Ловлю себя на том, что происходящее раздражает не только Мирославу, но даже меня самого.

Если Мира думает, что мне доставляет дикое удовольствие необходимость обсуждать с ней нюансы нашего сотрудничества, она ошибается. Куда приятней было бы сейчас закрыть жалюзи, оставить горячие листы остывать в принтере, а драгоценное время обеденного перерыва потратить на то, чтобы исследовать её пальцами и губами. Она, блин, манит.

В голове мелькают картинки Миры на вот этом стеклянном столе. Я практически слышу тихие стоны, которые срываются со сладких губ…

Но беру себя в руки, забираю из принтера распечатки и кладу несколько листов перед Мирой.

Сам занимаю место напротив нее. Нужно держать себя в руках. Всё успеется.

Она быстро пробегается взглядом по строчкам, хмурится, изучает внимательно и пристально. Нетерпение с моей стороны нарастает. Слишком долго она его читает. Смотрю на часы, потом снова на Миру.

— Я не согласна, — наконецто поднимает она голову и прожигает меня взглядом.

— Прости, с чем не согласна? — прищуриваюсь я, внимательно рассматривая девушку.

— С некоторыми пунктами. Вот, например, — она берет лист и подносит ближе к лицу, — пункт три точка два. Здесь говорится, что я не могу во время нашего соглашения встречаться с другими мужчинами, ходить на свидания, флиртовать и все такое.

— И с чем ты здесь не согласна? — вслед за неудовлетворенностью во мне просыпается злость, которую приходится точно так же гасить. Из всех пунктов Мира выбрала для протеста чуть ли не единственный, который Вадим вписал по моей просьбе.

Конечно же, я объяснил свое нежелание давать Мирославе такую волю вполне рационально — мне невыгодно, чтобы следующая статья рассказывала уже о том, что моя «невеста» мне изменяет. Но на самом деле, все куда проще: от одной мысли о том, что у Миры гдето там может быть мужчина, с которым она не против встретиться в особенной обстановке, срывает крышу.

— Почему по отношению к тебе нет такого пункта? — с подозрением спрашивает она, откладывая в сторону договор. Все ее внимание теперь обращено только на меня.

— Потому что я умею заметать за собой следы. Я живу под постоянным прицелом камер, но еще ни разу никто не поймал меня с женщиной.

— Нуну, — Мира бросает на меня выразительный взгляд, и я сразу же понимаю, о чем она думает.

— Когда мне этого хочется, — добавляю я, прочистив горло. — Именно поэтому до тебя я не попадал в подобные истории.

— Я хочу… нет, я требую, чтобы в твои обязательства тоже вписали этот пункт, — решительно заявляет она. — Не хочу, чтобы после очередной статьи во время наших фиктивных отношений меня все жалели, потому что жених изменил.

Я улыбаюсь, потому что мы с малышкой даже мыслим, кажется, одинаково. И точно так же, как я ревную её, она ревнует меня, облачая ревность в заботу о своей репутации.

Мира выглядит слишком мило, когда вспыльчива и настойчива. Хочется во всем с ней соглашаться, а потом расстегнуть еще парочку пуговок на блузе с и без того слишком открытым декольте, которое ежеминутно притягивает мой взгляд.

Почему я не вписал пункт о согласовании со мной внешнего вида? Кажется, я тот еще собственник. Не хочу, чтобы на мою фиктивную невесту ктото пялился так, как это делаю сейчас я.

— Еще какието замечания? — сдержанно спрашиваю, хотя внутри все кипит. Мы с ней в закрытом помещении. Никто бы нам не помешал. Здесь даже камер нет. Полная конфиденциальность, прямо как в нашем договоре. А мы занимаемся глупостями и соблюдаем формальности.

— Да. Я не буду брать от тебя деньги, Роман. Мы ведь договорились, что взамен ты выполнишь мою просьбу, а здесь вписана крупная сумма денег в качестве вознаграждения. Если ты не заметил, то в них я совсем не нуждаюсь. И это, знаешь ли, удар по гордости. Ощущение, что ты меня покупаешь.

Я вздыхаю, эту женщину понять сложно. Других только порадовало бы щедрое вознаграждение в денежном эквиваленте.

