Девлин взглянул на Саймона:

– По мнению Грейли, она лишь еще одна деревенская вертихвостка, побывавшая в постели чуть ли не у всех фермеров Йоркшира.

Саймон поднял брови:

– Несколько преувеличенно…

– Намеренная провокация, – заявил Чарльз, стукнув кулаком по ручке кресла.

– Да. Грейли, видно, жаждет свежей крови.

– Что вы имеете в виду? – спросил Девлин.

– Грейли один из тех немногих, кому действительно нравится наводить ужас на противника на месте дуэли. – Слова Саймона звучали очень жестко. – Он первоклассный стрелок, получающий определенное удовольствие от самого процесса. И всегда соблюдает осторожность, выбирая жертвы среди тех, кто не отличается особой меткостью. Но о нем уже пошла слава, и теперь ему трудно найти глупца, готового с ним стреляться. Если же ему все-таки удается навязать вызов, у большинства соперников хватает ума послать к нему своих секундантов со смиренными извинениями.

– Я извинений посылать не собираюсь, – заверил Чарльз. – Скорее погибну на дуэли, чем позволю запятнать честь Мэрианн.

Саймон бросил на него оценивающий взгляд:

– Похоже, вы и в самом деле так считаете.

– Не трудитесь отговаривать меня от этой встречи, сэр. Я дал клятву.

– Понятно. – Саймон задумчиво побарабанил пальцами по каминной полке. – Ну что ж, тогда мы с Девлином начинаем действовать как ваши секунданты. Пошли, Дев.

– Куда?

– Ну как же, на встречу с Грейли, разумеется. Необходимо обсудить кое-какие мелочи.

– Но место встречи уже назначено, – сказал Девлин.

Саймон покачал головой, чувствуя себя лет на сто старше этих несмышленых птенцов. Бродерик Фарингдон за многое в ответе, отметил он про себя.

– Вам надо еще многому научиться, и, похоже, на мое несчастье, именно мне суждено стать вашим учителем.

Саймон с Девлином сидели в неосвещенном экипаже и наблюдали за парадной дверью клуба. Наконец она отворилась, и из нее вышел Грейли. Не сводя глаз со своей жертвы, Саймон постучал тростью в крышу кареты. Кучер, как ему и было велено, подкатил прямо к Грейли.

Грейли, узколицый тонкогубый человек с беспокойными хищными глазами, поспешил занять место в экипаже. Он опустился на сиденье, прежде чем успел заметить, что он здесь не один.

– Добрый вечер, Грейли. – Саймон постучал по крыше еще раз, и экипаж тронулся.

– Что все это значит, черт подери?! – вопросил Грейли, бросив хмурый взгляд сначала на Девлина, а потом на Саймона.

– Фарингдон и я выступаем секундантами Чарльза Фарингдона, – сказал Саймон. – Мы приехали уладить кое-какие мелочи.

– Вам следует поговорить с моими секундантами, Бартоном и Эвингли.

– Думаю, эти мелочи заинтересуют вас лично, – с ироничной улыбкой заметил Саймон. – И как мне кажется, вам не захочется, чтобы Бартон и Эвингли узнали о них.

Грейли усмехнулся:

– Вы явились принести извинения за поведение Фарингдона?

– Разумеется нет. Насколько мне известно, вы нанесли оскорбление некой юной леди, – сказал Саймон. – И это вам следует принести извинения.

Грейли сузил глаза:

– С какой стати, будьте любезны объяснить?

– Потому что, если вы заупрямитесь, – нежно объяснил ему Саймон, – присутствующий здесь Фарингдон и я объявим в обществе о том, что ваши деловые капиталовложения в самом скором времени потерпят крах и вы не сумеете выполнить свои значитальные финансовые обязательства, не говоря уже о карточных долгах. Грейяи замер.

– Черт подери, Блэйд, вы что же, угрожаете мне?

– По-видимому, да. Как я понимаю, вы вложили крупную сумму в некое торговое предприятие, в котором я также принимаю участие?..

– Ну и что? Скоро я сколочу себе состояние.

– Очень маловероятно, если я вдруг решу, что игра не стоит свеч, и продам завтра свою долю. К полудню пронесется слух, что дела плохи. Уверен, если оттуда выйду я, большинство вкладчиков немедленно последует моему примеру. Рынка акций не станет, и вы вместе с прочими потеряете все, что вложили в проект.

