Но пару месяцев назад, когда бабушка предложила ей свою бриллиантовую парюру, прекрасно сочетавшуюся с особенным вечерним платьем, Изабелла вспомнила о рубиновом сердце и незаметно взяла его, чтобы надеть на бал в честь победы. Именно тогда она впервые встретилась с лордом Кеттерингом, очень богатым лордом Кеттерингом. Старинная брошь стала в тот вечер амулетом удачи.

Изабелла подумала, что большое сердце с подчеркнуто сентиментальным девизом очень подойдет к платью, которое она собиралась завтра надеть: платье было отделано кусочками ткани патриотических цветов — красными и синими, а также золотыми геральдическими лилиями. Может быть, в качестве эмблемы любви эта драгоценность придаст ей особую привлекательность, символический ореол, который поможет привлечь внимание лорда Кеттеринга.

Изабелла убрала брошь в матерчатый мешочек и сунула его в ридикюль вместе с бриллиантовой парюрой. Спускаясь, она тихонько помолилась, чтобы бабка простила ей вольность. Она опять взяла драгоценность и теперь чувствовала себя воровкой. Но в рубиновом сердце было нечто такое, что влекло к себе, какая-то почти непреодолимая сила, взывавшая к ней с того — самого первого — взгляда.

Сила драгоценности, конечно, исходила от послания, содержавшегося в ней, — не только от слов о верности в любви, но и от множества символов, усиливавших эти слова. Наверное, когда она наденет брошь, сила этой вещи вдохновит кого-нибудь на любовь к ней.

А если драгоценность и вправду обладает властью, этот кто-то будет богатым человеком.

— Ох, Нед, хватит!

Младший сводный брат Изабеллы затащил ее за большую вазу в бальном зале Инчболд-Хауса. Проклятие! Сегодня вечером она думала совершенно о другом и ей совсем не хотелось решать проблемы Неда.

— Всего лишь еще разик, Из, обещаю. Я верну тебе деньги, как только приду в себя.

— У тебя вечно лишь еще разик, — сказала она, думая, что эту новость он мог бы сообщить и в другой день.

Изабелла помотала головой и тихонько вздохнула, потому что не могла противостоять этому щенячьему взгляду.

— Я не могу постоянно поручаться за тебя во всех этих ссорах, Нед. Мое финансовое состояние… не так прочно, как хотелось бы.

Брат ухмыльнулся, зная, что победил.

— Да ладно, Из, нужно-то совсем немного. Ты — моя единственная надежда, ведь мать в Италии и все такое.

Теперь их мать стала графиней Джачетти. Это был ее третий брак. Пару лет назад она вышла замуж за графа и с тех пор не возвращалась в Англию. Изабелле было интересно, вернется ли она сейчас, когда войны окончены. Не то чтобы эта женщина оказывала ей большую материнскую поддержку, так как больше всего не любила сидеть на месте, но она все-таки их мать.

— Ты не пострадаешь из-за отсутствия каких-то презренных ста фунтов, — проговорил Нед, совершенно не придавая значения тому обстоятельству, что ей будет очень не хватать этих денег.

Ей придется найти на продажу что-то еще, чтобы добыть наличные деньги, но болтливый Нед — последний, кому она доверилась бы. Во многих смыслах он был таким же непостоянным, как и мать, — не думая о последствиях, не думая вообще ни о чем, он разнес бы ее тайну по всему городу, так что она не успела бы и глазом моргнуть.

— Судя по тому, как старина Руперт расшвыривал по всему городу деньги, он явно оставил тебе целую кучу. Кроме того, я видел, как Кеттеринг водит носом. Ты скоро опять будешь как сыр в масле кататься.

— Тише, Нед! — Изабелла оглянулась, желая удостовериться, что их никто не слышит.

— Постарайся не испортить мои шансы, перепугав беднягу.

— Прости, Из, я только пошутил. Не знал, что ты всерьез занята поисками.

— Это не так серьезно… пока. Но мне хотелось бы выбирать, так что, будь любезен, я бы очень хотела, чтобы ты проявил немного благоразумия. И вообще, я требую благоразумия, если ты хочешь, чтобы я помогла оплачивать твои векселя. Ты не получишь больше ни пенни, если я услышу, что ты распускаешь про меня сплетни. Я не хочу, чтобы на меня делали ставки, Нед.

