороны.

– Вот как, милорд? – Эмили гордо вздернула подбородок. – Почему же тогда, скажите на милость, вы решили напасть на меня в ту ночь?

Эшбрук резко остановился посреди зала и за руку увлек ее через открытую дверь в сад. Тут он повернулся и посмотрел ей в лицо.

– Я не нападал на вас, – решительно заговорил он. – Я пришел к вам той ночью, потому что вы позволили мне поверить, что наши сердца уже навеки соединены идеальным союзом. Я думал, что в метафизическом мире мы уже вместе, и возжелал, чтобы это свершилось и в физическом мире. Если бы мы провели ту ночь вместе, вы познали бы, что такое истинно трансцендентальный союз.

Эмили сдвинула брови, хмурясь при мысли о своей первой брачной ночи:

– Ричард, я знакома с теорией, и мне известно, что происходящее на одном уровне влияет на то, что происходит на другом. И у меня есть большие сомнения в справедливости этой философии.

– Возможно, вы еще недостаточно овладели наукой метафизики, – не сдавался Эшбрук, – Эмили, вы все еще балуетесь стихами?

Она поколебалась:

– Ну, вообще-то я сейчас работаю над поэмой.

Эшбрук развеселился:

– Хотите составить мне конкуренцию?

Эмили почувствовала, что розовеет от смущении. Какой бы он ни был, но он поэт, его произведения печатаются, а она еще не опубликовала ни одной строчки.

– Вряд ли, – пробормотала она.

– И как же называется ваша поэма?

– «Таинственная леди».

– Звучит многообещающе, – глубокомысленно признал Эшбрук.

Эмили быстро взглянула на него в лорнет, чтобы увидеть выражение его лица:

– Вы полагаете?

– Определенно. – Эшбрук помедлил, приняв решительный вид. – Прекрасное заглавие. Весьма привлекательное для тех, кто покупает подобные вещицы. Знаете, Эмили, я не отказался бы взглянуть на ваше произведение, чтобы убедиться, на самом ли деле оно что-то из себя представляет. Если так, я был бы счастлив рекомендовать вас моему издателю, Уиттенстоллу.

– Ричард! – Эмили была поражена этим великодушным предложением. – Правда?

– Ну разумеется. – Эшбрук улыбнулся с небрежной самоуверенностью. – Словечко от меня непременно поможет привлечь внимание Уиттенстолла.

– Ричард, вы сама любезность. Не верится, что все это происходит на самом деле. Я немедленно снова примусь за работу над «Таинственной леди». Я подумываю о том, чтобы ввести в поэму привидение и потайной ход. Как вы считаете?

– Привидения и потайные ходы пользуются большой популярностью. Я сам иногда ввожу их в сюжет.

– Я еще никому не давала читать «Таинственную леди». Надо ее немного доработать, прежде чем представить на ваш суд. – Эмили вспомнила обо всех изменениях, добавлениях и исправлениях, которые она хотела бы сделать в поэме. – Но я немедленно начну. Ричард, как замечательно!.. Не могу выразить, как важно для меня ваше предложение познакомить меня с вашим издателем. У меня просто нет слов…

– Ну, это лишь маленькая услуга для старого Друга.

– Не знаю, как вас благодарить, Ричард. Он небрежно пожал плечом:

– Право, не стоит благодарности. Но если уж вам так хочется, можете выразить свою благодарность тем, что согласитесь посетить маленький литературный салон, где я бываю по четвергам.

Эмили пришла в восторг:

– Настоящий лондонский литературный салон? Я была бы счастлива. Я очень скучаю по заседаниям нашего литературного общества. В Литл-Диппингтоне они проходили тоже по четвергам. Внезапно ее охватило смущение. – А ваши друзья не будут против моего присутствия? Они, наверное, гораздо более начитанны и умны. И не покажусь ли я им настоящей провинциалкой?

– Нисколько, – пробормотал Эшбрук. – Уверяю вас, леди Тернбулл и другие мои друзья примут вас с радостью. Они, без сомнения, сочтут вас совершенно очаровательной.