Грейли воззрился на него:

– Бог ты мой! Вы же погубите не только меня, но и остальных.

– Вполне вероятно.

– Ради Фарингдона? – спросил Грейли в крайнем недоумении. – Я слышал, вы не испытываете особой любви к этому семейству.

– Почему, как я понял, вы и сочли безопасным вызвать на дуэль одного из них. Но вы просчитались. Судьба совершает порой неожиданные повороты. Так могу ли я передать ваши извинения Чарльзу Фарингдону и объяснить, что все оказалось чистым недоразумением?

Грейли долго молчал.

– …Те, кто называет вас хладнокровным негодяем, правы, Блэйд.

Саймон пожал плечами, отсутствующе глядя в окно. Час был поздний, но улица была запружена экипажами, развозящими элегантных представителей высшего общества по бесконечному кругу светских приемов.

– Так как, Грейли? Право же, вы сумеете найти себе более легкую добычу.

– Будьте вы прокляты, Блэйд!

– Успокойтесь, старина, – мягко сказал Саймон. – Нет нужды доказывать свое стрелковое мастерство на юном Фарингдоне. Попробуйте подыскать другую мишень.

– В один прекрасный день, Блэйд, вы зайдете слишком далеко!..

– Возможно.

Грейли в бессильной ярости сжал свои и без того узкие губы. Он постучал по крыше, давая кучеру знак. Карета остановилась, Грейли открыл дверцу и вылез.

– Передайте вашему брату мои извинения, – отрывисто бросил он Девлину. – Встречи на рассвете не будет.

Грейли отступил назад и захлопнул дверцу. Карета застучала дальше по мостовой. Девлин смотрел на Саймона с выражением, близким к обожанию.

– Ну, доложу я вам, это было просто потрясающе! Фактически вы заставили Грейли полностью отказаться от его намерений. Никогда не слыхивал ни о чем подобном.

– И надеюсь, мы никогда больше не окажемся перед подобной задачей, – резко бросил Саймон. – Вы это хорошо уяснили?

– Да, сэр. Вполне. – Девлин не переставал восхищаться. – Но как же чертовски умно с вашей стороны… Он отказался от дуэли только из-за одного намека, что могут пострадать его капиталовложения.

Саймон покачал головой от подобной наивности:

– Фарингдон, пора вам с братом понять, что реальная власть всегда основывается на деньгах и информации. Вооружившись этими двумя видами оружия, вы достигнете гораздо большего, чем с помощью дуэльного пистолета или колоды карт.

– А если нет состояния? – заинтересованно спросил Девлин.

– Тогда надо сосредоточиться на получении информации. При достаточном объеме этой силы скоро отыщется и вторая.

– Я запомню… – тихо сказал Девлин. Он умолк на мгновение, но потом снова оживился. – Кстати, мы с Чарльзом думали, не покажете ли вы нам тот очаровательный бросок, который применили к нам тогда в своей библиотеке. Это не слишком большая просьба?

– Полагаю, я могу показать вам этот прием. Но чего я не могу все-таки понять, – задумчиво произнес Саймон, – как я вообще оказался в подобной ситуации…

Девлин ответил с обворожительной улыбкой Фарингдона:

– Вы имеете в виду спасение Чарльза и урок житейской мудрости о том, как выжить в этом мире? По-моему, здесь виновата Эмили.

– Разумеется, вы правы. Это целиком ее вина…

– Знаете, она единственный на свете человек, который не считает вас хладнокровным дьяволом, – заявил Девлин.

– Склонность Эмили к романтике временами приносит некоторые неудобства.

– Да, несомненно, – сочувственно вздохнул Девлин. – Но согласитесь, всегда ужасно не хочется лишать Эмили ее иллюзий.

Заслышав стук колес кареты, Эмили перестала мерить шагами спальню. Поняв, что экипаж подкатил к дверям дома, она метнулась к окну. Она раздвинула тяжелые портьеры и увидела Саймона, который уже поднимался на крыльцо. Его пальто с пелериной тяжелыми фалдами плескалось вокруг ног. Эмили поспешно распахнула окно и свесилась вниз.

– Саймон, – тихо позвала она. – С вами все в порядке? Дело улажено?