— Разумеется. Рот на замке и все такое. — Брат слегка толкнул ее локтем. — Но ты сможешь собой гордиться, старушка, когда поймаешь в силки Кеттеринга. Говорят, он богат как Крез.

Изабелла хорошо знала, насколько перспективен лорд Кеттеринг. Она предприняла собственное расследование, потому что не могла снова позволить себе выйти замуж за очаровательного мота. Она знала, у кого карманы полны денег, а кто по уши в долгах, кто чрезмерно любит поиграть и чьи владения приносят самый надежный доход. Важнее всего то, что она знала, кто в Англии входит в десятку самых богатых холостяков в возрасте до сорока лет.

Лорд Кеттеринг как раз являлся одним из таких холостяков. Разумеется, существовало еще девять других, но молодой граф был единственным, на кого было не стыдно посмотреть. А еще он проводил большую часть времени в городе и, кажется, любил бывать в свете, что имело немаловажное значение для Изабеллы.

Она предполагала, что поиски богатого, привлекательного мужа, имеющего положение в обществе, сделали ее пустой и эгоистичной, но это была всего лишь любовь к самому высшему свету. Изабелла любила блеск и эффектность, балы и вечера, театры и оперу, музыку и танцы, красивую модную одежду и ослепительные драгоценности. Она любила это всегда.

Что плохого в том, чтобы наслаждаться удовольствиями, доставляемыми высшим светом, и не хотеть от них отказываться?

— Я заставлю себя экономить и предоставлю тебе возможность сосредоточиться на том, чтобы привлечь внимание Кеттеринга. Думаю, это будет нетрудно. Потрясающее платье, Из, — ты и впрямь замечательно выглядишь!

Изабелла опустила глаза, поправила юбки и закусила губу, чтобы не усмехнуться. «Потрясающее» платье было переделано из двух старых, измененных до неузнаваемости с помощью кусочков кружев и синели от другого платья, взятого для того, чтобы соорудить пышные оборки; талия была укорочена, а задняя часть увеличена по последней моде. Благодарение Богу, Изабелла и ее служанка Тесси умели обращаться с иголкой. Будучи в стесненных обстоятельствах, Изабелла больше не могла быть постоянной клиенткой самых модных модисток, но она не могла также позволить себе не быть одетой по моде.

— Кончай темнить, мальчик мой. Я уже согласилась одолжить тебе сто фунтов.

Нед прижал руку к груди, изображая оскорбленного джентльмена.

— Ничего подобно, уверяю тебя. Правда, Из, ты очень хорошенькая.

— Для высохшей старой вдовы?

Изабелла улыбнулась и дотронулась до руки брата прежде, чем он успел что-либо возразить. Будучи двадцати восьми лет от роду, она, должно быть, казалась почтенной матроной для мальчишки на семь лет моложе ее.

— А вот и Феба. Беги, Нед, только держись подальше от карточных столов, умоляю тебя! Приходи завтра к вечеру — надеюсь, у меня уже будут деньги для тебя.

— Спасибо, Из, ты такая славная. — Нед поцеловал ее в щеку, усмехнулся и пропал в толпе.

И правда, славная. Изабелла часто раздумывала над тем, не стоит ли ей прекратить вытаскивать брата из неприятностей, чтобы тот научился сам отвечать за свои поступки. Он очень молод, и достаточно скоро его восторг утихнет. Пока же ей не хотелось угнетающе действовать на его веселый нрав. Ах, если бы только это веселье не обходилось столь дорого!

— О! Какая великолепная давка!

Феба стояла рядом с Изабеллой и с любопытством оглядывала помещение.

— Ты когда-нибудь видела такой вечер? Кстати, я слышала, что на балу в Берлингтон-Хаусе ожидается жуткая скука и большинство этих господ начинают прибывать.

— Леди Инчболд будет довольна.

— Да ее хватит апоплексический удар, если не появятся регент и новый герцог Веллингтон. Ты же знаешь, как она на них рассчитывает.

— Но бал в Берлингтон-Хаусе устраивался в честь герцога. Он точно не сможет покинуть его так рано.

Феба хихикнула:

— Может, он улизнет так, что никто не заметит.

— Трудно не заметить герцога… или его нос.