Эмили счастливо вздохнула:

– Просто не верится: мой первый бал, приглашение в литературный салон и возможность показать свою рукопись настоящему издателю. Пожалуй, столичная жизнь все-таки интереснее провинциальной.

– Да, – подтвердил Эшбрук. – К тому же для замужней женщины, – тихо добавил он. – Вы найдете в Лондоне гораздо больше свободы, чем было у незамужней затворницы в Хэмпшире. Единственное правило здесь, дорогая моя, – соблюдать осторожность.

– Да-да, конечно.

Но Эмили меньше всего волновала проблема осторожности – просто потому, что она не собиралась совершать ничего неосторожного, и уж менее всего с человеком, который когда-то так бездумно ее опорочил. Никакая женщина, вышедшая замуж за мужчину, подобного Блэйду, не заинтересуется столь легковесным типом, как Эшбрук.

Эмили задумчиво нахмурилась:

– Ричард, вы действительно считаете название моей поэмы удачным? Я согласна его заменить, если, по вашему мнению, это сделает мое произведение более привлекательным для издателя.

– Мы обсудим название позже – после того как у меня будет возможность прочесть вашу поэму. – Эшбрук смотрел поверх ее головы в ярко освещенный бальный зал. – А сейчас – к вопросу об осторожности – нам, я полагаю, пора вернуться на бал.

– Вы совершенно правы. Селеста, наверное, уже теряется в догадках, куда я исчезла.

Эмили жизнерадостно повернулась на каблучках и вошла в распахнутые двери зала. В голове ее стремительно проносились новые идеи для «Таинственной леди». Она подняла к глазам лорнет, чтобы окинуть взглядом зал, и едва не столкнулась с мужем. Огромной скалой он возник перед ней неизвестно откуда…

– О, милорд! Я надеялась, что вы скоро приедете. Как замечательно, правда? Просто чудный вечер! А я только что беседовала… – Повертев головой по сторонам, она поняла, что Эшбрук вовсе не последовал за ней в зал. – Ну не важно. Боже мой, вы сегодня просто изумительны, Саймон!

Блэйд, одетый в элегантный строгий вечерний костюм, несколько мгновений задумчиво смотрел в сад поверх ее головы. Потом обратился к Эмили:

– Рад слышать, что вам тут нравится, дорогая. Вы окажете мне честь танцевать с вами вальс?

– Еще один вальс? Мне казалось, что леди Норткот разрешила сегодня только один.

– Я уговорил ее дать разрешение на другой, чтобы протанцевать его с вами. – Саймон увлек ее в круг танцующих пар.

– Саймон, как чудесно с вашей стороны, – выдохнула Эмили, совершенно покоренная этим жестом.

– Мне и самому нравится моя идея. – Он закружил ее в грациозных па танца. – А леди Норткот отнеслась к этому с большим пониманием…

Мысли о «Таинственной леди»и литературном кружке Эшбрука тут же вылетели у Эмили из головы. Она танцевала вальс со своим любимым драконом! И право, с этим ничто не могло сравниться…

Саймон спокойно кружил ее по залу, сознавая, что глаза всего общества устремлены на него и его молодую жену. К завтрашнему утру об Эмили, конечно же, заговорит вся столица. Они с Эмили самая необыкновенная пара в этом танцевальном зале, и Саймон это знал. Это его устраивало.

Но его совершенно не устраивала та вспышка сильнейшей ревности, которую он ощутил, когда заметил, что Эмили вернулась из сада с сопровождавшим ее Эшбруком.

– Я просто обожаю ваш дом, Саймон, – заявила Эмили, вальсируя сама с собой в красно-золотисто-зелено-черной библиотеке.

Она проносилась в вальсе мимо всех поблескивающих драгоценностями драконов, протягивая руку и ласково похлопывая каждого по свирепой голове. Темно-зеленые юбки ее бального платья волнами плескались вокруг ее обутых в атласные туфельки ног.

Бал закончился час назад, и почти все это время ушло на то, чтобы отыскать свой экипаж и добраться домой по запруженным улицам, но Эмили никак не могла остановиться. Ее переполняло чувство пьянящего восторга и необычайного возбуждения. Она мурлыкала мелодию вальса, который танцевала на балу с Саймоном.