— Хорошо, вычеркнем. Этот пункт перепишем, как ты хочешь, но все растраты ложатся на меня, Мира. С этим даже не спорь. Я дам тебе банковскую карту, расплачивайся, пожалуйста, ей пока для общественности ты — моя невеста.

— Согласна. И я хочу, чтобы формулировка звучала приблизительно так, — Мира достает телефон, клацает чтото на нем, а потом серьезно зачитывает, вызывая улыбку.

Бог ты мой, она готовилась:

— Сторона 1 обязуется в установленный Стороной 2 срок совершить действия, необходимые и достаточные для обеспечения достижения цели, которую Сторона 2 озвучит устно в любой момент на протяжении действия договора. В случае отказа Стороны 1 исполнить свое обязательство, Сторона 2 получает право подвергнуть публичной огласке подробности данного договора. — Закончив зачитывать, Мира выдыхает. Потом поднимает глаза и снова решительно смотрит на меня. Её не сбивает даже моя улыбка. — Это чтобы ты потом не заявил, что я чтото другое придумала.

— А может сначала ты скажешь, что я должен буду сделать взамен? Меня слегка настораживает тайна, которую ты развела вокруг своей просьбы.

— Всему свое время, Багиров. И, поверь, ничего криминального. Только то, что в твоих силах сделать. Если ты согласен на мои условия — пусть твой юрист внесет правки… И я подпишу.

Я целую вечность не волновалась настолько сильно. Сегодня — очень важный день. У наших с Романом «отношений» небольшой тестдрайв. Первый официальный выход вдвоем.

Слава богу, девочка я взрослая и прекрасно знаю, что всё новое вызывает в человеке нерациональный страх, который в итоге не оправдается, но я всё равно очень взвинчена.

Визажист, которая снова помогала мне сегодня превратиться в достойную предстоящего мероприятия красотку, стала на шаг ближе к машине ее мечты. А на карточке Романа денег осталось меньше на парочку колес и, пожалуй, руль.

Но вряд ли он посчитает мои траты чрезмерные. Смотря на себя в зеркало, я их такими не считаю.

Мои волосы стекают по груди тяжелыми гладкими волнами. Если покружиться, станет понятно, что и со спины они выглядят так же безупречно.

Плечи голые. На них только бретелицепочки. Купленное специально для этого вечера платье покорило меня с первого взгляда. Моему счастью не было предела, когда после примерки оказалось, что на мне оно село отлично.

Приятный прохладный материал глубокого синего цвета струится по телу, подчеркивая все его изгибы и интригуя бликами елезалетных серебряных нитей.

Я с силой сжимаю клатч, как никогда придирчивого оглядывая себя в ростовом зеркале, которое расположено в коридоре моей квартиры.

Я стою на том самом месте, где мы с Романом когдато почти поцеловались. Не стоит этого представлять, но помимо собственной воли в голове вспыхивает картинка того, как через минуту я слышу трель звонка, отрываю дверь, опускаю взгляд и краснею, чтобы тут же почувствовать руки на своих боках, уловить голод во взгляде и податься навстречу губам, с которых сорвется чтото похожее на «боюсь, мы никуда не едем, Миррра»…

Только всего этого не будет, поэтому я грустно вздыхаю.

У нас фиктивные отношения, на которые я согласилась для дела. Это более чем грустно, но не повод для отчаянья.

Я стараюсь находить в происходящем свои плюсы.

К примеру, как любой женщине, мне приятно выглядеть так невероятно привлекательно, как сейчас.

Может быть, в моей сказке не будет влюбленного по уши принца, но неповторимый вечер с мужчиной, которому я нравлюсь, состоится совсем скоро.

Мой взгляд опускается вниз — на ногах те самые босоножки, о которых я не так давно мечтала. Аккуратная шпилька. Тонкиетонкие ремешки, усыпанные стразами. Они, как и платье, «подарок» моего щедрого женихаРомана.

Проговариваю это мысленно, и хочется снова тяжело вздохнуть. Меня попрежнему гложет участие в игре, но и назад сдавать я не собираюсь. А что будет дальше — действительно неизвестно. Вдруг уже сегодня игра перестанет быть просто игрой? Ведь только слепой может не заметить то притяжение, которое витает между нами с первой нашей встречи.